Шепот питона
Шрифт:
Я встала, подошла к нему и опустилась на колени. Протянув руку, попыталась восстановить связь с ним, ухватилась за кольцо и дернула к себе, но питон воспротивился, поднял голову и зашипел. Как обычно, я услышала в шипении разъяренный приказ. Неро кинулся на меня, и я отпрянула.
Котенка он съел месяц назад. Без еды змеи способны продержаться намного дольше, и тем не менее я видела, что он опять проголодался. Я пыталась кормить его курятиной, но к мертвечине он больше не притрагивался. Вместо этого бросался мне на руку и выплевывал приказы. Движущей силой наших отношений
Дрожа, я накинула халат, пошла на кухню и, подняв с пола местную газету, открыла ее на странице «Отдам даром». Там было полно объявлений от владельцев животных.
– Кто у нас проснулся? – раздался с порога голос Ингвара.
На Ингваре была футболка с большими зелеными буквами, которые складывались в надпись Sleep, и изображением бредущего по пустыне темного каравана – мотива из альбома Dopesmoker. Я свернула газету и положила ее на стол.
– Ты-то чего не спишь? – спросила я.
Он пожал плечами.
– Я музыкант. – Открыл сервант, достал чашку и налил в нее воды из-под крана. – А вот тебя мы совсем не видим, вечно взаперти сидишь… – Мотнул головой в сторону моей комнаты.
– К занятиям готовлюсь.
– По ночам тоже?
Я посмотрела на свои босые ноги на полу. Из-под большого пальца выглядывал комочек пыли. Я потерла одну ногу о другую и стряхнула его.
– Небось бессонница, – сказал Ингвар.
– Кошмар приснился, – ответила я.
Он сел напротив меня и провел рукой по бороде.
– Ты с Эгилем давно разговаривала?
Я кивнула.
– Я же все время у себя сижу.
– Он провалил экзамены. И отец больше не дает ему денег.
– Я и не знала, что все так плохо, – сказала я.
– Все намного хуже. Его папашу не устраивает, что Эгиль живет с нами. Говорит, мы на него плохо влияем.
Я засмеялась.
– Не исключено, что он прав.
– Он грозится оставить Эгиля без наследства. И тот бесится… Ты же на его днюху придешь?
Я ковырнула ноготь на пальце.
– Ну да.
Ингвар опустил взгляд.
– Ты же знаешь, что… со мной можно поговорить, о чем хочешь. Если надо.
Я засмеялась.
– Да, Ингвар, ты – моя лучшая подружка.
– Я серьезно, – он посмотрел на меня, – правда.
Я зажмурилась, стараясь отогнать воспоминания. Мерные шлепки из комнаты, когда Патрик думал, будто я сплю. И то, как он приходил ко мне потом…
– Ты с ним больше не общаешься?
Ингвар покачал головой.
– И сюда он не придет. – Он снова покачал головой. – Нет. Обещаю.
Я посмотрела на Ингвара.
– Темноватая футболка.
– Для тебя, может, и темноватая. А мне нормально.
После Патрика оставались мокрые пятна со сладковатым запахом. Высыхая, они не исчезали, а чистое сменное белье у нас бывало не всегда. Вспоминая девочку по имени Сара Шейе, я всегда чувствую этот запах.
Я посмотрела на Ингвара,
– Что я тогда наговорила? Я в тот вечер напилась и рассказала о Патрике. А что именно, не помню.
– Мне это все неохота повторять, – сказал он, – но за такое член оторвать мало.
– А ведь это еще не самое страшное, – прошептала я.
У меня не осталось сил говорить об этом. О том, как изменилась та маленькая девочка, какой я была когда-то. О том, какой прилипчивой она сделалась. Как хвостиком ходила за братом, требуя его внимания. Как пританцовывала вокруг него. Бывало, именно она первой забиралась к нему в кровать.
– Самое страшное – что я его любила, – сказала я Ингвару. – Поэтому и сбежала.
Ингвар обнял меня – бородатый, теплый, обхватил меня руками, и я, уткнувшись ему в плечо, всхлипнула.
– Это не любовь, – проговорил он, – любовь не такая.
– Для меня она такая.
Ронья
Кристиансунн
Суббота, 19 августа 2017 года
По пути в отделение полиции я заглянула в магазин за парацетамолом, солеными крекерами и «энергетиком». Торговый центр у причала располагался там же, где и всегда, и ничто не напоминало о том, что происходило там вчера. Я расплатилась и, шагая к выходу, открыла пакетик крекеров. Сунув один в рот, села на велосипед и доехала до работы. Что бы вчера ни случилось, произошло это прямо под носом у полиции – возможно даже, как раз в тот момент, когда мы праздновали. Вероятно, я и протрезветь толком не успела, но ждать больше не хотела ни минуты.
Хорошо бы Август еще не пришел. Хорошо бы притвориться, хотя бы ненадолго, будто вчерашнего дня не было… Однако едва я вошла в отдел расследования преступлений, как услышала его голос. Мало того – он, похоже, выпалил: «Что за хрень!» Прежде я еще не видела его сердитым. Прислушалась. Бранились в кабинете Шахида. Дверь туда была закрыта – значит, ругались громко. Остальных слов я не расслышала, но Август практически кричал, а начальник отвечал ему так, словно успокаивал. Потом дверь распахнулась, и из кабинета выскочил Август. Чтобы не столкнуться с ним, я отскочила на несколько шагов и уронила на пол банку с «энергетиком». Он удивленно посмотрел на меня, но тотчас же отвернулся и зашагал по коридору к своему кабинету.
– Привет, Ронья, – услышала я голос начальника.
Я залилась краской и наклонилась поднять банку, пробормотав:
– Я просто мимо проходила…
– Да это же отлично, что ты так рано пришла, – сказал Шахид. – Ты – одна из первых. Слушай, через полчаса придет Тур Линд, отец пропавшей девочки. С ним надо снова побеседовать. И с его женой, но она придет попозже. Нам нужно, чтобы кто-нибудь вел протокол бесед. Как думаешь, справишься?
– Разумеется.
– Если дело затянется, у тебя появятся и другие обязанности, но сейчас это нужнее всего. Я и сам хочу поприсутствовать, однако сначала мне нужно кое-что уладить. Договорись с Августом, как будете работать.