Шептунья
Шрифт:
И пока вампир пребывал в замешательстве его положением тут же решил воспользоваться Робен.
— Огромное упущение с моей стороны, я понимаю, но, в знак искреннего желания закрепить наш договор, я готов исправить свою ошибку и предлагаю в невесты более достойную кандидатуру — мою среднюю дочь Синди. Она…
Потерявшись было в собственных размышлениях Сентьон вдруг очнулся.
— Неужто вы думаете, Робен, будто я согласен мириться с такой вольностью вашей дочери? — прервал восхваления отца вампир, в который раз удивляясь отважности этой семьи.
— Но ведь вы… вы говорили,
— Я передумал, — беззаботно заявил тем временем глава всех вампиров и с отчётливой угрозой в голосе добавил. — Либо это будет Корнелия, либо наш контракт будет аннулирован. Думаю, вам не стоит напоминать о последствиях его расторжения?
Робен не смог выдавить ни слова. Руки его предательски задрожали.
— Советую вам приложить к этому максимум усилий. — Кривая улыбка вампира невольно заставила присутствующих вздрогнуть.
Сентьон поднялся.
— Всего доброго!
Ответить ему никто не рискнул, но ему это было и не важно. Он вновь вернулся к мысленному образу зеленоглазой девушке с густыми каштановыми волосами и неутолимой жажде к свободе. Скажи ему прежде, что от него сбежит невеста — он бы нещадно высмеял его потому, как ни за что бы не позволил такому случиться. Да и вряд ли кто-нибудь решился бы на такое, ведь все знают — скрываться от вампира бесполезно и, к тому же, смертельно опасно. Однако Сентьон не намеревался убивать девушку даже за такой проступок. Это наоборот, скорее только ещё больше будоражило его заинтересованность.
Её яростное сопротивление дразнило его, а недоступность манила ещё сильнее. И он решил, что ни за что не даст этой девчонке так просто от него отделаться.
На лице вампира появилась самодовольная гримаса.
Он уже знал, что предпримет.
Однако, уйти ему сразу не дали. Уже около двери его остановил звонкий женский голос.
— Господин Сентьон, прошу, подождите!
Он хотел было тут же бесцеремонно отказать, но, обернувшись, сдержал сорвавшиеся было с губ слова. Решительность стремительно направляющейся к нему кареглазой брюнетки неожиданно взволновала его. Было в её движениях и взгляде нечто такое, что всегда привлекало его. Однако…
— Слушаю вас, Синдия, — вежливо, но отстраненно произнёс Сентьон, ясно давая понять, что на долгие разговоры и любые уступки он идти не намерен.
— Знаю, вы очень рассержены новостью о побеге Корнелии, — заговорила девушка в волнении теребя длинный рукав платья, но, однако, отважно смотря мужчине в его замёрзшие янтарные глаза. — И прекрасно понимаю ваше недовольство, но, не смотря на всё это, я бы очень не хотела, чтобы вы думали о моей сестре плохо. — Губы вампира невольно изогнулись. — Она хорошая, правда, и ни за что бы так не поступила, если бы…, - Синди на секунду запнулась, увидев, как Сентьон в предвкушении оправдания приподнял бровь, — если бы не была так сильно влюблена, — осторожно добавила девушка, из-под ресниц наблюдая за реакцией своего неофициального жениха.
А он был немало шокирован подобной откровенностью.
Его невеста не только сбежала от него, но в добавок к этому ещё и любит другого?
Это было настоящим потрясением для вампира, идеальной возможностью огородить от бед Корнелию и завлечь Сентьона на нужную сёстрам сторону.
— Я сказала вам это не только потому, что считаю вас справедливым и милосердным, но и потому, что искренне верю в такие знаки судьбы. — В её больших карих глазах светилась неподдельная забота, чистота и всепоглощающее желание помочь если не всему миру в целом, то хотя бы самым близким.
И заглянув в эти бездонные озёра мужчина вдруг почувствовал, что покровительство девушки касается и его. Но не найдя причину такого её расположения вампир с подозрением поинтересовался.
— К чему вы мне это говорите?
— К тому, что считаю неправильным разрушать судьбы влюблённых, особенно учитывая тот факт, что из сложившейся ситуации есть и другой выход. — Не смотря на суровое выражение лица вампира Синди стойко держала маску непоколебимой убеждённости в правоте своих слов.
— Какое смелое заявление, — усмехнулся Сентьон, складывая руки на груди и внимательно следя за каждым жестом потрясающей обманщицы. — И какой же выход из этого положения видите вы?
Тут девушка смущенно опустила взгляд и, будто разом потеряв всю свою решимость, негромко пояснила.
— Я почту за честь стать вашей женой.
На какое-то время в слабоосвещенном коридоре повисла тишина. Синдия, в отличии от показного внешнего спокойствия, жутко волновалась. Этот разговор был очень важен для неё и в случае краха обещал разрушить самую заветную мечту жизни. Допустить этого, после всего сделанного, она никак не могла, однако, согласие вампира сейчас могло решить множество забот в будущем. Но Сентьон не спешил с ответом и девушка, поборов страх, подняла глаза.
Он усмехался. Усмехался так, как могут усмехаться только действительно влиятельные господа со свойственной им толикой презрения и превосходства над низшими слоями общества.
— Вы столь забавны в своей наивности, Синдия, что даже хочется пожалеть вас, — произнёс вампир снисходительно улыбаясь. — Но, увы, я не склонен к жалости.
С не сходящей ухмылкой на лице Сентьон небрежно и беспрепятственно прошелся по щеке, замершей в недоуменном потрясении, девушки.
— И своего решения менять не намереваюсь, — заключил он таким тоном голоса, словно обращался к маленькой, глупой девчонке.
И это было главной его ошибкой. Синди терпеть не могла, когда её принимали за наивную дурочку со смазливым личиком.
— Тогда не смейте прикасаться ко мне! — гневно вскрикнула она, с силой отбрасывая от своего лица руку Сентьона. — Я вам ни какая-нибудь забавная зверушка, над которой можно потешаться и оскорблять, когда вам вздумается, — в небывалом возмущении накинулась на вампира Син, сжигая того своим яростным блеском в зло прищуренных глазах. — К вам от всей души, а вы! — А он по-прежнему ухмылялся, продолжая бессовестно издеваться. — Неблагодарный выскочка! — вскипела девушка и одним резким движением залепила высокородному нахалу пощечину.