Шизофрения
Шрифт:
«Ну, что ж, избранная, так избранная», — подумала Александра…
Каирское утро началось с привычных призывов муэдзинов к молитве, которые оказались всего лишь предупредительным сигналом к телефонному звонку, который вскоре зазвучал назойливо и нетерпеливо. Александра вышла из ванной, на ходу вытирая голову полотенцем, подняла телефонную трубку и прижала плечом к уху.
— С приездом! Не разбудил? — впервые тактично поинтересовался Иван Фомич, что сразу
Вопрос был явно задан неспроста.
— Думаю о вас, Иван Фомич. С шести утра, — ответила она, не задумываясь.
— Так рано проснулась? — недоверчиво спросил тот.
— А я заранее проснулась. В предчувствии вашего звонка.
Иван Фомич удовлетворенно засопел, а потом торжественно сообщил:
— Мы решили реанимировать женский клуб!
— Реанимировать? — с трудом скрывая накатившую радость, она бросила полотенце на диван. — Рада за ваш коллектив. А я здесь причем? У меня, сами знаете, другая врачебная специализация.
— Как, то есть, причем? — в голосе Ивана Фомича прозвучало искреннее удивление. — Вы же женщина!
Спорить с этим утверждением было бы глупо, поэтому оставалось только поинтересоваться:
— И что?
— Выступите у нас с лекцией. Про ваши психозы… Занят я, не видите что ли?! — рявкнул он на кого-то.
— Про мои психозы? — переспросила она, еще не зная, как поделикатнее отказаться.
«Не отказывай сразу. Пусть разочарование входит по капле, — вспомнила где-то прочитанную фразу. — А может я ее сама сейчас придумала? Тогда — поздравляю!»
— Ну, не про ваши лично, конечно… — извиняющимся тоном пробормотал Иван Фомич, — а вообще…
«Нет, все-таки лучший способ защиты — нападение», — решила Александра.
— Ну, как я заметила, египтоманов, не говоря уж о египтопатах, среди вашего коллектива нет. Поэтому могу рассказать, — сделала вид, что размышляет, — например, про… алкогольные психозы…
Трубка на другом конце провода замерла.
— Как возникают, как проявляются, какие последствия имеют и как с ними бороться. С примерами из практики. Женщинам полезно узнать будет.
— Это как с мужьями что ли бороться? — выйдя из оцепенения, забеспокоился Иван Фомич, очевидно взвешивая в уме все положительные и отрицательные стороны такой лекции. Здравый смысл возобладал. — Может, все же по своей теме? — на всякий случай, осторожно поинтересовался он.
— Ива-ан Фоми-ич! — укоризненно протянула Александра. — Надо, чтобы людям интересно было! Я не права?
— Значит, категорически?
— Категорически!
— Ну, что с тобой поделаешь, — вздохнул он и положил трубку…
— Да я тебе говорю, она — любовница Фомича! Это все знают. Видно же за километр. Он совсем голову потерял. В лице меняется, когда ее видит. Раньше, он, сама знаешь с кем, с Анфиской шуры-муры крутил, а теперь — с ней… Она и живет здесь бесплатно, и крутит им, как хочет. Они вечерами сидят взаперти и квасят! А потом… сама понимаешь… И уезжала она не просто так. Он в те же дни в Хургаду ездил. Все — один к одному. Да-а, как говорится: «Седина в бороду — бес в ребро…» Но его-то понять можно — райская птичка, а вот она…
«К египтологам что ли переехать, или в гостиницу? — тоскливо подумала Александра и пошла к себе в квартиру…
…Негромкий стук в дверь отвлек ее от записей. Александра подошла к двери и ,едва сдерживая раздражение , спросила:
— Кто там?
— Я, — неуверенно ответил знакомый мужской голос.
Она открыла дверь, спрятав загипсованную руку за спину, чтобы избежать лишних вопросов. На пороге стоял смущенно улыбающийся Иван Фомич, протягивая папайю.
— Спасибо, Иван Фомич, — приняв экзотический фрукт, сказала Александра таким тоном, чтобы стало понятно — она занята.
— Ну, я пойду что ли? — вопросительно посмотрел на нее поздний гость, переминаясь с ноги на ногу.
— Спокойной ночи, Иван Фомич, — поддержала она его намерение и закрыла дверь.
Снова села за стол, но долго работать не смогла — глаза слипались. Поэтому решила лечь пораньше…
…— Сань, открой! — уже засыпая услышала она еще один знакомый голос. — Жизненно важно! — Зам настойчиво и бесцеремонно давил на кнопку звонка.
«Убью!» — подумала Александра, поднимаясь с постели. Надела халат и, взяв в здоровую руку плетёную мухобойку, открыла дверь. — Ну, и что случилось? — поинтересовалась она у позднего визитера.
— А мухобойка тебе зачем? — уклонившись от ответа, осторожно поинтересовался тот, скосив глаза на орудие борьбы с назойливыми насекомыми.
— Для полноты образа, – буркнула она, недовольно разглядывая помятое и скорбное лицо Зама, который стоял, привалившись плечом к дверному косяку. — Что, день, как обычно начался с похмелья, продлившегося до глубокой ночи? — решила она не церемониться. — Плохо выглядишь.
Зам засопел и удрученно опустил глаза.
— Человек выглядит так, как он прожил жизнь, — скорбным голосом изрек он. — Я… я между прочим, только что… убил человека… — добавил трагическим тоном.
Александра нахмурилась. В ее планы на вечер не входило выслушивание чистосердечных признаний явившегося с повинной.
— Выстрелом из старой трехлинейки, — продолжил Зам, криво ухмыльнувшись. — А потом добил ржавым трехгранным штыком… Ткнул два раза. С хрустом. Прямо в сердце… Хотя никто меня об этом не просил…