Школа богатырей. Возвращение Полуночи
Шрифт:
Любимка вдруг заволновался.
– Каково Сойке на это глазеть! Я раньше не думал об этом!
Искусно вырезанный Илья Муромский пленял Соловья Лиходела. Любимка нашёл глазами синеволосую девицу. Та стояла с краю и на терем даже не глядела.
Наконец дело дошло до атамана Тараса. Он вдохновлённо и лихо прокричал свою речь, если можно назвать этим словом набор воплей, оскорбляющих всех и вся и возносящих казаков до небесных вершин.
Вперёд выдвинулся князь московский Александр. Его тихий голос, тем не менее, хорошо был слышен во всем дворе.
– Школа богатырей –
Его серые проницательные глаза внимательно изучали собравшихся.
– Да! Мы обязательно подружимся! – вскинул кулак Любим и стушевался под строгим взглядом Стояна.
Варвара и Пелагея припали к окошечку за кулисами. В руках девушки менестреля появилась крохотная книжица, куда она записывала угольком примечания для будущей поэмы.
– …Именно для этого Святогор и создал школу богатырского мастерства, – продолжал князь. – Ради единства нашей воинской доблести. Ради единства нашей земной тяги, которая плещет во всех русских людях от рождения. Ради нашего общего единства!
В отличие от Любима, Варвара внимательно наблюдала за другими тягателями. Не все воспринимали слова князя позитивно. Димитрий и Остап перемигивались и презрительно улыбались. Лексий со скучающим видом что-то говорил Сойке, та держала независимый вид, но слушала его куда охотней, чем князя. Болтя – похожий на лягушку тягатель из Белой Роси – злобно скалился и щелкал зубами. Здоровяк Конопат улыбался, словно не понимал о чем речь.
Любимка весь издёргался. Когда, наконец, кончится эта болтовня, и их отпустят?! Взгляд наткнулся на Листка. Писарь неприметен, стоит внизу рядом с крыльцом и глядит на зевак. Обычно беззаботный и простоватый, теперь он замер, прижав палец к уху. Что-то шепчет в пространство, потом прислушивается и снова говорит.
«С дедкой Харитоном гутарит!» – понял Любимка. С некоторых пор знал, что первый библиотекарь Харитон и самый опасный одержимник Вий – братья, они обладают схожей силой. Эта сила зовётся Зелёный Сглаз и позволяет проникать в головы других людей. Вий использует это, чтобы превращать людей в марионетки и подчинять своей злой воле.
Харитон – не таков. Применяет своё умение на благо княжества, чтобы сплотить группу своих писарей-богатырей в единый дружный отряд.
Лицо Листка хмурится и серьёзнеет – что-то произошло. Писарь отнимает палец от уха и осматривается. На богатырском дворе дежурят ещё несколько писарей. Листок перемигнулся с одним, потом со вторым. Те отвечают едва заметными кивками, а потом…
Пуф. Листок исчез. Только колыхнулась пыль на том месте, где он только что стоял. Так умеют делать только настоящие богатыри. Земная тяга позволяет им перемещаться быстрее молнии, а тренированное тело выдерживает эти нечеловеческие нагрузки.
Отрок огляделся: все слушают князя Александра, он вот-вот закончит. Если тихонечко ускользнуть через кулисы, можно поспеть за писарем
Князь Александр закончил. Толстые пальцы атамана Тараса с множеством золотых перстней пригладили усы.
– Сынку Остап! Покажи им казацкую удаль! Пусть знают – когда казачки рядом, остальным делать нечего!
– Покажу, батьку! Покажу! – радостно отозвался Остап.
Любимка всхрапнул, как ретивый конь.
– Мечи-калачи! Это мы ещё поглядим! – крикнул на всю площадь. – Остап хорош, но и мы не лаптем щи загребаем!
Зрители засмеялись, Любима поддержали свистом и подбадривающими возгласами. Тарас довольно подбоченился и что-то сказал князю Александру. Тот улыбнулся. За их спинами маячило злобное лицо урядника Фрола. Вот уж кто Любимку жалеть не станет.
Будь его воля, Фрол с большим удовольствием забрал бы Любима из школы богатырей и спрятал за семью печатями, как какую-нибудь кубышку с сокровищем. Хорошо, что князь придерживается другого мнения, и воли своему уряднику не даёт.
А потом князь Александр выступил вперёд и вскинул руку. В наступившей тишине его голос прозвучал непривычно громко и торжественно.
– Други мои. Объявляю пятьдесят седьмую церемонию отбытия тягателей школы богатырей…
– Убег! Княже! Убег ирод!
Басовитый крик перекрыл голос князя. Через толпу проталкивался здоровенный парняга в кафтане стража. Князь нахмурился и поглядел на него.
– Корней, ты мешаешь торжественной церемонии! – пронзительно каркнул Фрол.
– Убег! Княже! – словно не услышал парняга.
– Кто убег? Говори толком, – взмахом руки князь успокоил Фрола и взволновавшихся людей.
– Иваш убег! Охраняли! Вот те крест охраняли! Глаз не сомкнули. А дверь отворили кормить, а ево нету!
Варвара, Пелагея и наставник разом оглянулись на Любима. Тот стоял, округлив глаза.
– Теперь ясно, чего Листок так резко сорвался. Пральна я не пошёл, мне теперича Иваш мелковат будет…
Сказал и смущённо потупился – вроде как хвастовство вышло, а настоящий богатырь не хвастает.
Иваш был богатырём, которого Вий использовал, чтобы выманить Любима из города. Бедняга страшно поплатился за своё предательство, утратив навсегда богатырскую силу.
– Что за беспечность?! – сдвинул брови князь и глянул на воеводу Стойгнева, который стоял внизу, рядом с новгородцами.
Тот поглядел по сторонам, словно искал, кому отвесить подзатыльник. Никого не нашёл, поэтому пожал плечами и молвил.
– Он же больше не богатырь. Никуда не денется.
– Вот-вот, – выступил вперёд первый богатырь Буслай, который прятался за белоросцами. – Даже это княжьим гридням доверить нельзя. Отправим моего богатыря, он мигом обернётся…
Стойгнев покраснел и раздулся.
– Между прочим, Иваш – бывший богатырь, а не гридень…
– Прошу заметить – бывший…
Князь взмахом руки остановил спорщиков и закончил церемонию, двор забурлил. Тягатели прощались с родными и друзьями, зрители тянули шеи. Шум поднялся невообразимый. Варвара прослезилась, Пелагея натянуто смеялась, батенька Варфоломей, который до сих пор ждал внизу, очень крепко его обнял. Любимка счастливо рассмеялся и крикнул им: