Школа остроумия, или Как научиться шутить
Шрифт:
Известен рассказ Марка Твена о том, как он умышленно
решил испытать этот прием, выступая перед аудиторией. Для
своего эксперимента писатель выбрал довольно-таки скучный
анекдот, который и изложил во время выступления, вставив в
свою речь. Публика приняла его холодно. А когда Марк Твен
рассказал этот анекдот в третий и четвертый раз, то в зале
воцарялось ледяное молчание. Он даже стал опасаться, что расчет
неверен
рассказан в восьмой раз, в зале послышался смех, и с каждым
следующим повторением
смех возрастал и в конце концов превратился в раскатистый
оглушительный хохот.
В "Золотом теленке", где можно найти примеры всего
арсенала остроумия, используется и многократное повторение.
Так, уже в первой главе появляется эпизодическая фигура летуна
и хапуги Талмудовского, покидающего очередное место работы.
Первый его выход на страницы романа забавен; каждое
последующее его появление становится все более комичным, и,
наконец, его спешный отъезд с чемоданами во время банкета на
Восточной магистрали вызывает, как правило, неудержимый
смех.
Это простейшие случаи повторения. Иногда этот прием
используется в более сложной модификации: повторяются
отдельные элементы или слова, но группируются они каждый раз
по-разному; например, когда беспечный человек переходил
улицу, рассеянно глядя на небо, то полицейский окликнул его:
Месье, смотрите, куда вы идете, не то вы придете, куда
смотрите.
Еще более сложная модификация этого приема —
использование одних и тех же элементов (слов) в разных
комбинациях для выражения прямо противоположных мыслей:
Единственный урок, который можно извлечь из истории,
состоит в том, что люди не извлекают из истории никаких
уроков.
(Б. Шоу.)
Классический пример такого приема — миниатюры
Михаила Жванецкого "Авас", "В греческом зале" и "Раки".
Порадуемся парадоксам
Люди часто пользуются стандартными фразами,
привычными формулировками, установившимися положениями,
которые отражают их коллективный опыт. Но иногда эти
привычные выражения подвергаются как будто незначительной
перефразировке — в результате смысл их утрачивается,
опровергается, меняется на противоположный. При этом может
получиться и бессмыслица, но иногда в этой кажущейся
бессмыслице содержится неожиданно новый, более глубокий
смысл. Это так называемые парадоксы.
Неподражаемыми мастерами парадокса были два ирландца,
два английских драматурга — О. Уайльд и Б. Шоу. Но если
парадоксы первого из них представляли собой лишь искусную
игру, внешне блестящую, но порой лишенную интересного
содержания, то парадоксы Б. Шоу полны глубокого смысла, они
гораздо значительнее. Вот образцы парадоксов Оскара Уайльда.
Ничего не делать — самый тяжкий труд.
Я интересуюсь лишь тем, что меня совсем не касается.
Эта женщина и в старости сохранила следы изумительного
своего безобразия.
Лучшее средство избавиться от искушения — поддаться
ему.
Этот ослепительный фейерверк обычно истолковывают как
вызов официальной лицемерной, ханжеской морали. Парадоксы
Б. Шоу в этом отношении гораздо выше. Рассмотрим такой его
парадокс.
Жизнь равняет всех — смерть показывает, кто в самом
деле был значительной личностью.
Еще один пример остроумного парадокса — строки из
"Писем к провинциалу" Блеза Паскаля.
Я написал длинное письмо, потому что у меня не было
времени, чтобы написать короткое.
На первый взгляд, это нарушение элементарных логических
законов: если не было времени для короткого письма, то и
подавно его не должно было хватить для длинного. Но так
кажется лишь при поверхностном чтении. Если же вникнуть в
смысл высказывания, то обнаруживается бесспорная истина, что
написать короткое письмо, вложив в него богатое содержание,
выразив его сжато и точно, — это труд нелегкий, он требует
большой затраты времени. А многословное изложение тех же
событий оказывается менее трудоемким.
Выражение Франсуа Рабле аппетит приходит во время еды
— тоже парадоксально и было в XVI веке неплохой остротой, но
от длительного употребления стало уж слишком привычным.
Фигуры высшего
пилотажа
Наряду с перечисленными выше приемами создания
смешного, используются и так называемые стилистические