Шлейф сандала
Шрифт:
Пока я рассказывала Давиду свою историю, он внимательно смотрел на меня темными глазами. Казалось, будто князь изучает меня, пытается разобраться, что происходит у меня внутри.
Когда моя история подошла к концу, он заговорил не сразу. Мне было трудно понять, о чем думает Давид, потому что его лицо оставалось непроницаемым. Я уже приготовилась к тому, что придется завязывать со своей новой жизнью, но в голове все равно начал формироваться очередной план побега. Так просто я не сдамся.
– Я сохраню вашу
– Прошу прощения…
– Никто не узнает о том, что вы не родственница парикмахера, - повторил Давид. – Продолжайте жить своей жизнью.
– Но сыщик…
– А что сыщик? Мне придется поговорить с ним и объяснить некоторые нюансы, - он усмехнулся. – Конечно, придется оговорить вас, но это меньшее из зол.
– Оговорить? – я напряглась. – Что это значит?
– Я скажу, что вы моя любовница. Кстати это объяснит мое появление у вашего дома в такое время, - ответил князь, с легкой насмешкой наблюдая за моей реакцией. – И да, вполне естественно, что я разгневался, обнаружив у дома странного мужчину, подглядывающего за моей женщиной.
В его устах это прозвучало так… так… Эу! Красотка! Остановись! Сейчас решается твоя судьба, и нужно быть очень внимательной ко всем словам. Но только не к таким! Угомонись, девица! Хотя что здесь удивительного? Тело молодое, и обычно у девушек в таком возрасте нарастает интерес к представителям противоположного пола. Формируются различные… кхм… фантазии… Господи, хорошо хоть мозги у меня старше этого тела! И вообще, в древнем Израиле я бы в этом возрасте уже кормила третьего ребенка…
– Вы понимаете, о чем я говорю? – голос Давида вывел меня из раздумий.
– Да… конечно… Но то, что я ваша… ваша… - я не могла произнести это слово. – Ладно. Это не мешает мне быть самозванкой.
– Ну почему же? Я скажу ему, что вы моя уже долгое время. Наше знакомство случилось, когда вы еще были замужем, - пожал плечами князь. – Лучше быть в глазах сыщика неверной женой, чем подозреваемой. Это убедит его в том, что он ошибся. Вряд ли Жариков усомнится в словах князя. Если вы переживаете о своей репутации, то не стоит. Я дам ему понять, что все разговоры на эту тему будут иметь для него печальные последствия.
Нет, ну идея была неплоха… Вот только у меня назревал вопрос: зачем Давид это делает? И, по-моему, я начинала догадываться о его намерениях. Как удобно…
– Что ж… все что вы предлагаете, звучит интересно, но позвольте задать вам вопрос, - я чувствовала, что во мне нарастает злость.
– Да, конечно, - князь улыбался. И мне эта улыбка показалась уж очень подозрительной.
– Что вы потребуете от меня за свою помощь? Ведь есть какое-то условие, да?
– Есть, - спокойно ответил он. – И мне кажется, я имею право требовать от вас небольшую благодарность.
Ну
– Какую же благодарность вы ждете от меня? – процедила я, попутно размышляя над тем, как стану выпутываться из щекотливой ситуации.
– Обещание. Мне нужно от вас обещание, - вдруг сказал Давид. Его улыбка стала шире.
– Обещание? – я уже представляла, как гордо отказываю ему, пресекаю все поползновения на корню, пылая праведным гневом, а тут такое…
– Да, всего лишь, - князь, похоже, прекрасно понимал, о чем я думаю, и это веселило его. – Итак. Вы должны пообещать мне, что до своего совершеннолетия не вздумаете выйти замуж. Как Елена Федоровна Волкова естественно. Она ведь была старше, чем Ольга Дмитриевна?
Я совершенно не понимала, зачем ему это надо. Замуж я точно не собиралась, но требование князя выглядело странным.
– Это очень необычная просьба. Вы не объясните мне, почему я не должна выходить замуж? – поинтересовалась я, на что он задал встречный вопрос:
– А вы хотите замуж?
– Нет, рано мне ещё в замужество торопиться, стрекозлиться. У меня ещё лето красное в душе не допело, - протянула я, не сводя с него взгляда.
– Я прекраснее зари, и где мне такого же взамуж сыскать?
Это была шутка. Ну а что? Шутила, как могла…
Но князь понял и рассмеялся, отчего в уголках его глаз появились лучики морщинок.
– Ме минда, ром чвен эртад викот!* – воскликнул он с улыбкой, но мне показалось, что в ней сквозила легкая грусть. – Вы удивительная жен… девушка.
– Что вы сказали? Ваша первая фраза? – я терпеть не могла, когда представители другой нации говорят на своем языке в присутствии не понимающих его людей. С этим я боролась, когда встречалась с Махмудом и вот опять.
– Простите меня. Я не сдержался, - князь все еще посмеивался. – Я сказал: «Какая веселая девушка». Ничего такого, что могло бы обидеть вас.
Ага, как же… столько слов и такой короткий перевод.
– Приятно было поговорить с вами, ммм… Елена Федоровна, - князь поднялся. – Но мне пора. Как только я разберусь с сыщиком, дам вам знать. Благодарю, что доверились мне.
Словно у меня был выбор.
– Я надеюсь на вашу порядочность, - ответила я, и он вдруг взял меня за руки, ласково сжимая кисти.
– Вы должны пообещать мне. Слышите? Обещайте, что не выйдете замуж.
– Я обещаю, - мне не стоило труда сделать это. Чего-чего, а замужества я точно не желала. Ближайшие лет десять.
– Вы в моей власти, помните это, - вроде бы шутливо произнес Давид, но было в его глазах нечто такое… - Доброй ночи.
Князь пошел к двери и уже взялся за ручку, когда я спросила: