Шмордонские войны
Шрифт:
Морс, приступая ко второй кружке, думал о том, что если взять всех нечистых на руку чиновников и послать их к Джему Баламуту на Тринадцатую планету, то они ее пророют насквозь всего за несколько дней. Вручную! А кого назначить на их места? Чурчхелу? Или, может быть, шмордонских шпионов?..
Взгляд Морса уперся в живописную группу музыкантов, исполнявших незатейливую народную песенку на площадке перед кафе. Трое играли на джармошках, двое на джалалайках и один – на здоровенном контраджасе. Последний успевал еще и дирижировать. Одеты они были странновато: в одинаковые белые футболки с нарисованными на груди осьминогами, черные шорты и самые натуральные валенки. Премьер-министра что-то кольнуло под лопатку, и он спросил у Пахана, который как раз заказывал официанту третью порцию коньяка:
– Это что за джаркестр?
– Обычный джансамбль, – ответил тот. – Они неделю назад прибыли с Дубаря. Валенки – их антураж. Называются: «Секстет Сексота». «Секста» на древнедубарском диалекте – шестерка. А Сексот – имя дирижера, который на контраджасе шпарит.
Пахан тяпнул третью стопку, принесенную официантом, и захрустел крекером. Джансамбль тем временем взял перерыв. Музыканты зашли в кафе и, усевшись за одним из столиков, попросили пива. Морс, подозрительно разглядывая их, спросил у Пахана:
– Слышали о группе шмордонских шпионов, сбежавших из полицейского Управления Дубаря?
– Да, – ответил начальник полиции. – У нас ориентировка имеется. Там сказано, что они дали взятку.
– Правильно, – подтвердил Морс.
– В жизни не поверю! – воскликнул Пахан. – Скорее всего, там или проспали, или сами их выпустили, а на взятку сослались, пытаясь прикрыть свое головотяпство. Нашли, так сказать, самый мелочный и обычный проступок, чтоб не сильно влетело.
– А вот эти шестеро музыкантов? Не они, случайно?
Пахан, хмыкнув, посмотрел на Морса, как на идиота.
– У меня? Здесь? Шпионы?! Ха-ха-ха! – закатился он смехом. – Мне бы за месяц до их появления сообщили. У меня везде свои люди.
Он повернулся к музыкантам и рявкнул:
– Эй, дирижер! Ко мне!
Контраджасист вылетел пулей из-за стола, подбежал к Пахану и застыл перед ним в строевой стойке. Начальник полиции, оглядев крепкую фигуру дирижера, спросил:
– Как зовут?
– Сексот, – ответил дирижер.
– Лицензию на концертную деятельность купили?
– Конечно, – сказал Сексот. – Ежедневно покупаем у патрульного полицейского.
Морс, поперхнувшись пивом, весело рассмеялся впервые за этот день. Он знал, что лицензии выдает не полиция, а мэрия. Пахан об этом был осведомлен не хуже. Сведя брови к переносице, он осведомился:
– Как звать патрульного?
– Рвач Такса.
– Почем лицензия?
– Пятьсот тагриков в сутки. Мы, правда, ни разу этой лицензии не видели, но патрульный сказал, что он тут хозяин…
Морс хохотнул противным смехом. Пахан мрачно сказал дирижеру:
– Иди, отдыхай.
Морс, веселясь от души, заявил:
– Вот кто у вас здесь главный коррупционер!
Пахан сказал мрачно:
– Я этого Рвача сегодня же переведу в дорожную полицию. Пусть аварии разгребает!
Морс, вспомнив апрельского полицейского с неимоверно вместительным планшетом, сообщил:
– Этим переводом вы его только поощрите.
– Вы думаете? – задумчиво спросил Пахан. – Я создам специальный отряд быстрого реагирования на случай войны. И этого Рвача включу туда первым.
– И Чурчхелу туда включите! – весело посоветовал Морс, понимая, что уже пьян.
Пахан ничего ответить не успел, так как на террасе появились оба свистона, подравшиеся недавно на набережной. У зеленого на лбу краснел свежий рог, полученный от взаимодействия его головы с гранитной колонной. Священники уселись за столик по соседству с Морсом, вскрыли свои банки для пожертвований, дружно порылись в них и Эндульген взревел во всю глотку:
– Эй, официант, пол-литра водки нам для начала!
Пахан, разведя руками, сказал:
– Пора уходить. Эти святые отцы не дадут нам общаться.
Морс кивнул головой, допил остатки пива и, пошатываясь, выбрался из-за стола.
Они подошли к шморовозу, находившемуся в тени большого раскидистого дерева. Водитель Морса, закрывшись внутри дорогой машины, сопротивлялся работникам службы эвакуации, пытавшимся забрать шморовоз на штрафную стоянку за то, что он стоял под запрещающим парковку знаком.
– Вот видите, к чему приводят несанкционированные визиты? – обратился к Морсу начальник полиции.
– Вижу, – ответил Премьер-министр, глядя на ногу своего водителя, торчавшую из окна левой передней двери. Шморовоз поднимал кран эвакуатора. Из окна машины раздался крик:
– Я водитель Премьер-министра Джаппурии!
Эвакуаторщик, дергая рычаги привода, отвечал себе под нос:
– Ага, а я – дедушка шмордонского императора! Много вас тут таких блатных на курорте!
Из шморовоза доносилось:
– Я тебя уволю! Ты не имеешь права поднимать машину с пассажиром!
– Ага, уволишь ты меня, как же, – отвечал водитель эвакуатора, продолжая дергать рычагами. – Сначала побегаешь в поисках стоянки, а потом заплатишь штраф…
Морс, посмотрев внимательно на Пахана, спросил, показывая рукой на поднимаемый эвакуатором шморовоз:
– Что это такое?
Пахан, сделав успокаивающий жест, крикнул:
– Ну-ка, оставь машину в покое!
Эвакуаторщик, увидев начальника полиции, тут же опустил шморовоз вниз и,
извинившись (естественно, не перед водителем), укатил по своим делам. Водитель, вылетев из салона, подбежал к Морсу и принялся орать, прискуливая:
– Господин Морс! Этот негодяй с эвакуатора плевать хотел на вас! Он утверждал, что вы – ярко выраженный пассивный гомосексуалист! И еще много чего подобного!