Шопинг с Санта Клаусом

Логунова Елена Ивановна

Соседство негромко посапывающего Руди мирно работающего эксперта не раздражало. Он давно привык к периодическому присутствию в его кабинете гораздо менее приятных и куда более тихих компаньонов. В непродолжительные периоды отсутствия таковых компанию эксперту составлял скелет, размещенный в углу кабинета. Его череп приветливо улыбался, позвоночник крепился к вертикальной трубе отопления, а кости были широко раскинуты по стенам. Из-за этого скелет производил впечатление создания весьма добродушного, общительного, всегда готового заключить кого-нибудь в объятия. Привычка эксперта использовать голый череп костлявого компаньона как вешалку для головных уборов добавляла

скелету подкупающей душевности. В настоящий момент он щеголял в красивом войлочном берете с красным помпоном. Берет, промокший под утренним дождем, вблизи горячей трубы быстро просыхал и красиво курился паром, из-за чего весело скалящийся череп имел некоторое сходство с готовящимся к извержению вулканом. Впрочем, этой мистически-оптимистической картиной в духе «Баек из склепа» никто не любовался: хозяин кабинета склонился над микроскопом, а Руди спал.

Дремать в вертлявом офисном кресле с низкой спинкой было ужасно неудобно. Пытаясь устроиться покомфортнее, Виккерс придвинул кресло к стене и вытянул ноги. Резко распахнувшаяся дверь стукнула спящего по щиколотке и провезла его ботинки по дуге. Вместе с креслом Руди повернулся на девяносто градусов и уткнулся носом в правое запястье скелета, что со стороны здорово смахивало на почтительное целование мощей. Вместе с шумом открываемой двери из коридора донесся бодрый голос комиссара:

— Здравствуйте, коллеги!

В следующий миг кабинетную тишь дополнительно нарушило горловое клокотание, напоминающее звуки, издаваемые засорившейся трубой. Импозантная пожилая дама, внедрившаяся в открытую дверь, замерла на пороге, прижав правую руку к левой груди так порывисто и крепко, словно этот пышный фрагмент ее организма внезапно превратился в воздушный шар, способный воспарить под потолок.

— О мой бог, кто это?! — проклокотала дама, тараща замутившиеся испугом глаза на высокое чело скелета, наподобие вершины Килиманджаро окутанное сизой дымкой испарений.

Комиссар, любезно пропустивший даму вперед, без ложной скромности принял обращение на свой счет и весело ответил:

— О, я вижу, тут у нас инспектор Виккерс!

Он без тени сомнений откликнулся на величественное «О мой бог!», хотя ростом не сильно превышал полевого суслика, сидящего столбиком. Оставаясь в коридоре, из-под локтя гораздо более высокой и обширной спутницы он видел главным образом вытянутые ноги Руди, которого легко опознал по неуставной обуви: любимые «ковбойские» сапоги инспектора Виккерса в Крипо были притчей во языцех.

— Как дела, инспектор? — добродушно поинтересовался комиссар непосредственно у сапог, по-прежнему пребывая в тылу корпулентной дамы.

— Превосходно! — откликнулся Руди хриплым спросонья голосом.

Едва разлепив глаза, он увидел прямо перед собой желтую костлявую пятерню и в полном одурении потряс ее в крепком рукопожатии. Необыкновенно отзывчивый на малейшее проявление дружелюбия скелет радостно затрясся всеми сочленениями. Корпулентная дама тихо пискнула и, опасно подгибая выпуклые слоновьи колени, пробормотала:

— Фриц, я, пожалуй, в другой раз…

— Магдалена, другого раза не будет! — весело возвестил комиссар и с усилием пропихнул нерешительную даму внутрь. — Наш лучший эксперт Шмидт завтра нас покидает!

Эксперт Шмидт назавтра уходил всего лишь в отпуск, но созерцание пугающе вздрагивающего скелета закономерно навело фрау Магдалену на мысль о более далеком и притом безвозвратном путешествии. Услышав, что говорят о нем, эксперт отклеил глаз от окуляра микроскопа и обернулся. Фрау Магдалена увидела натруженное слезящееся око, обведенное красной

кольцеобразной вмятиной. Второй глаз эксперта был мучительно зажмурен. В целом разностильные зрительные органы смотрелись очень нездорово и замечательно подошли бы к живописному образу циклопа, страдающего жутким коньюктивитом. Поверить в то, что лучший из экспертов уже находится на пути в мир иной, было нетрудно.

— Шмидт, дорогой! — игнорируя приветливо волнующийся скелет, обратился комиссар к циклоповидному эксперту. — Пока вы с нами, помогите этой милой даме в одном важном деле.

Вообразив, что помощь, оказанная ей, будет последним деянием дорогого Шмидта в подлунном мире, фрау Магдалена жалостливо всхлипнула. Однако дело у милой дамы было действительно важное, и она не заставила себя уговаривать. Открыв пухлую кожаную сумку на металлических распялках, очень похожую на детеныша бегемота в бреккетах, фрау Магдалена осторожно извлекла нарядный картонный пакет с изображением сверкающих елочных украшений и веревочными ручками, а из пакета — шуршащий кулек с надписью «sale 30 %». Из него, в свою очередь, последовательно появились газетный сверток, черный полиэтиленовый мешочек, стянутый аптечной резинкой, и шестигранная чайная жестянка с портретом волоокой красавицы с пирсингом в изящном, с резными ноздрями, носу. Эксперт, инспектор и комиссар следили за ее манипуляциями с детским интересом и уже были вполне готовы к появлению в полуфинале представления черного шелкового цилиндра с алым бантом на тулье, а на финише — очаровательного белого кролика, которого фрау фокусница выдернула бы из шляпы за уши с торжествующим возгласом — «Ап!», однако финал оказался еще более неожиданным.

— Вот, — скорбным голосом произнесла фрау Магдалена.

Она водрузила на стол фарфоровую вазочку, закупоренную плотно притертой крышкой. Емкость, похожую на сахарницу или сосуд для специй, украшало алое лаковое сердце, в области коронарной артерии увенчанное золотой диадемой с зубьями столь частыми и крупными, что только отсутствие длинной крепкой ручки не позволяло заподозрить в ней добрые садовые грабли. Над короной тянулась надпись, выполненная красивыми готическими буковками: «Вальтер Браунинг III». Под пламенным сердцем имелось два набора цифр, разделенных прочерком.

— Это что? — с подозрением спросил эксперт, открыв сосуд и заглянув под крышку.

— А вот это, дорогой Шмидт, вы и должны выяснить! — ответил ему комиссар.

А фрау Магдалена с надрывом произнесла:

— Мне сказали, что это он, мой дорогой и любимый Вальтер Браунинг Третий! Трагически скончавшийся, пока мы были в разлуке!

— Мои соболезнования, фрау Вальтер Браунинг! — вежливо сказал Руди, демонстрируя хорошие манеры.

— Вальтер Браунинг не был моим мужем! — фрау Магдалена густо залилась краской, уподобившись цветом лица лакированному сердечку на последнем приюте ее дорогого и любимого.

— Ну-ну, мадам, не надо смущаться, — подбодрил ее эксперт, профессионально циничный и смущающийся крайне редко. — Любящие души необязательно связывать узами брака, нынче нравы свободные…

— Вальтер Браунинг Третий был моей собакой! — рявкнула фрау Магдалена.

После этого признания покраснели все, кроме скелета, который продолжал благосклонно улыбаться, своим видом явно одобряя свободу любящей души от всяческих оков, включая бренное тело.

— Позвольте я объясню, Магдалена! — вмешался в разговор комиссар. — Господа, это очень грустная история. Фрау Магдалена недавно перенесла короткое, но мучительное недомогание, ошибочно диагностированное как предынфарктное состояние…