Шпион смерти

Григорьев Борис Николаевич

Он вспомнил, как пару месяцев тому назад был здесь проездом и встретил городского дворнягу. Где он сейчас? Обрел ли пристанище или так же бродит по городским скверам и задворкам в поисках пищи и хозяина? Над ним с криком пролетела огромная сытая чайка и своим криком вывела его из оцепенения. Его взгляд упал на вывеску «Шеппсбрун Чэлларен», он зябко поежился и пошел к средневековому зданию, под крышей которого разместился ресторан.

За толстенными стенами скрывался стилизованный под старину интерьер, массивные бронзовые люстры и бра, предметы утвари и образцы холодного и огнестрельного оружия, развешанные под тесными сводами, гравюры и масляные холсты с видами на Старый

город, дубовые столы. Было время ленча, и ресторан, словно улей, гудел от мелодичных мужских голосов, звона посуды вперемежку с колокольчиком от входной двери и шарканья отодвигаемых стульев.

Он спустился по крутой лестнице в подвал и по узкому коридору прошел в бар, несколько диссонирующий с остальной обстановкой своим современным оснащением. Он снял пальто и шляпу, повесил на вешалку и уселся на высокий стул. Молодой и проворный бармен в темно-вишневой жилетке, закончивший обслуживать двух молодых людей на другом конце длинной овальной стойки, возник перед ним:

— Что угодно господину?

— Рюмку водки. Двойную порцию.

— У нас есть «смирнофф», «столичная», финская, аквавит шведский, датский…

— «Столичной», пожалуйста.

— Сию минуту.

Бармен вытряс через узкую насадку литровой (экспортной!) бутылки положенные сорок граммов в изящную, с тонкой талией на высокой ножке, рюмку и поставил на стойку. Фрам опрокинул родной напиток в рот и проглотил холодную масляную жидкость в один прием.

— Повторите.

Бармен, не моргнув глазом, тут же вытряс еще одну порцию.

Он не стал впечатлять служителя местного Бахуса русской сноровкой обращаться с алкогольными напитками. Напиток огненным ручейком пробежал через пищевод, достиг желудка и начал вырабатывать необходимые теплокалории. Вторую рюмку он пил не торопясь, по глоточку, как и было положено в этом городе. Тепло разлилось по всему организму, и ему захотелось теперь есть.

— Хей, Юхан! Хюр штор дет тилль? [4] — раздался раскатистый молодой баритон, и рядом с Фрамом оказался молодой симпатичный швед. Он был одет как все шведские служащие: строгая темно-серая тройка в умеренную полоску, белоснежная рубашка, вишневый галстук с платочком того же цвета, ловко и пышно заправленным в нагрудный карман.

— Такк, бра. Хюр гор дет фер дэй шельв?

— Оксо бра. Е мэй дет ванлига.

— Ска ске [5] .

4

Привет, Юхан! Как дела? (шв.).

5

Спасибо, неплохо. Как у тебя самого?

— Тоже хорошо. Сделай мне, как обычно.

— Будет сделано (шв.).

Бармен потряс из той же бутылки, из которой пил Фрам, и поставил перед шведом точно такую же рюмку, но вслед за водкой последовал стакан пива. В отличие от Фрама, швед не торопился поглотить весь напиток залпом, а смаковал его маленькими глотками и запивал пивом. Это был классический «ерш», от которого Фрама всегда предостерегали и родственники, и товарищи по институту, и опытные коллеги по работе. Здесь же это было обычным добавлением, как на Руси соленый огурец. Только огурец играл роль нейтрализатора, а пиво — катализатора. Чтобы крепче «забрало». Водка в Швеции слишком дорога, чтобы ею напиться до нужного состояния, поэтому шведские мужики делают себе «прицеп» из пива. Лучше не придумаешь.

Швед

закурил сигарету и стал пускать дым кольцами в потолок. На первый взгляд он не производил впечатление обремененного заботами человека и, в отличие от остальной ленчующей публики, явно не спешил уходить из теплого помещения на промозглую улицу. Он заказал себе еще пару «в упряжке» и время от времени стал постреливать глазами в сторону Фрама. Когда человеку хорошо, то у него появляется навязчивая потребность в общении с ближним.

— Я сер, атт херрн оксо фередрар рюск водка? [6] — услышал Фрам.

6

Я вижу, господин тоже предпочитает русскую водку? (шв.).

— Сорри, ай доунт спик суидиш [7] .

— Вы, я вижу, тоже предпочитаете русскую водку? — повторил швед вопрос по-английски.

— Да, в такую погоду это подходит лучше всего.

— Господин у нас недавно в стране?

— Да.

— Как вам нравится Швеция?

— Спасибо. Чувствую себя неплохо.

— Вы первый иностранец, от которого я слышу нечто вроде комплимента. Обычно люди жалуются на холод, на угрюмый нрав шведов…

— Я не успел еще как следует познакомиться с местным населением, но здешний климат меня не пугает.

7

Прошу прощения, я не говорю по-шведски, (англ.)

— Вот как?

— Да, я родился и вырос… вырос в стране, где морозы покрепче здешних, а снегу и того больше.

— И что же это за страна? Бьюсь об заклад, это Россия. Ха-ха-ха!

— («Устами невинного глаголет истина!») Вы… вы не совсем угадали. Я родом из Канады.

— Ах, ну тогда конечно. Если не секрет, что вас привело в Стокгольм?

— Поиски возможностей приложения капитала.

— Что вы говорите? — Либо швед был исключением из правил, либо на него подействовала наконец, «столичная» с «туборгом», но вел он себя прямо как восторженный гимназист. — Но Швеция очень трудная страна для этих целей. Наше правительство приняло ряд мер по недопущению иностранного капитала в страну и защите шведского предпринимателя. Вам лучше направить свои стопы в развивающиеся страны. Там дешевая рабочая сила, либеральное законодательство.

— Мне не нравится ни Азия, ни Африка. Я предпочитаю иметь дело с цивилизованными людьми. Кроме того, ваша страна мне больше подходит по климату. Я плохо переношу жару.

— Я вас понимаю. И что же, каковы ваши успехи?

— А никаких. Я только в начале пути.

— У вас есть друзья, помощники, консультанты и вообще связи, которые помогают вам обосноваться здесь?

— («А как же, целая свита!») Да так, знаете, есть кое-кто на примете. А почему вы так заинтересованно и подробно спрашиваете?

— Дело в том, что мне кажется, что я именно тот человек, который бы мог оказаться вам полезным.

— («Он совсем не дурак, этот хлыщ!») Скажите, а в Швеции так принято вот в такой неформальной обстановке наниматься на работу к незнакомым людям?

Швед засмущался и заказал Юхану стакан пива.

«А он контролирует себя», — с удовлетворением отметил про себя Фрам.

Швед отхлебнул глоток пива, достал сигарету и закурил жадно, делая частые затяжки и выпуская дым уже безо всяких украшений.