Шпион в доме любви. Дельта Венеры
Шрифт:
Однако он почувствовал, что таким образом обращаться с ней нельзя, что женщина вроде нее требует такта и сдержанности. Никогда еще его движения не были столь взвешенными и продуманными. Он твердо решил наслаждаться каждой секундой, а поскольку она ни малейшим знаком не торопила его, Джордж не отрывался от ее обнаженных плеч и упивался ароматом тела.
Он мог бы взять ее на месте, такой она была привлекательной. Но он хотел, чтобы она сама дала сигнал, хотел увидеть ее возбужденной, а не мягкой и податливой, как воск, в его руках.
Она же была поразительно холодна, без сопротивления, но и без чувства. Тело ее оставалось совершенно пассивным, а ротик, хоть и открылся навстречу поцелуям, сам на них не отвечал.
Они стояли возле кровати и не произносили ни слова. Джордж водил ладонью по ее обтянутому шелком телу, словно знакомился с ним, но ее это не трогало. Он медленно опустился на колени, продолжая целовать и ласкать женщину. Он заметил, что под платьем она совершенно голая. Он подвел ее к постели, и она села. Он снял с нее туфельки и взял в руки маленькие ступни.
Она улыбнулась ему дружески и приветливо. Он поцеловал ступни и погладил под платьем ляжки.
Она оставила ступни в его ладонях и, пока он трогал ее ноги, прижимала их к его груди. Если ноги такие нежные, то какова же тогда кожа у нее на лобке, где она всегда бывает самой нежной? Незнакомка сдвинула бедра, чтобы он не смог просунуть руку дальше. Он наклонился и поцеловал ее, так что она оказалась лежащей со слегка раздвинутыми ногами.
Он гладил все ее тело и все пытался воспламенить руками каждый его уголок от плеч до ступней, чтобы потом потрогать ее между ног, которые уже достаточно раздвинулись, так что можно было добраться до лона.
Пока он целовал женщину, волосы ее растрепались, а платье соскользнуло с плеч и приоткрыло груди. Он стянул его совсем губами, так что стали видны груди, точно такие же соблазнительные, упругие и увенчанные красными сосками, как он и предполагал.
Податливость женщины наполнила его желанием быть грубым, чтобы так или иначе ее возбудить. Лаская ее, он возбуждался сам, однако на нее это нисколько не действовало. Лоно под его пальцами оставалось мягким и холодным, но совершенно равнодушным.
Он уже стал подумывать о том, что тайна заключается именно в невозможности ее возбудить. Однако это выглядело неправдоподобным. Тело ее было настолько чувственным, кожа — настолько нежной, а губы — такими полными, что заподозрить ее в отсутствии эмоций было просто немыслимо. Он продолжал ласкать ее, задумчиво и неторопливо, ожидая, когда она начнет реагировать.
В развешенных повсюду зеркалах было видно, как она лежит в стянутом ниже грудей платье, красивые голые ступни свешиваются с края кровати, а ноги слегка раздвинуты.
Ему нужно было сорвать с нее платье совершенно, лечь к ней в постель и прижаться к ее телу своим. Он принялся стаскивать платье, и она пришла ему на помощь. Вместе они обнажили тело Венеры, рожденной из пены. Он приподнял ее, уложил на постель с ногами и покрыл поцелуями все тело.
Тут произошло нечто странное. Когда Джордж склонился к ее лону, чтобы насладиться его красотой, она затрепетала, и он чуть не закричал от радости.
— Разденься, — пробормотала она.
Он снял с себя все. Он знал, как привлекательно выглядит, когда обнажен. Раздетым он чувствовал себя лучше, чем в одежде, потому что занимался спортом, плавал, бегал и лазил по горам. Теперь он знал, что может удовлетворить ее.
Она смотрела на него.
Понравился ли он ей? Была ли она больше возбуждена, когда он склонился над нею? Он не знал. Он хотел ее так сильно, что попытался дотронуться кончиком члена. Однако она остановила его и принялась целовать и ласкать. Она так рьяно взялась за дело, что теперь он сам мог целовать и ласкать ее, сколько угодно.
Он был одержим идеей обследовать каждый уголок ее тела. Он раздвинул пальцами срамные губки и наслаждался видом ее блестящей кожи, ее влажностью и волосками, кудрявившимися вокруг его пальцев. Рот его сделался жадным, словно то был половой орган, готовый ласкать сколь угодно долго, лишь бы познать до сих пор неведомую сладость. Целуя с растущим желанием ее кожу, он снова почувствовал, что она дрожит. Тогда он оттолкнул женщину от своего члена, опасаясь, как бы она не кончила, целуя его, и тем самым обманула надежды на вторжение. Они словно упивались кожей друг друга и никак не могли насытиться. Губы их слились, языки сплетались.
Теперь она была возбуждена по-настоящему. Было похоже на то, что его медленные атаки способствовали этому. Глаза женщины сверкали, а сама она все рассматривала его. В конце концов он овладел ею. Она уже как будто не могла больше ждать и открыла прелестными пальчиками срамные губки. Даже тогда он сдержал оргазм, чтобы она могла как следует прочувствовать его в себе.
Вдруг она указала на зеркало и сказала:
— Смотри, совсем не похоже, что мы занимаемся любовью, похоже просто, что я сижу у тебя на коленях. Противный, ты все время был во мне и дрожишь. Ах, я не могу больше этого терпеть, не могу делать вид, как будто ты не во мне. Я сгораю. Ну давай же, входи в меня!
Она набросилась на него и стала производить на члене круговые движения. Это возбудило ее настолько, что она закричала. В это мгновение Джордж кончил с силой, от которой чуть не лопнуло его тело.
Когда он уходил, она не поинтересовалась, как его зовут, хотя совокупление у них получилось страстным. Не попросила она его и вернуться. Она только поцеловала его чувственные губы и отослала восвояси. На протяжении многих месяцев воспоминание о той ночи не покидало Джорджа, и другие женщины не могли его развеять.
Однажды он повстречал друга, который заработал уйму денег на статьях и пригласил его пропустить стаканчик. Тот поведал Джорджу фантастическую историю об одном событии, участником которого оказался сам. Сидит он, мол, за стойкой в баре, пьет, а тут подходит к нему некий весьма элегантный господин и спрашивает, не желает ли он взглянуть на невероятно соблазнительную сцену. Будучи страстным любителем подглядывать, приятель Джорджа тотчас же согласился. Его отвезли в какой-то мистический дом и провели в роскошные апартаменты, где он просидел притаившись в темной комнате и все наблюдал за тем, как нимфоманка забавляется со своим весьма талантливым и сильным любовником.