Шпионы и осведомители на скамье свидетелей
Шрифт:
книге. Они не являются ни следствием общественной
истерии, ни ее источником, и сами они и их деятельность
не становятся сенсацией для публики. Суд отнюдь не
должен доверять каждому их слову, он должен лишь
справедливо рассмотреть показания других, незапятнан¬
ных свидетелей, чтобы решить вопрос о виновности или
невиновности человека, которого справедливо или ложно
разоблачают осведомители. Тем не менее даже в про¬
цессах,
угрозу личности. Об этом ярко свидетельствует неболь¬
шое сообщение в газете «Таймс» от 5 марта 1958 года,
которое мы приводим. Газета сообщает о деле сержан¬
та сыскной полиции, который был обвинен в получении
взятки в сумме 10 фунтов стерлингов от некоего П. Дело
слушалось в Центральном уголовном суде.
«Обвинение утверждало,— говорится в сообще¬
нии,— что после того как П., человек, имевший до
этого 7 судимостей и являвшийся полицейским осве¬
домителем (курсив автора), был арестован за кражу
свинца, подсудимый сказал ему: «Это дело может
обернуться плохо для тебя, потому что за тобой
много грехов. Я могу помочь тебе, если мы догово¬
римся». Но вчера, после представления других до¬
казательств, судья заявил присяжным: «Я не наме¬
реваюсь изъять у вас это дело, но вы имеете право
и власть заявить в любой момент, что вы выслушали
достаточно для того, чтобы прекратить дальнейшее
слушание дела. Перед вами офицер полиции, кото¬
рый прослужил 23 года и имеет самую хорошую ре¬
путацию... Его обвиняет человек, совершавший ряд
преступлений, который утверждает, что, хотя он и
знал, что офицер не может помочь ему, тем не ме¬
нее он дал ему 10 фунтов стерлингов. Это показа¬
ние ничем не подтверждено. Против- него говорит
неопровержимый факт, что как только подсудимо¬
му сообщили об этом обвинении, он немедленно дал
ответ, который вполне совместим с отсутствием со¬
става преступления в факте получения им денег,
поскольку вы теперь знаете, что полиция совершает
известные финансовые сделки с лицами, передаю¬
щими информацию...» Посовещавшись на месте,
присяжные заседатели заявили, что не желают про¬
должать процесс и считают подсудимого невинов¬
ным».
Тот, кто прочтет это сообщение, поймет, что подсу¬
димому повезло, поскольку его дело рассматривалось
в соответствии с нормой права, требующей, чтобы пока¬
зания полицейского осведомителя были подтверждены
другими доказательствами, и может представить себе,
как мало нужно
склонить весы не в пользу подсудимого. Дело могло бы
принять совсем другой оборот, если бы, например, обви¬
няемый не был на хорошем счету, или был малоизвест¬
ным лицом с темными пятнами в биографии, или, нако¬
нец, оказался известным «бунтарем».
Поэтому хотя и можно провести различие между
определенными типами осведомителей, но истина заклю¬
чается в том, что все они являются злом. И если один
из сторонников идеи использования осведомителей за¬
явил, что эта практика так же стара, как история, то
можно сказать, что столь же стары и ее пороки и та не¬
нависть, которую испытывает к осведомителям общество.
Пожалуй, наиболее убедительное осуждение этой прак¬
тики было высказано сэром Эрскином Меем, который
сказал, что отношения между осведомителями и прави¬
тельством, которое их использует, являются «чрезвычай¬
но деликатными» и осведомители обычно «настолько не¬
навистны», что на правительство, которое пользуется их
услугами, рано или поздно ложится их позор.
— Он добавил:
«Гарантии от подозрительного и пристрастного
наблюдения по значению идут сразу же после лич¬
ной свободы. Можно не ограничивать свободу лю¬
дей, они могут ходить, куда им заблагорассудится;
но если каждый их шаг находится под наблюде¬
нием шпионов и осведомителей, если слова записы¬
ваются, чтобы потом служить обвинением против
них, если за их друзьями следят как за заговорщи¬
ками, то кто осмелится сказать, что они свободны
Ничто так не возмущает англичан, как слежка, ко¬
торая составляет неотъемлемую часть системы уп¬
равления континентального деспотизма. Она пре¬
следует человека, как злой гений, замораживает
его жизнедеятельность, сковывает его ум, бросает
тень на дружбу, омрачает семейный очаг. Свободу
страны можно измерить степенью ее свободы от
этой гибельной практики. Правители, которые не
доверяют своему народу, вынуждены управлять
в духе абсолютизма, а подозреваемые подданные
всегда будут ощущать эту свою зависимость».
С древних времен люди с осуждением относились
к доносчикам не только потому, что они способствовали
вынесению судами неверных приговоров и совершению
глубокой несправедливости и, таким образом, подавле¬
нию прогрессивных стремлений или революций, означав¬