Шпионы и осведомители на скамье свидетелей
Шрифт:
казематы превратились в жилища для патриотов.
С 1798 года пресса находилась под замком и люди
держали язык за зубами».
Джон Вуд писал в 1802 году в «Истории управления
Джона Адамса»:
«Шпионов использовали, чтобы доносить о каж¬
дом действии и о каждом слове. Никто не мог счи¬
тать себя обеспеченным от присутствия этих наем*
ных рабов тирании. Скрижали добродетельных
были преданы лицемерием этих людей».
Сам знаменитый
надлежал к движению, симпатизировавшему Француз¬
ской революции, был обвинен в том, что он «фран¬
цузский агент», а республиканско-демократическая
партия была «заклеймлена» как агент иностранной дер¬
жавы и обвинена в том, что ее деятельность оплачива¬
лась французским золотом! Знакомая картина, неправ¬
да ли Когда Джефферсон обнаружил, что его пере¬
писка вскрывается и прочитывается, он написал в част¬
ном письме в 1799 году:
«Прошу вас обязательно проверять мои печати
и четкость оттиска. Подозрения, существующие в
этом отношении против правительства, весьма серь¬
езны».
Эти высказывания ярко иллюстрируют одно из мно¬
гих косвенных отрицательных последствий системы до¬
носов — уничтожение привычки свободного и откровен¬
ного общения и обмена идеями и взглядами. Весь
эпизод может служить для нас предупреждением во мно¬
гих других отношениях, и не в последнюю очередь отно¬
сительно того, что происходит, когда общественное мне¬
ние возбуждено против определенной части общества.
Косвенные результаты этих законов были довольно
любопытны, точнее, любопытным было то, что их самые
серьезные последствия были именно косвенными. На
основании этих законов фактически не было произве¬
дено ни одной высылки, но их влияние и общая обста¬
новка в стране были такими, что молодые Соединенные
Штаты потеряли много потенциально прекрасных граж¬
дан как в лице тех, кто уехал из страны, так и тех, кто
намеревался приехать в страну и отказался от этого
решения или, уже находясь в стране, отошел от всякой
политической деятельности и «притаился». Потеря этих
людей, особенно в период роста новой страны, была ре¬
альной потерей для общества.
Франк Андерсон писал в ежегодном докладе амери¬
канской ассоциации историков в 1912 году о введении
законов об иностранцах и подстрекательстве к мятежу:
«Имеются признаки, если не доказательства,
того, что значительное число иностранцев, не дожи-
даясь введения этого закона в действие, но имея
это в виду, покинуло страну. Архивы
ного департамента содержат обильное число при¬
меров того, что сразу же после принятия законов
об иностранцах большое число французских бе¬
женцев покинуло Соединенные Штаты».
Джефферсон писал (Сочинения, т. VIII):
«Угрожающий вид законопроекта об иностран¬
цах настолько встревожил французов, которые жи¬
вут среди нас, что они покидают страну. В бли¬
жайшие две недели во Францию отойдет корабль,
который нанят ими специально с этой целью и ко¬
торый возьмет столько людей, сколько в нем смо¬
жет поместиться».
Интересно проанализировать, что же было истинным
мотивом столь резких нападок со стороны федералист¬
ской партии на людей, родившихся за границей. Он со¬
стоял в том, чтобы ослабить не только партию оппози¬
ции, но также и новые растущие силы. Многие из имми¬
грантов были рабочими, ремесленниками, механиками,
поденщиками и фермерами; многие бежали от иност¬
ранной тирании в поисках свободы; многие уехали
в США, спасаясь от угрозы тюрьмы и виселицы в Евро¬
пе. Естественно, они присоединились к республиканско-
демократической партии, соединив свои устремления
с устремлениями прогрессивных людей, родившихся
в Америке. Охота за ведьмами — иначе трудно назвать
эти действия — была направлена не только против фран¬
цузов; в еще большей степени ее жертвами были ирлан¬
дцы, которые приехали в большом количестве в США
вследствие голода и репрессий в Ирландии. После того
как ирландское восстание 1798 года было подавлено,
иммиграция из Ирландии превратилась в настоящее на¬
воднение. Многие из прибывших принадлежали к орга¬
низации Объединенные ирландцы, которая ставила
своей целью покончить с английским владычеством в
Ирландии,— что от всего сердца осуждалось федерали¬
стами и столь же сердечно поддерживалось республи-
канцами-демократами.
Такова печальная история этого раннего приступа
истерии в молодой республике — Соединенных Штатах
Америки. Конечно, прошло очень немного времени и
критики и историки как в США, так и за их пределами
поняли, что вся эта история была позорной, что она
была проявлением жестокости и несправедливости и со¬
служила очень плохую службу правосудию и интересам
государства. Но правительства нелегко сознают свои
ошибки и, как показывают дальнейшие события, «исто¬