Шрам на сердце
Шрифт:
***
…Вампир был высоким. Худым, высоким и белым, как и положено, только странным в одном — мог моментально менять свои решения, и не всегда в лучшую сторону. То золото, что отдал он Альбину, возможно, было увидено кем-то и сможет принести в будущем будущей невесте позор? А её непутевого мужа-неуча заклеймят стыдливым: «Вор!» Он совсем не подумал.
– Куда ты меня ведёшь? — задыхаясь от волнения и быстрого бега, прокряхтел Альбин. Его лицо стало мраморно-белым, а и без того серые глаза выцвели от долгой усталости, Виллем же, казалось, не чувствует ни боли, ни
– Тебе горит это сейчас сделать? Ты подождать не можешь?
– Нет. — в диалогах вампир стал краток. В отличие от Альбина, который говорил больше слов.
– Зачем тебе я?
– Хочу показать.
– Кого или что?.. — мальчишка подумал, что дружок покажет ему «труп невесты», однако взамен кладбища они шли в совершенно другую сторону — в лес.
– Так далеко!..
– Потерпи! Почти у цели.
– Что же ты бросил там?! — слово было сказано верно.
– Не бросил только, оставил. Чтоб люди не украли. А они могут… — и вампир внезапно подпрыгнул и вытащил из ствола сухого дерева меч. От этой картины у Альбина заслезились глаза — серебряное лезвие, кованное как минимум в начале прошлого века, с изогнутыми витиеватыми письменами на рукоятке, и сам меч длинный — едва ли не в половину роста.
– Зачем… тебе?
– Чтоб против людей воевать. — и тут он откинул волосы и безжалостно вонзил меч в почву, и хрустнула сухая листва, и ветер поднялся в лесу. Она подняла его длинные волосы, придав силуэту чёрный таинственный ареол. И мальчик отступил назад. Он понял, что сейчас будет, почему он завёл его так далеко — чтобы никто не услышал. Он сейчас убьёт его, Альбина, просто за то, что вчера тот не смог пройти мимо и решил помочь «умирающему». Ему даже чудилось завершение этой картины — из-за волос, разрезая чёрный силуэт надвое, вырываются с трепетом крылья, чёрные и страшные, точно у адского ангела или самого Сатаны.
Он отступил и начал кричать, а после упал на колени, зашептал слова к Господу.
– Молчи. Не поможет. — точно специально заговорил Виллем. Он поднял меч.
– Ну!
Наточенное лезвие, много разов встречавшее людскую смерть, было направлено прямо.
– Убить? Убивай. Не мучай меня!
– Не смеши. — каждое слово вампира было сказано так, будто он говорил его с ненавистью, а это оказался смех. — Не ломайся тут, вставай, пойдем обратно! — после добавил он и тут же мгновенно улыбнулся. Красные глаза заслезились — в них ударило солнце. Меч он подал, как палку, чтобы мальчику было удобнее встать. И облик чёрного ангела навек растаял из мыслей Альбина.
Всю обратную дорогу он шёл молча, после стал подпрыгивать и напевать что-то.
– А теперь что? — холодно спросил он, всё ещё боясь, что «ангел» устроит ему ужасное дома.
– Ничего. Жить будем. Не знаю, как, правда. — меч снова уткнулся в землю, только теперь он был тростью вампира. — Знаешь, при всей моей нелюбви к людям… ты понравился мне, мальчишка! И я имею право оставить тебя в живых.
***
Иногда Виллем становился молчаливым. Ссылался на погоду или даже не объяснял. Тогда мальчишка уже не пытался разговорить его, а ждал лучшего момента, возился в своих домашних делах. Молчание всегда заканчивалось. Поэтому оно не было не страшным.
– А что это у тебя? — вдруг спросил школяр, едва не вывернув шею.
Виллем вздрогнул.
– О чём ты?
Кажется, лишь тут непутевый школяр решился разглядеть лицо «друга» и обратил внимание на все детали.
– Это… — маленькая рука затряслась в воздухе. — На лице…
Виллем вяло качнул головой.
– Понял. Упал.
– Так просто?
– Это давно было.
– Расскажи…
Вампир какое-то время думал, после посмотрел на мальчишку.
– Некуда-то мне от тебя деваться, как тьме от света, понимаешь? — за глаза он уже называл иногда этого мальчишку «белым».
– От света?
– А ты какой? Слишком чистый, чтобы со мной водиться…
– Но ведь ты одинок.
– Твой бог дал мне такую жизнь…
– Он не… — Альбин пытался что-то сказать, но Виллем углубился в рассказ. Оказывается, было это, действительно, давно, ещё при жизни Королевы. Где-то лет сто назад. Виллем тогда служил рыцарем. И в одной из битв, где полегли почти все наши, по его шлему полоснул вражеский меч. Вампира не ранили, а вот шлем оказался на удивление плохого качества — был пробит насквозь.
– Ничего себе «не ранили»! — после выдохнул Альбин. — Вижу! Такой шрам огромный — через половину лица! Тебя теперь все боятся, наверное?
– Кроме таких, как ты.
– Больно, наверное…
– Для меня это — пустяки.
– И так же с рукой?
– Да.
– Так вот почему ты молчал…
– Набирал силы, выискивал из глубины… На регенерацию нужно много сил. Ты не такой, не поймешь, можешь не брать себе в голову.
– А мне интересно, всё это! — запротестовал мальчишка. — Расскажи про рыцарей! Где это было? Когда? С кем дрались? Мне всё про тебя интересно… Не утаи, расскажи, ты ведь хочешь иногда высказаться?..
***
Шрам она придумала не случайно. Герои, жившие в воображении Карин, казались ей родными и настоящими, и она вовсю пыталась представить их быт, нравы и какие-то детали, отличия. Что-то давала от себя, подсознательно. Таким и стал шрам Виллема, и не важно, что место он выбрал другое, главное, что он был. И что это выделялось и было довольно заметным, и что без него герой уже не мог жить, точнее не мог быть таким, каким есть. То, что сдружились, не случайно — девушка страдала от одиночества и хотела иметь друзей, хотя бы там, в своём мире, или, по правде, мирке, ведь он был ещё очень маленьким.
Она не знала, в каком городе происходит действо, в какой стране и конкретно в каком году. Всё представлялось расплывчатым, но постепенно пред ней прояснялось.
Карина мечтала о дружбе и точно решила для себя, что Альбин не повторит страданий. В Виллеме он найдёт друга, брата и, возможно, даже наставника. А лучше — второго отца.
***
…А ещё на левой руке Виллема был большой перстень.
– Откуда? — спросил школяр.
– Ты и это хочешь узнать?
– Говорил же, мне интересно!