Шри Ауробиндо. Письма о Йоге - I

Ауробиндо Шри

* * *

Нет, конечно, я не имел в виду, что если ведантист видит за внешними событиями работу более великой Силы, то он живет в совершенно другом мире, не похожем на наш материальный мир, – будь моя идея такова, все написанное мною по поводу ведантической садханы не имело бы ни смысла, ни пользы. Я имел в виду человека, живущего в этом мире со всеми его страданиями, неведением, уродством и злом, того, кто в полной мере испытал все это на себе: предательство и отречение друзей, крушение жизненных целей и надежд, враждебные нападки и гонения со стороны окружающих, болезни, следующие одна за другой, а также непрекращающиеся трудности, борьбу, ошибки и падения в йоге. Так что ведантист живет как раз в этом мире, просто все его тяжкие испытания, удары и опасности он встречает совсем не так, как обычный человек. Он рассматривает их как природу этого мира и как результат эгоистического сознания, в котором он живет. Поэтому он пытается развить иное сознание, благодаря которому открывает для себя другую, скрытую от поверхностного взгляда реальность, и, по мере развития этого более широкого сознания, он начинает все более и более осознавать действие скрытой Силы, которая помогает ему расти в духе и ведет его к совершенному самообладанию и свободе от эго и неведения, при этом он начинает осознавать, что все превратности судьбы и нынешние обстоятельства его жизни использовались этой Силой и способствовали его приближению к цели. А пока он не достиг этого сознания и, благодаря ему, не стал обладать более глубоким знанием о себе и о мире, он должен опираться на веру, которая может временами оставлять его, но тем не менее она всегда возвращается и помогает ему пройти через все трудности. Я не говорю, что каждый обязан принять этот идеал, иметь подобную веру и стремиться к обладанию подобным сознанием, но, вне всякого сомнения, за всем этим стоит нечто истинное и великое, крайне необходимое в духовной жизни.

* * *

Думаю, я должен что-то сказать по поводу вашего замечания о душе Индии и рассуждений Х о «слишком большом внимании к этому миру в ущерб миру иному». Не совсем понимаю, чем вызвано его высказывание и что он имеет в виду под «этим миром», но чувствую, что должен четко обозначить свою позицию в этом вопросе. Моя собственная жизнь и йога, с момента

моего приезда в Индию, всегда были связаны как с этим миром, так и с мирами иными, и не было исключительного предпочтения чему-то одному. Все человеческие интересы, я полагаю, «от мира сего», и почти все они привлекали мой ум и входили в сферу моего ментального сознания, а некоторые из них, как, например, политика, стали частью моей жизни. Но в то же время, как только я ступил на индийскую землю, сойдя на пристани Аполо в Бомбее, у меня начались духовные переживания, которые, однако, не являлись чем-то «потусторонним», а, напротив, внутренне были тесно связаны с этим миром, открывая мне ту бесконечную реальность, которая скрывается за ним. Например, я ощутил Бесконечность, простирающуюся повсюду, и увидел Имманентного, обитающего во всех живых существах и неодушевленных объектах. В то же время я осознал, что проникаю в супрафизические миры и восхожу на тонкие планы сознания, оказывающие влияние на материальный план и тесно с ним связанные, так что я не мог провести жесткого разделения между тем, что я назвал верхним и нижним полюсами существования, а также тем, что лежит между ними, и рассматривать их как непримиримые противоположности. Для меня все есть Брахман, и я нахожу Божественное повсюду. Каждый имеет полное право отвергнуть этот мир и избрать своей целью уход в иные миры, и если этот выбор поможет ему обрести покой, то воистину благословен тот человек. Лично я не считаю, что для обретения покоя нужно обязательно покидать этот мир. И, практикуя свою йогу, я пришел к заключению, что нельзя пренебрегать ни Духом, ни Материей и что работа должна включать и духовный, и материальный мир, – то, что необходимо, это установить Божественное Сознание на земле и наполнить Божественной Силой людские сердца и земную жизнь – не просто достичь личного спасения, а создать условия, позволяющие божественной жизни стать реальностью здесь. Эта цель мне кажется столь же духовной, как и любая другая высокая цель, а тот факт, что эта жизнь включает в себя все земные ценности и охватывает все сферы человеческой деятельности, не может, я уверен, умалить ее духовность или исказить ее индийский характер. По крайней мере, моя точка зрения всегда была таковой, и о том же самом говорит мой опыт и мое виденuе реальности и природы мира, его объектов и Божественного – мне казалось, что такой подход наиболее близок к интегральной истине, объединяющей материальный мир и Божественное, поэтому путь к познанию этой истины я назвал интегральной йогой. Разумеется, каждый волен отвергнуть или не признавать единство такого рода либо полагать, что для достижения духовной цели необходимо отречься от этого мира и устремиться исключительно к мирам иным, но в этом случае практика моей йоги станет невозможной. Моя йога действительно может привести к познанию других миров – плана Высшего Духа, а также более низких, промежуточных планов, – причем настолько полному, что их силы можно будет использовать для влияния на нашу жизнь и материальный мир. Но вполне возможно вначале стремиться только к реализации Божественного как Высшего Существа, или Ишвары, даже в одном из его аспектов – Шивы или Кришны как Господина мира и Владыки нас самих и наших действий, или как Универсальной Сат-Чит-Ананды – и таким образом достичь наиболее существенных результатов этой йоги, а затем продолжить свой путь к высшей цели интегральной йоги, если садхак принимает идеал божественной жизни на земле и победы Духа над этим материальным миром. Именно такое видение вещей, осознание их божественности, понимание истины существования позволили мне написать «Жизнь Божественную» и «Савитри». Конечно, реализация Всевышнего, Ишвары имеет первостепенное значение, но на пути интегральной йоги столь же важно видеть в Нем Существо, которому можно поклоняться, быть преданным, служить, посвящать свои действия, стремиться близко Его узнать и, таким образом, приближаться к Нему, но все это должно быть не просто воспринято интеллектуально, а пережито в духовном опыте. Если вы согласны с убеждением К в том, что ваш путь – это путь интегральной йоги и никакой другой, то вы должны достичь и реализовать Божественное в условиях этого мира, и тогда любая практика, которая ставит своей главной целью достижение иных миров, не может быть вашим путем. Я уверен, что вы вполне способны успешно практиковать интегральную йогу и достичь Божественной реализации, и я никогда не был склонен разделять ваши постоянные сомнения относительно своих способностей, да и настойчивое возвращение этих состояний подавленности не может служить достаточным основанием для пессимизма и доказательством их абсолютной непреодолимости. Подобные постоянно возвращающиеся сомнения были характерной чертой садханы многих, кто, в конце концов, избавился от них и достиг цели. Даже садхана наиболее великих йогинов не была исключением и их периодически мучили сомнения, каждый раз обрушиваясь на них с новой силой. На определенном этапе своей садханы они становились своего рода мишенью для этих непрекращающихся атак или превращались в осажденную со всех сторон крепость; этому феномену посвящены многие строки «Савитри», об этом я знаю и по своему собственному опыту. По природе своей подобные рецидивы сомнений и неверия связаны, как правило, с возвращением одних и тех же состояний, порождаемых враждебными силами, с возобновлением сопротивления враждебных элементов в какой-то части природы, с повторным возникновением в уме пораженческих настроений, лишающих человека всякой веры, разрушающих все идеалы и перечеркивающих все надежды на успешное завершение садханы; в такие моменты то, что было известно как непререкаемая истина, становится чем-то призрачным и нереальным, появляется внезапное побуждение оставить йогу или последовать иным губительным советам, неминуемо ведущим к падению. Конечно, тактика нападений неодинакова в каждом отдельном случае, но, тем не менее, все эти атаки имеют между собой несомненное сходство. Человек способен преодолеть их, если начнет распознавать их источник и природу, обретет способность беспристрастного наблюдения за ними и научится стойко их переносить, оставаясь отстраненным и незатронутым их воздействием, и в конце концов станет просто объективным свидетелем, созерцающим феномены, производимые враждебными силами, понимающим, что они собой представляют и не позволяющим разуму соглашаться с их внушениями, даже если витал может быть еще захвачен в водоворот мучительных переживаний, а наиболее внешний, физический ум все еще остается восприимчивым к враждебным внушениям. В конце концов эти атаки утратят силу и оставят природу садхака; со временем они станут более слабыми и непродолжительными, а если человек займет устойчивую позицию беспристрастного свидетеля, то он способен очень быстро, и даже сразу, положить конец атаке. Наиболее правильная позиция в данном случае – видеть в этих состояниях то, чем они являются на самом деле, иными словами, понимать, что происходит вторжение извне темных сил, пользующихся определенной открытостью физического ума или части витала, а не рассматривать их как часть самого себя или нечто, являющееся результатом активности своей собственной природы. Породить смятение и тьму в физическом уме, поселить в нем ошибочные мысли, мрачные предположения или ложные впечатления – излюбленный метод этих сил, и если они смогут заручиться поддержкой этого ума, воспользовавшись его чрезмерной уверенностью в собственной правоте или безошибочности его собственных суждений и впечатлений, то победа окажется на их стороне и они могут торжествовать до тех пор, пока истинный разум не одержит верх и не разгонит тьму. Другой их прием заключается в том, чтобы оживить воспоминание о каком-нибудь оскорблении или мучительное чувство обиды в низших частях витала и стараться продлить это чувство или воспоминание как можно дольше. В этом случае необходимо обнаружить эти бреши в собственной природе и научиться держать их всегда закрытыми для такого рода вторжений или изгонять навязчивые мысли и чувства как можно скорее. Повторяющиеся нападения еще не служат доказательством полной неспособности к йоге, и если занять правильную внутреннюю позицию, они могут быть и обязательно будут преодолены. Нужно непоколебимо верить Владыке наших жизней и наших действий, несмотря на то, что Он в течение длительного времени скрывает Себя от нас, и тогда в назначенный Им самим час Он откроет свое Присутствие.

Вы всегда верили в Гуруваду, поэтому я призываю вас сохранять веру в Гуру и его духовное руководство, а в осуществлении всех высочайших идеалов положиться на Ишвару. Прошу вас верить в мою неизменную любовь и поддержку, а также в поддержку, божественное покровительство, любовь и безграничную доброту Матери, не дрогнув встречайте все нападения и упорно продвигайтесь вперед, к духовной Цели, и однажды, несомненно, вы сможете ощутить прикосновение Того, кто дает истинное утешение и разрешение всех трудностей, – Всеблаженного, Ишвары.

* * *

Сегодня я отправляю вам обещанное письмо; прочтя его, вы увидите, что это не столько подробный ответ на присланные вами замечания, сколько попытка «защитить доктрину божественного преображения жизни» от суровой критики и превратного толкования ума (хотя чаще всего главным оппонентом выступает все-таки витал), который либо неправильно понимает, что подразумевается под таким изменением, либо с испугом отшатывается от него, – или, возможно, неправильно понимает, поскольку видит в нем для себя опасность, а боится, потому что неправильно понимает как метод, так и цель моей йоги. Это отнюдь не исчерпывающая защитная речь, а лишь ответы на некоторые наиболее важные вопросы, затронутые в вашем письме. Остальные я рассмотрю в другой раз.

Поскольку любой язык допускает возможность неправильного толкования, я счел необходимым прояснить некоторые вопросы или, по крайней мере, попытаться сделать это.

Хотя я всегда настаивал на первостепенной важности божественных ценностей, предостерегая от привязанности к чисто человеческим ценностям (как противоречащим божественным), это вовсе не означает, что я отвергаю все человеческое – человеческую любовь или поклонение, или какую-то иную форму человеческих взаимоотношений с Божественным, помогающих человеку в практике йоги. Я никогда не придерживался такой позиции, в противном случае Ашрам не мог бы существовать. Садхаки, приступающие к практике йоги, это обычные люди, и если бы им не было позволено сначала, да и длительное время спустя устанавливать чисто человеческие отношения с Божественным, то никто не был бы в состоянии начать йогу либо, начав, не смог бы продолжать ее практику. Проблема возникает лишь потому, что слово «человеческий» используется в йоге не только как синоним человеческого витала (а также внешнего разума), но и для обозначения определенных проявлений эгоистической витальной природы человека. Но человеческий витал содержит целый ряд положительных элементов, представляющих из себя прекрасный материал, который можно с успехом использовать. Йога требует лишь того, чтобы он был использован должным образом и в духовных целях, а также не следует допускать, чтобы «человеческие» взаимоотношения с Божественным превращались на каждом шагу в бунт против Него и выражались в виде нескончаемых упреков и обвинений. Но даже этого мы требуем только ради успешного установления связи с Божественным и ради блага того человека, который к этому стремится.

Божественное преображение само по себе не означает уничтожения тех или иных элементов человеческой природы, оно подразумевает возвышение их, указание им пути к собственному совершенству, поднятие их благодаря очищению и совершенствованию на качественно новый уровень, позволяющий им проявить всю полноту своей силы и Ананды, а это будет означать, что и вся земная жизнь преобразится и сможет проявить все свои потенциальные возможности и заключенную в ней Ананду.

Если бы не было сопротивления в витальной человеческой природе, если бы на человека не оказывали давление силы, не желающие никаких изменений, силы, находящие наслаждение в человеческих несовершенствах и даже извращениях, то это изменение могло бы произойти без всяких затруднений, естественно и безболезненно, подобно распусканию цветка – как, например, это произошло с вашими музыкальными и поэтическими способностями, которые легко и быстро расцвели под теплым солнцем и благодатным дождем, источником которых стало влияние на вашу природу, с одной стороны, Духа, а с другой – психического. Дело в том, что все в вас страстно желало подобной перемены, а ваш витал с готовностью и охотой признал свои несовершенства и поспешил занять единственно верную позицию, избавившись от всех ошибочных движений, как, например, пустого стремления к славе, чтобы посвятить всего себя Божественному и стать совершенным. Божественное преображение жизни на самом деле означает более великое искусство жить, ибо нынешнее искусство жизни, творимое эго и неведением, является довольно грубым, примитивным и несовершенным (подобно низкопробным произведениям живописи, музыки и литературы, которые, тем не менее, намного более привлекательны для обычного человеческого ума и витала, чем подлинные шедевры), а достичь истинного совершенства оно может только благодаря открытому духовному и психическому влиянию, приносящему утонченность и изысканность. Для этого жизнь должна до самых глубин озариться божественным Светом и погрузиться в божественный Огонь, а ее материалы – подвергнуться переплавке, в процессе которой они будут очищены от всех грубых элементов и примесей и превращены в истинно благородный металл.

К сожалению, сопротивление существует – сопротивление очень темное и упорное. Оно неизбежно приносит негативный элемент в йогу – необходимость борьбы, отвержения всего, что стоит на пути, активного воздействия на те природные формации, которые грубы и бесполезны, чтобы их удалить, а полезные, но еще несовершенные или искаженные формации сохранить и восстановить, обеспечив их правильное функционирование. Для витала такое воздействие болезненно, потому что, во-первых, он темен и не понимает, зачем все это нужно, а во-вторых, потому что в нем есть части, которые не хотят меняться и предпочитают функционировать по-старому, потакая своим привычным грубым движениям. Вот почему участие психического существа в преобразовании витала столь благотворно. Ибо психическое существо обладает счастливой уверенностью в Божественном руководстве, мгновенным пониманием и реакцией на неверные движения и оно с радостью отдает себя в руки Божественного: оно знает, что Гуру воздействует не для того, чтобы причинить боль, а чтобы помочь, или, подобно Радхе в поэме, верит, что, как бы ни поступал Возлюбленный, любое его действие в конечном счете ведет к Божественному Восторгу.

В то же время вы должны оценивать йогу не по негативной части ее процесса, а по позитивной; ибо негативная сторона йоги временна, преходяща и в конце концов исчезнет, и только позитивная сторона имеет значение для достижения идеала и будущих реализаций. Если вы будете рассматривать условия, возникшие в течение временного тяжелого периода борьбы и являющиеся выражением негативной стороны практики йоги, как характерные для нее и как неизбежный закон дальнейшего пути, то совершите серьезную ошибку. Эта йога не отвергает жизнь или возможность близости и тесного общения между Божественным и садхаками. Идеал, который она ставит перед собой, – это достижение абсолютного единства с Божественным как на физическом, так и на всех остальных планах, чтобы обрести божественную необъятность, полноту и радость жизни.

* * *

У Шри Ауробиндо нет никаких замечаний [17] по поводу комментариев Хаксли, с которыми он полностью согласен. Но что касается фразы «на ее вершины мы всегда способны подняться», то, вне всякого сомнения, слово «мы» подразумевает не все человечество в целом, а лишь тех, кто находится на достаточно высокой ступени духовного развития. В данном случае Шри Ауробиндо, вероятно, имел в виду свой собственный опыт. После трех лет духовных усилий, которые привели лишь к незначительным результатам, один йогин научил его, как привести ум в состояние безмолвия. Следуя указанному методу, Шри Ауробиндо сумел достичь абсолютного безмолвия ума за два или три дня. В этом состоянии абсолютной тишины не было ни мыслей, ни чувств, ни других обычных движений сознания – осталось лишь восприятие и осознавание окружающего мира, которое не сопровождалось никакой интеллектуальной оценкой или какой-либо иной реакцией. Ощущение себя индивидуальным «я» исчезло, а все обычные жизненные движения, а также речь и целенаправленные действия продолжались лишь благодаря механически повторяющейся деятельности Пракрити, которая ощущалась как нечто внешнее и чуждое. То, что воспринималось как окружающий мир, стало совершенно нереальным, и это чувство иллюзорности всего было всепоглощающим и тотальным. Существовала только некая не поддающаяся описанию Реальность, но она находилась за пределами пространства и времени и не имела отношения ни к какому виду космической деятельности, и тем не менее она наполняла собою все и присутствовала за каждой вещью или явлением. Это состояние оставалось неизменным в течение нескольких месяцев, и даже когда чувство нереальности исчезло и вернулось обычное восприятие мира, внутренний покой и свобода, наступившие в результате этой реализации, остались навсегда, пребывая за всеми поверхностными движениями, – так что сущность реализации ни в коей мере не была утрачена. Параллельно Шри Ауробиндо пережил еще один опыт: нечто, отличное от него самого, взяло на себя управление всей его деятельностью, оно вдохновляло его речь и действовало через него без какого-либо личного участия или инициативы с его стороны. Что это было, оставалось для Шри Ауробиндо загадкой до тех пор, пока он вплотную не подошел к реализации динамического аспекта Брахмана, Ишвары, и не осознал, что вся его садхана и все его действия совершаются самим Ишварой. Эти и последующие реализации, такие как видение «Я» во всем и всего в «Я», восприятие всего как «Я», Божественного во всем и всего в Божественном, и есть те вершины, которые имеет в виду Шри Ауробиндо, говоря, что на них мы всегда способны подняться, потому что сам он достиг их без особых трудностей. Единственная настоящая трудность, преодоление которой и получение первых устойчивых результатов потребовало десятков лет духовных усилий, заключалась в том, чтобы в полной мере применить духовное знание к миру, к внешней психологической и физической жизни и осуществить их трансформацию как на высших уровнях Природы, так и на обычном ментальном, витальном и физическом уровне, вплоть до подсознания и основы всего – Бессознательного, возвысив их деятельность до уровня Сознания-Истины, или Сверхразума, ибо только в нем одном динамическая трансформация может быть действительно интегральной и абсолютной.

17

Это письмо было продиктовано Шри Ауробиндо для разъяснения фразы «…на ее вершины мы всегда способны подняться» из его работы «Жизнь Божественная», нижеследующий отрывок из которой приводит и комментирует Олдос Хаксли в своей книге «Вечная философия» (издание 1946 г., с. 74):

«Контакт с Землей всегда благотворен для ее сына и умножает его силы даже тогда, когда он занят поиском супрафизического Знания. Можно даже утверждать, что в полной мере овладеть супрафизической реальностью – а на ее вершины мы всегда способны подняться – мы сможем лишь в том случае, если будем твердо стоять на земле, опираясь на физическую реальность. ”Земля Его опора” – гласит Упанишада всякий раз, когда дает образное описание высшего ”Я”, проявляющегося во вселенной». (Американское издание, с. 13).

* * *

Я так и не смог понять природу трансформации, о которой идет речь в приведенных вами отрывках [18] . По-видимому, она представляет собой что-то вроде ментальной или нравственной трансформации, сопровождающейся любовью человека к Богу и обретением, благодаря этой одухотворяющей любви, определенного единства с Ним, но без достижения абсолютного тождества.

Любовь к Богу, достижение подобного единства с Ним через эту любовь и трансформация индивидуальной природы благодаря реализации определенных ментальных, этических, эмоциональных и, возможно даже, физических способностей (ибо вайшнавы говорят о новом одухотворенном и сознательном теле – cinmaya) являются основой йоги вишнуизма. Так что в этих отрывках упоминается лишь о том, что уже давно используется этим направлением восточного мистицизма, стремящегося к Личному Божеству и утверждающего, что индивидуальное сознание вечно существовало еще до рождения индивида и будет вечно существовать после его смерти. Одухотворение природы благодаря развитию ее потенциальных возможностей до высочайшего уровня является частью тантрической практики – так что и эта идея не чужда индийской йоге. Создается впечатление, что автор, подобно многим европейским писателям, знаком лишь с Майявадой и буддизмом и полагает, что в них сосредоточена вся мудрость Востока; но даже их идеи и реализации он понимает неправильно. Адвайта даже в своих крайних формах не стремится к прекращению существования, погружению в небытие, полному исчезновению индивидуального сознания или разрушению его сущности. Только Шуньявада, определенная разновидность нигилистического буддизма, преследует подобную цель, но даже она описывает это Ничто, Шунью, как другую сторону Вечного. Все эти духовные дисциплины ставят своей целью переход от Времени к Вечности, освободиться от конечного и соединиться с Бесконечным, избавиться от оков эго и его производных – желания, страданий, ложного существования, для того чтобы найти истинное «Я» и жить в нем. Рассуждения этого христианского писателя выдают его полное невежество относительно той реализации, о которой он отзывается столь пренебрежительно – он и представить себе не может ее бесконечность, свободу, невыразимый покой, экстаз Брахмананды. Да, это исчезновение ограниченной индивидуальной личности, но сопровождающееся освобождением в космическом, а затем в трансцендентном сознании, – это избавление от невежественного мышления и призрачной жизни, но в то же время обретение свободы в беспредельном сознании, неограниченном знании и бесконечном бытии. Личность исчезает, но в том, что намного ее превосходит, это не деградация личности и не просто возвращение ее в «Небытие». Если, по словам автора, такой подход отрицает земную жизнь, то тогда он соответствует христианскому идеалу, поскольку этот идеал предполагает обретение райской жизни на небесах за пределами земного существования (которое длится в течение одной-единственной жизни, так как возможность перерождения полностью исключается), являющегося юдолью скорби и кратковременным тяжким испытанием. Христианство настаивает на сохранении духовной личности, но то же самое характерно для вишнуизма, шиваизма и других «восточных» религий. Неведение автора относительно всей сложности и многогранности восточной мудрости лишает его критику всякой ценности.

18

Из книги «Защита Запада» Генри Массиса.