Шри Ауробиндо. Синтез йоги - I
Шрифт:
Господь в своем всеведении видит то, что должно быть сделано. Это видение есть его Воля, это есть форма творческой Силы; и то, что он видит, всесознающая Мать, единая с ним, принимает в свою динамическую суть и воплощает; при этом механизм исполнительной Силы Природы становится средством осуществления их всемогущего всеведения. Но это видение того, чему надлежит быть, а значит, того, что должно быть сделано, возникает из самого бытия Господа, изливается непосредственно из его сознания и восторга существования, спонтанно, как свет исходит от солнца. Это не нам, смертным, принадлежат попытки обрести истинное видение или трудные поиски знания правильного действия и правильного побуждения или истинных потребностей Природы. Когда индивидуальная душа становится полностью единой в своем бытии и знании с Господом и пребывает в непосредственном соприкосновении с изначальной Шакти, трансцендентной Матерью, тогда высшая Воля может проявляться и в нас тоже высоким божественным образом, как то, что должно быть и что осуществляется спонтанным действием Природы. Тогда нет желания, нет ответственности, нет реакции; всё совершается в мире, покое, свете, силе Божественного, которое поддерживает, окружает и наполняет нас.
Но даже прежде чем мы достигнем этого высочайшего состояния тождества с Божественным, высшая Воля может в какой-то мере проявляться в нас в виде непреодолимого побуждения к действию, вдохновленному Богом; тогда мы действуем со спонтанной Силой, которая сама определяет свои действия, и только впоследствии мы получаем более полное знание смысла и цели нашего поступка. Или же побуждение к действию может прийти как вдохновение или
На всех трех стадиях основной характер освобожденного действия остается одним и тем же: Пракрити действует спонтанно не через эго и не для эго, как это было раньше, а по воле и для наслаждения верховного Пуруши. На высшем уровне это становится Истиной абсолютного и универсального Всевышнего, которая выражается через индивидуальную душу и сознательно осуществляется через нашу природу – осуществляется уже не невежественной, ошибающейся и всё искажающей энергией низшей природы, которая отличается ущербным восприятием и, кроме того, ослаблением и извращением всего, что она осуществляет, но всемудрой трансцендентной и универсальной Матерью. Господь скрыл себя и свою абсолютную мудрость и вечное сознание в невежественной Силе Природы и позволяет ей управлять индивидуальным существом при его соучастии в качестве эго; эта низшая активность Природы продолжает преобладать, часто даже вопреки полупросветленным и несовершенным усилиям человека к более благородным побуждениям и более чистому самопознанию. Наши человеческие усилия, направленные на обретение совершенства, терпят неудачу или приносят крайне неполноценные результаты из-за силы прошлой активности Природы в нас, ее прошлых формаций и давно укоренившихся ассоциаций. Мы становимся на путь подлинного успеха и стремительного восхождения только тогда, когда Знание или Сила более великие, чем наши собственные, проникают через покров нашего неведения и направляют или заменяют нашу индивидуальную волю. Ибо наша человеческая воля это лишь блуждающий и неверный луч, который отделился от верховного Могущества. Период медленного восхождения из этих владений низшей Природы и ее способа функционирования в царство более высокого света и более чистой силы часто становится для искателя совершенства переходом через долину смертного мрака; это ужасный путь, полный испытаний, страданий, скорби, помрачений, падений, ошибок и опасных ловушек. Чтобы сократить или облегчить этот период тяжелых испытаний или дать проникнуть в него божественной радости, необходима вера, всевозрастающее подчинение ума знанию, приходящему изнутри, и, прежде всего, подлинное стремление и правильная, неуклонная и искренняя практика. «Практикуй йогу непоколебимо, – говорит Гита, – с сердцем свободным от уныния»; ибо даже если на ранней стадии пути нам приходится сполна испить горького яда тяжелых внутренних переживаний и страданий, то в конце вкус этой чаши становится сладостью нектара бессмертия и медвяного вина вечной Ананды.
Глава IX. Уравновешенность и устранение эго
Полное самопосвящение Божественному, совершенное внутреннее равновесие, беспощадное искоренение эго, преобразующее освобождение природы от ее невежественных способов действия – таковы шаги, которые позволяют подготовить и совершить самоотдачу всего нашего существа и природы Божественной Воле, – истинное, всеобъемлющее и безоговорочное самоотречение. Первое, что необходимо, это выполнять все наши действия в духе самопосвящения; сначала это должно стать постоянным намерением, затем глубинной потребностью всего существа и, наконец, его автоматической, но при этом живой и сознательной привычкой, спонтанным побуждением совершать все действия как жертвоприношение Всевышнему и той скрытой Силе, которая присутствует в нас и во всех существах, а также во всех процессах вселенной. Жизнь становится алтарем этого жертвоприношения, действия – нашим приношением на алтарь, а трансцендентная и универсальная Сила и Присутствие, которые мы вначале скорее смутно ощущаем или мельком воспринимаем, чем знаем или видим, – Божеством, которому мы приносим жертву. Это жертвоприношение, это самопосвящение имеет два аспекта: с одной стороны, это сама работа, с другой – дух, в котором она совершается, дух поклонения Владыке Трудов во всем, что мы видим, думаем и переживаем.
Работа сама по себе сначала определяется наивысшим светом, доступным нам в нашем неведении. Она представляет собой то, что, в нашем понимании, должно быть сделано. И независимо от того, какую форму принимает наша работа и чем мы в ней руководствуемся: чувством долга, состраданием к ближним, нашей идеей о благе других или о благе всего мира, либо же указаниями человека, которого мы принимаем как своего Учителя, более мудрого, чем мы и являющегося для нас олицетворением Господа всех трудов, в которого мы верим, но которого пока не знаем, – принцип остается одним и тем же. Суть жертвоприношения трудов должна сохраняться, и она заключается в отказе от всякого желания плодов нашей деятельности, в отречении от всякой привязанности к результату, ради которого мы пока еще трудимся. Ибо пока мы работаем с привязанностью к результату, мы приносим жертву не Божественному, а собственному эго. Мы можем думать иначе, но это будет просто самообман: мы превращаем свое представление о Божественном, свое чувство долга, свое сострадание к ближним, свое понимание блага других и блага мира, даже свое послушание Учителю в благовидное прикрытие своих эгоистических побуждений и предпочтений, в лицемерный щит от предъявляемого нам требования искоренить всякое желание из нашей природы.
На этой стадии йоги и даже на всем протяжении йоги такая форма желания, такая форма проявления эго является врагом, против которого мы должны быть всегда на страже с неусыпной бдительностью. Мы не должны приходить в уныние, когда снова и снова будем обнаруживать его в себе под самыми разными обличьями, но нужно всегда оставаться бдительными, чтобы распознавать его во всех личинах и непреклонно устранять его влияния. Ясное изречение Гиты проливает свет на этот процесс и выражает его суть: «На действие ты имеешь право, но никогда, ни при каких обстоятельствах на его плоды». Плоды деятельности принадлежат только Господу всех трудов; всё, что требуется от нас, это подготовить успех дела правильными и тщательными действиями и преподнести его, если он приходит, божественному Владыке и Учителю. Затем, так же как мы отказались от привязанности к плодам, мы должны отвергнуть привязанность и к самому действию; мы должны быть готовы в любой момент сменить одну работу, одно направление или одну сферу деятельности на другую или оставить все дела, если таково будет ясное указание божественного Владыки. Иначе мы действуем не ради Божественного, а ради удовлетворения и удовольствия, получаемых от работы, из-за присущей нашей динамической природе потребности в действии или для реализации собственных склонностей; но всё это – оплоты и прибежища эго. Сколь бы ни были они необходимы в нашей обычной жизни, но по мере роста духовного сознания они должны быть отвергнуты и заменены своими божественными прообразами: Ананда, безличное и исполненное любви к Божественному блаженство изгонит или вытеснит грубое витальное удовлетворение и наслаждение, а радостное излияние Божественной Энергии – неуемную жажду действий; удовлетворение собственных пристрастий перестанет быть нашей целью или необходимостью, его заменит исполнение Божественной Воли путем естественного выражения динамической истины в действиях свободной души и озаренной природы. В конце концов, после устранения из сердца привязанности к плодам действий и к самим действиям, нам нужно будет также избавиться от идеи и ощущения, что это мы лично совершаем действия – от этой последней прочно укоренившейся привязанности; мы должны научиться осознавать и ощущать, что только Божественная Шакти свыше и внутри нас является подлинным и единственным исполнителем всех действий.
Отвержение привязанности к действию и его плодам является началом широкого движения к обретению абсолютной уравновешенности ума и души – уравновешенности, которая должна стать всеобъемлющей, если мы намерены стать совершенными в духе. Ибо поклонение Владыке трудов требует от нас ясного различения и радостного признания его присутствия в нас самих, во всем сущем и во всех событиях. Уравновешенность есть знак такого преклонения; она является тем основанием, тем незыблемым алтарем, на котором душа может совершать подлинное жертвоприношение и поклонение Божественному. Господь равно присутствует во всех существах, и мы не должны делать никаких существенных различий между собой и другими, между мудрецом и невеждой, другом и врагом, человеком и животным, святым и грешником. Ни к кому не должно быть у нас ненависти, презрения или отвращения; ибо во всех мы должны видеть Единого, скрывающегося под той или иной маской или являющего себя в том или ином образе по собственному усмотрению. В одном он может едва приоткрыться, в другом – стать более явным, еще в ком-то – оставаться полностью скрытым или представать в совершенно искаженном виде, – всегда действуя наилучшим образом в соответствии со своей волей и знанием того, в какой форме он собирается выразить себя в них и какую работу совершить в их природе. Всё есть наше «Я», единое «Я», принявшее множество форм. Ненависть, неприязнь, презрение, отвращение, так же как и влечение, привязанность и предпочтение естественны, необходимы и неизбежны на определенной стадии: они помогают совершать и поддерживать в нас выбор Природы. Но для карма-йогина они являются пережитком, камнем преткновения, проявлением Неведения, и по мере того, как он прогрессирует, они должны исчезнуть из его природы. В пору своего детства душа нуждается в них для собственного роста, но они становятся ненужными для души, которая становится взрослой в процессе божественного развития. В Божественной Природе, к которой нам предстоит подняться, возможна непреклонная, даже разрушительная строгость, но не ненависть, божественная ирония, но не презрение, спокойное, проницательное и твердое отвержение, но не отвращение и неприязнь. Даже по отношению к тому, что нам предстоит разрушить, мы не должны испытывать ненависти, признавая и в нем замаскированное и преходящее движение Вечного.
И так как все вещи представляют собой единое «Я», Дух в его проявлениях, мы должны относиться одинаково в своей душе к прекрасному и безобразному, совершенному и уродливому, благородному и низменному, приятному и неприятному, доброму и злому. Тогда в нас не будет ненависти, презрения или отвращения, но вместо этого – спокойный и беспристрастный взгляд, который видит подлинный характер и истинное место каждой вещи. Ибо мы познаем, что все вещи выражают и проявляют, насколько могут, или скрывают и искажают, насколько должны в силу своих недостатков, – в тех обстоятельствах, которые им предопределены, и тем способом, который возможен для текущего состояния, функционирования и развития их природы, – некую истину или реальность, некую энергию или потенцию Божественного, присутствие которой необходимо в постепенном проявлении как для всей нынешней совокупности вещей, так и для совершенства окончательного результата. Именно эту глубинную истину мы должны искать и открывать по ту сторону преходящего внешнего проявления; и тогда, не взирая на видимые изъяны или искажения этого проявления, мы можем поклоняться Божественному, незапятнанному, чистому, прекрасному и совершенному во всех его масках и обличьях. Всё действительно должно претерпеть изменение, и мы должны не мириться с уродливыми искажениями, а стремиться к божественной красоте, не довольствоваться несовершенством, а бороться за совершенство, сделать своей универсальной целью не зло, а высшее добро. Но всё, что мы делаем, мы должны совершать исходя из духовного понимания и знания и ставить своей целью достижение божественного блага, красоты, совершенства и наслаждения, а не того, что под этим понимает человеческий ум с его системой ценностей. Если мы не обладаем полной уравновешенностью – это признак того, что мы по-прежнему остаемся во власти Неведения, что мы в действительности не поняли ничего и, скорее всего, будем разрушать прежние несовершенства только для того, чтобы создавать новые, – ибо мы подменяем божественные ценности тем, что является ценным для человеческого ума и души желаний.
Уравновешенность не означает нового состояния неведения или слепоты; она не подразумевает видение действительности в серых тонах или исчезновение всех оттенков. Напротив, в этом состоянии все различия, всё разнообразие форм выражения сохраняется, и мы можем намного более отчетливо воспринимать и более правильно оценивать всё это разнообразие, чем когда наши глаза были затуманены пристрастными и ошибочными переживаниями любви и ненависти, восхищения и презрения, симпатии и антипатии, влечения и отвращения. Но за разнообразием проявленных форм мы всегда будем видеть пребывающего в них Единого и Неизменного и мы будем ощущать, знать или, если это нам пока не дано, хотя бы верить в мудрую целесообразность и божественную необходимость каждого отдельного проявления, не важно, выглядит ли оно по нашим человеческим меркам гармоничным и совершенным или грубым и ущербным, или даже ложным и злым.
Кроме того, мы будем сохранять такую же уравновешенность ума и души по отношению ко всем событиям, приятным или болезненным: к успеху и поражению, славе и позору, хвале и порицанию, счастью и несчастью. Ибо во всяком событии мы будем видеть проявление воли Владыки всех действий и их результатов и новый шаг в развивающемся самовыражении Божественного. Тем, кто обладает внутренним видением, он открывает свое присутствие в игре мировых сил и ее результатах, во всех вещах и всех существах. Всё сущее движется к некоему божественному свершению; каждый опыт – страдания и лишения не меньше, чем радость и удовлетворение – является необходимым связующим звеном в осуществлении вселенского движения, которое мы должны научиться понимать и поддерживать. Взрывы негодования, крики возмущения, осуждение – всё это импульсивные проявления наших необузданных и невежественных инстинктов. Бунт, как и всё остальное, имеет свое предназначение в божественной игре и даже необходим, полезен, предписан для божественного развития в свое время и на своем месте; но эти невежественные движения мятежа и протеста относятся к стадии детства души или ее незрелого отрочества. Зрелая душа не осуждает, а стремится понять и овладеть, не возмущается, а принимает или старается улучшить и усовершенствовать, не восстает внутри, а трудится над тем, чтобы подчиниться, исполнить и преобразовать. Поэтому мы с одинаковой невозмутимостью будем принимать всё как дар из рук божественного Владыки. К поражению мы будем относиться как к промежуточной стадии и примем его так же спокойно, как и успех, ожидая, пока не наступит час божественной победы. Наши душа, ум и тело останутся непоколебимы во время самых мучительных скорбей, страданий и боли, если по божественному произволению они выпадут нам, и незатронуты переживаниями самой неистовой радости или удовольствия. Так, сохраняя совершенное равновесие духа, мы будем неуклонно продвигаться по нашему пути, встречая всё с одинаковой невозмутимостью, пока не станем готовы для более высокого состояния и не сможем достичь высочайшей и универсальной Ананды.