Штормовое предупреждение(Рассказы)
Шрифт:
А ведь это, наверное, ищут его, Василия! Как же он сразу не подумал о том, что его должны искать? Ну, конечно же, его должны искать! Не могло же его исчезновение остаться незамеченным. Где сейчас корабль? А может быть, его ищут там, на берегу? Кто догадается, что он здесь, на Гибельном? Ему и самому еще не ясно, как он сюда попал. Если действительно на надувной шлюпке, то Джим должен быть искуснейшим мореходом. Или он знает какие-то никому не известные подходы к острову?
Впрочем, это не так важно. Гораздо важнее то,
А Джим опять смеется:
— Ты думаешь это за тобой прилетали? Просто случайность. Джим достаточно опытен, чтобы не оставлять после себя следов. Никаких следов, понял? Если ты будешь работать на нас, тебя тоже этому научат. Скорее всего, ты попадешь в школу полковника Стоуленса. Это одна из лучших разведывательных школ, там многому научат. А пока ты можешь спокойно ждать, когда за нами придут. Если тебя и ищут, то где угодно, только не здесь. Иначе мы не выбрали бы это место. Его выбирал сам Лаутке, а уж он-то знает толк в таких делах.
А все-таки Джим забеспокоился. Все это он говорит, видимо, не столько для него, Василия, сколько для того, чтобы успокоить себя.
Джим, посмотрев на часы, открыл ящик, напоминающий кирпич. Василий знает уже, что в ящике портативная радиостанция. Джим уже включал ее. Впрочем, только приемник. Василий слышал, как он ловил станцию, слушал передаваемый ключом текст, но ничего не понял. Текст был зашифрован. Джим записал его и потом расшифровывал минут десять. Передатчик он не включает. Конечно, сейчас его сразу же запеленгуют.
Включив приемник и расшифровав текст, Джим сказал:
— Теперь уже недолго. Завтра вечером за нами придет подводная лодка.
Итак, осталось немногим более суток. За это время надо что-то предпринять. Но что?
Джим сказал, что придет подводная лодка. Близко к острову она подойти не сможет. Наверное, Джим думает идти к месту ее всплытия на шлюпке. На худой конец можно вывалиться из шлюпки и, набрав воды, сразу пойти ко дну. Лучше уж утонуть, но не даться врагам живым. Хорошо бы прихватить с собой и Джима. Но что сделаешь со связанными руками и ногами?
Вот если бы развязать руки… Но Джим все время следит за ним. Даже когда понадобилось выйти из пещеры, Джим не стал его развязывать. Он оставляет Василия одного, только когда уходит за водой.
После захода солнца Василий увидел в овале входа силуэт корабля. Это был сторожевой корабль. Он прошел милях в двух по направлению к порту, в котором базировались и пограничники. Минут через сорок он будет входить в гавань. Как раз в то время, когда оттуда будет выходить пограничный корабль, отправляющийся в ночной дозор. Они обменяются приветствиями: сигнальщики приспустят и снова поднимут флаги. Потом на мачте сторожевого корабля поднимут сигнал: «Желаю счастливого плавания». И хотя этот сигнал знают и прочтут все, вахтенный сигнальщик все же громко и радостно доложит о нем.
Василий так ясно представил эту картину, что на какое-то мгновение ему показалось, что он сам стоит на сигнальном мостике, сам докладывает командиру.
Тем горше было возвращение к действительности. Он вдруг впал в отчаяние. Ему казалось, что теперь он уже ничего не сможет сделать, никогда не вернется на свой корабль. Он чувствовал, что на глаза навертываются слезы обиды, и боялся, что Джим заметит их. Поворачиваясь к стене, он ощутил под рукой жестковатую выпуклость приколотого на груди мешочка. Комсомольский билет!
Василию стало стыдно, что он поддается малодушию. Он опять начал твердить себе: «Спокойно, спокойно. Безвыходных положений не бывает». Теперь он вспомнил, что повторяет слова своего командира корабля. Василий первый раз услышал их от командира во время сильного шторма, когда у них заклинило руль и командир отделения рулевых растерялся.
Но где же выход? Вот если бы развязать руки! Василий посмотрел на ноги. Они туго связаны тонким тросом из манильского волокна. Таким же концом, наверное, связаны руки. Его не оборвешь. Тросами из манильского волокна на корабле, например, крепят кранцы, чтобы их не перетерло.
Не перетерло? Но ведь и они в конце концов перетираются. А если попробовать перетереть? Обо что?
Василий обвел глазами пещеру. Поблизости не было ни одного более или менее острого предмета.
Но вот неподалеку от себя, у самых ног, Василий заметил острый выступ в стене. Если сесть, до него можно дотянуться. На то, чтобы перетереть конец, потребуется часа полтора или два. А Джим уходит не дольше, чем на пять минут. Остались всего сутки. Это три-четыре раза по пять минут, когда Джима не будет. Мало!
А если ночью? Но тогда придется действовать с большой осторожностью, и времени потребуется в полтора-два раза больше. Джим спит довольно чутко. Если он что-нибудь заподозрит, все пропало.
Василий напряг мускулы рук, проверяя, насколько они работоспособны. Сил было мало.
Джим начал готовить ужин. И Василий попросил:
— Рассчитывайте и на меня. — И для большей убедительности добавил: — Ничего, видно, не поделаешь, придется покориться.
— Давно бы так! — сказал Джим и самодовольно рассмеялся. Впервые его смех не только не раздражал Василия, а даже радовал: «Пусть думает, что я покорился, это притупит его бдительность».
После того как Джим покормил его, Василий сумел лечь так, чтобы выступ в стене приходился напротив его пояса.
Джим не спал. Василий угадывал это по его дыханию, по тому, что он часто ворочался. Неужели он что-то заподозрил? Или волнуется? Ведь и для него последние сутки — решающие.
Василий притворился спящим. Минут десять или пятнадцать он громко храпел, потом затих и прислушался. Джим тихо посапывал. Спит или притворяется? Василий осторожно повернулся на спину. Посапывание прекратилось. «Не спит».