Штрафники Василия Сталина
Шрифт:
Поэтому Борису пришлось пойти на хитрость. Он договорился с командованием корпуса, чтобы его ребят на три дня направили в тыловой дом отдыха для короткой передышки. Сам Нефёдов остался, убедив своих парней, что немного задержится, чтобы решить кое-какие канцелярские дела, договорится о капитальном ремонте потрёпанных в боях самолётов, и тоже вслед за ними махнёт на «курорт»…
Глава 44
Филипп Эсла умел рисковать, особенно когда риск неплохо оплачивался и сулил большие песпективы. Здесь в Корее за каждый сбитый русский МиГ ведущий тест-пилот компании «North American Aviation» получал от своего работодателя солидную премию.
Благодаря батарее из четырёх экспериментальных скорострельных 20-мм пушек Т-160 Эсла быстро
Но даже это оружие в какой-то момент перестало удовлетворять удачливого лётчика. Филипп уже опробовал в деле новейшее ракетное оружие. Это оказалось именно то, что ему было нужно. В первом же бою, много чего повидавший на своём профессиональном веку мастер, испытал настоящий «культурный шок», поразив врага с расстояния в полтора километра. В его руках оказалось поистине «оружие богов»! Даже несмотря на кардинальное повышение живучести новейших реактивных машин по сравнению с поршневыми самолётами минувшей войны, начинённая двадцатикилограммовым осколочно-фугасным зарядом «воздушная торпеда» раскалывала МиГи как орехи. За каждый сбитый экспериментальным оружием самолёт Эсла получал от компании двадцать тысяч долларов премиальных. Огромные деньги!
За пять недель Эсла уничтожил ракетами три МиГа и… один дружественный австралийский «Метеор», который так некстати появился в районе атаки. Австралиец возник в створе цели внезапно, через полторы секунды после того, как Филипп нажал кнопку «пуск», имея в прицеле русский истребитель. Эсла крикнул по радио пилоту «Метеора»: «Уходи вправо!», но головка самонаведения ракеты уже переориентировалась на новую цель. Одновременно с взрывом в эфир ворвался прерывистый отчаянный вопль австралийца: «Господи! Что это!!!»…
Впрочем, гибель бедолаги удалось списать на МиГи. Ни в коем случае нельзя было допустить скандала, который мог бы поставить жирный крест на перспективном проекте.
Имея в целом удачный опыт применения нового оружия, теперь Эсла без прежнего энтузиазма воспринимал все эксперименты с пушками. Все его мысли занимала ракета, как оружие, которому по праву принадлежит будущее! Правда, ракеты ещё были недостаточно хороши в ближних манёвренных боях.
Филипп с удовольствием бы вообще избегал «близких контактов» с лётчиками МиГов. Эсла уже разрабатывал новую тактику, как эффективно уничтожать МиГи, не сближаясь с ними до дистанций, на которых чрезвычайно вёрткие и оснащённые мощными пушками русские истребители представляли серьёзную опасность. С помощью ракетной «длинной руки» Эсла мог убивать русских, не рискуя ни в малейшей степени нарваться на ответный огонь. О таком преимуществе ни один военный лётчик до него не мог даже мечтать. Правда чины из Минобороны относились к новому оружию с подозрением. В компании даже пошли разговоры, что перспективную тему, возможно, придётся заморозить на неопределённый срок из-за отсутствия явного интереса со стороны заказчика. Эсла не мог этого допустить. Во-первых, он сразу всею душой поверил в новое оружие. Во-вторых, на кону стояла его профессиональная репутация, как испытателя. И, наконец, в этом деле у Филиппа был свой финансовый интерес, ибо все свои деньги он вложил в крупный пакет акций нового завода компании, где должен был быть развёрнут выпуск этих ракет. Если завод в результате интриг не построят в этом году, прежде чем конкурирующие компании спохватятся и вступят в борьбу за золотую жилу, – он банкрот.
А для того, чтобы склонить чашу весов в свою сторону, требовалось удачно прорекламировать новое оружие военным – убедить даже самых упёртых скептиков в том, что новинка сразу даст американским ВВС громадное преимущество над противником. Из Штатов как раз прибыла делегация представителей Министерства обороны, чтобы оценить первые результаты испытаний. Эсла решил, что наступает подходящий момент, в себе он не сомневался, в новом оружии тоже. Поэтому дополнительно тайно вызвал в Корею знакомого журналиста из влиятельнейшего журнала «Тайм». С помощью репортёра пилот собирался организовать утечку благоприятной информации в прессу, чтобы создать новому оружию мощную пиар-поддержку среди широкой общественности, а главное в кругу вашингтонских политиков.
Но тут
Как только «Сейбр» остановился в конце посадочной полосы, его тут же окружили пожарные машины. Пока брандмейстеры специальной пеной горящую бомбу под крылом, двое смельчаков помогли пилоту выбраться из кабины. Чумазый, в дымящемся комбинезоне, который из белоснежного стал почти чёрным, залитый пламегасителем – Эсла производил жутковатое впечатление. Его самолёт тоже выглядел вернувшимся из Армагеддона. Прочный фюзеляж «Сейбра» во многих местах был смят и вспорот осколками, посечён пулями и шрапнелью. Эслу спасли стальные нервы, его уникальное мастерство пилотажника и пушки, к которым он относился в последнее время с таким пренебрежением.
Этот бой стоил ему изрядной доли здоровья. У Филиппа ещё долго болел позвоночник, а также отмечалась кровь в моче из-за отравления продуктами горения. Медики предлагали лётчику лечь в госпиталь или хотя бы взять отпуск. Но Филипп отказался от того и от другого. Теперь, когда программа, в которую вложено столько денег, сил, пота и крови, повисла в воздухе, Эсла не мог всё оставить. По его репутации итак был нанесён сильнейший удар. После последней неудачи ракетную тему могут закрыть в любой момент, а ему вежливо предложить почётную отставку. Эсла давно чувствовал, как в затылок ему дышат более молодые лётчики. Многие талантливые пилоты мечтают сесть вместо него в кресло экспериментальной машины. Стоит даже ненадолго уступить кому-то своё законное место в кабине, и можно оказаться «катапультированным» из неё навсегда.
Глава 45
…За двадцать пять минут до наступления темноты Борису Нефёдову в одиночку удалось, наконец, совершить то, что не удалось сделать до него первоклассным асам из спецгруппы «Норд».
На землю уже легла сумеречная тень, но небо на высоте имело красивый золотисто-розовый оттенок. Борис вёл машину очень низко, перепрыгивая через телеграфные столбы, «облизывая» высокие холмы. Даже на тихоходном поршневом самолёте при отличной освещённости такие полёты крайне опасны, а внутри мчащегося с реактивной скоростью снаряда в сгущающихся сумерках жизнь лётчика буквально висела на волоске. Самой сверхъестественной реакции могло не хватить, чтобы за доли секунды успеть увести машину от внезапно выросшего на пути препятствия. Но это был оправданный риск…
Вскоре после взлёта Борис намеренно «наступил» на вражескую радиоволну. Из радиообмена неприятельских лётчиков он узнал, что наши только что хорошо потрепали группу «Сейбров», и уцелевшие F-86 «брызгами», подобно разлетающимся от взрыва осколкам, несутся в сторону залива.
Скользящий над самой землей, подобно тени, МиГ неразличим с высоты. Зато сидящему за штурвалом «русской ракеты» лётчику прекрасно видны возвращающиеся на свои аэродромы «Сейбры». Бориса заинтересовали два отдельно летящих самолёта. В лучах заходящего солнца один из них показал свой ярко размалёванный борт. Фюзеляж второго не имел «боевой раскраски». Из этого наблюдения Нефёдов сделал вывод, что в данной связке один опытный, а второй «стажёр». Бить следовало аса, а его необстрелянного ведомого для начала надо было ошеломить, а затем гнать на свой аэродром.
Появление русского застало двоих янки врасплох. Оправдывая своё название, вынырнувший откуда-то снизу МиГ ярко блеснул перед атакой, подобно ловко извлечённому из ножен клинку. Похожий на белую вспышку перехватчик мгновенно поразил ведущего «Сейбра». Головной F-86 превратился в огненный шар.
Нефёдов находился в таком взвинченном состоянии, что едва в атакующем запале не таранил второй «Сейбр». Борис стремительно налетел на американца с хвоста. Перед глазами Нефёдова возникло реактивное сопло «Сейбра». Огромное чёрное сопло!