Шумеры
Шрифт:
В ответ он пятился раком.
— Я куплю вино сам. Нажарь картошки, не поленись.
— Неужели?
— Умираю, хочу твоей жареной картошки…,- канючил он.
— Будет сделано. Только вино моё, я привезла. — Она, укладывая телефон, думала о совпадении их с ним интересов даже на картошку.
Раздав сувениры подругам и презент (бутылку мальтийского вина) начальнику. Поспешила домой. Нужно было успеть разложить по шкафам вещи и сгонять в гастроном за продуктами. «Невероятно, но я соскучилась по нему и у меня совсем не набирается сил терпеть разлуку из-за такой ерунды, как его упрямство. В субботу и воскресенье продолжу заниматься списком».
18
Начальник расщедрился и отпустил её на час раньше. В квартире было тихо. Пахло не жилым. «Сколько меня не было, а поди ж ты…». Прошла по всем углам. Из каждой щели на неё смотрело одиночество. «Вот только не думать об этом. Мне вполне хорошо», — прицыкнула она на себя.
Он пришёл рано, в десять часов. «Вероятно с трудом дождавшись темноты. Нетерпение, дружок, подгоняло», — отметила она про себя, сама несказанно рада этому. В этот раз, она прислушивалась, ожидая его, и припустила в припрыжку к двери сразу же, как только услышала шорох в прихожей. Не сдерживая эмоций, сиганула ему на шею, обхватив ногами бёдра, принялась целовать.
— Осторожнее, наколешься на цветы, — мурлыкал он, поддерживая рукой с букетом её за спину. Маленький шёлковый халатик сгрудился под его нетерпеливыми руками, превратившись в мешающую тряпку. Цветы, выпав из занятых другим срочным делом рук, усыпали пол. Прижимая к себе её горячее тело и ловя безумный бег поцелуев, заторопился в комнату на кровать. Сладкое сумасшествие длилось час, а может и больше, пока она не утолила своё нетерпение и не поутихла буря страсти в ней, в нём и обоих вместе взятых. Казалось, этому не будет конца и всё же на вздохе, захлёбываясь счастьем, она прошептала:
— Я соскучилась до дрожи в пальцах.
— Такое дело я заметил, — посмеивался он, поглаживая её по расслабленному телу.
Она, не подумав о его увечье, ведь оно ей просто не мешало, решила пошутить. То что не удачно почувствовала сразу, но слово не вернёшь.
— Американцы изобрели прибор «Оргазматрон» называется.
— Это к чему? — насторожился он. Его рука застыла точно сведённая. — Ты что уже не довольна мной? Не довольна, скажи?
Она принялась неуклюже выкручиваться.
— К тому что американкам раздобывшим 16 тысяч долларов, а именно столько он стоит, не надо зависеть от мужчин, — рассмеялась она, пытаясь на этом закруглиться, но он, привстав на локоть, навис над ней.
— Что-то заумно всё. У тебя нет оргазма? Дело во мне, да?
Люда готова была себе откусить язык, что за идиотка… Но надо включать соображаловку.
— Причём тут ты. А про мой оргазм… Ты же сам чувствуешь, как я термоядерно выбухаю. Я о другом. Не надо от кого-то зависеть… Представляешь, прибор создавался для борьбы с болями в спине. Работает, проще не придумаешь. Два вживленных электрода с помощью специального провода подключаются к нервам в спинном мозгу. При нажатии на кнопку электроды посылают к нервам слабый разряд тока, в результате чего наступает оргазм.
— Ерундистика какая. Матрёшка, чего только не придумает.
— Это серьёзно. Скоро женщине не надо будет умолять любимого: «Поласкай меня вот так и тут, крокодильчик милый, прежде чем сожрать».
Но Эд не отставал.
— А раз серьёзно, то ответь… Ты бы лично предпочла электронику или, чтоб это делал я?
Конечно, играла тяня время. Переспросила. Очень уж хотелось сбить его мальчишечий пыл.
— Я?
— Ну?
— Не скажу, — обхватила она его торс ногами.
Неожиданно именно это его успокоило и порадовало.
— То-то. Американки они повёрнутые все. Сначала они рады стараться ради своей карьеры были, детей не рожать. Матки себе поотчекрыжили. Пусть из пробирки, клонированные, в общем любые, только не нормальным путём выношенные. Теперь ещё и оргазм додумались без мужиков получать. Обленились бабы дальше некуда. Но к шуту их. По мне так хоть пусть на таблетках живут, без всякого оргазма. Главное, чтоб наших Машек с правильного пути не сбивали.
— Чего ты так разошёлся? — щекотала она его за пузико.
— Так мы на фиг вам скоро вообще нужны не будем. — Ворчал он.
— Понятно, — смеялась она, зарываясь ему под мышку. — В ваши планы, естественно, не входило переходить от тёплой ласковой женщины к резиновой кукле.
— Картошка готова? — перешёл он к прозе.
— Теперь, наверняка, остыла…
— Полежи, я разогрею, — чмокнул он её в нос.
— Я с тобой пойду, не хочу расставаться.
— Ну, давай раз так.
Накинув халатик, она увязалась следом. Пили вино, ели картошку с маленькими солёными огурчиками и мясом гриль. Сидя на его коленях и прижимаясь к его груди, она улыбалась, обнимая за упругую шею или крепкую спину. «Какое чудо быть маленькой рядом с ним! Ну, почему он такой упрямый тормоз?»
— Нам хорошо вдвоём. Прошу, кончай маскарад.
— Не время, ты не примешь меня.
— Но откуда ты это знаешь?
— Предчувствие…
— Какая глупость. У мужиков его совсем нет. Я глажу твоё лицо, грудь, ноги… Мне всё подходит. Когда ты рядом мне хочется отключить электронику, отгородиться от цивилизации, забравшись в пещеру хранить огонь и ждать тебя с охоты, в общем, наплевать с высокой колокольни на целый свет. Разве этого не достаточно для счастья быть вместе?
— Не будем спешить…
— Я хочу не только засыпать, но и просыпаться на твоём плече.
— А вдруг тебе это только кажется? Поделись тем, что ты на Мальте видела.
— Мальтийских рыцарей.
— В музее или разрезе времени?… — осторожно спросил он.
— И так, и так, — засмеялась она, покусывая его мочку. — Неужели ты начал верить в мою, как ты не скажешь «сказку».
— Иногда мне кажется, что всё это сон… Расскажи, какие они были тогда, в самом начале?
— Совсем не такими важными и чопорными, какими их показывают в кино. Тогда всё было иначе. Другие ценности и цели. Правда, в конечном итоге всё романтическое, важное и благородное оттеснялось назад, а вперёд вырывались деньги, нажива и благополучие. Тогда терялась прелесть и лёгкость самой идеи, а дальнейшее продолжение её превращалось в пыль. Но это отступление, а тогда что: осада, копоть, грязь. Усталые, заросшие и вонючие, но мужественные и благородные.