Шут-парад, или Правдивые истории обо всех шутах, паяцах, скоморохах и буффонах, паясничавших во все времена во всех странах и у всех народов мира

Газо А.

Но тут появляется противоречие в числах. По надписи, сделанной на надгробном памятнике, Тевенэн умер 11-го июня 1374, между тем, как письмо короля, в котором он сообщает о смерти шута Тевенэна, помечено 14-м январем 1372 г. Тут, вероятно, вкралась ошибка или в письме или на памятнике. Впрочем и самый стиль письма вряд ли можно отнести к эпохе царствования Карла V. Кроме Большого Иогана, у Карла V было еще три шута и даже одна дурочка, Артоди дю Пюи, которая состояла в штате королевы Жанны. Г-н Лебер приводит подлинное письмо Карла V, где упоминает о расходах, сделанных на Артоду дю Пюи «дурочку нашей возлюбленной подруги королевы.

Если Карл Мудрый любил окружать себя шутами и фиглярами, то его преемники Карл VI, как известно, был сам безумный и потому, конечно, любил проводить время в обществе себе подобных. С восьмилетнего возраста у него уже был шут, по имени Теган, о котором упоминается в письме Карла V, помеченном 3-го марта 1375 г. Позднее, после ужасного случая на маскараде, когда

он едва не сгорел живым, несчастный принц совершенно потерял рассудок, так что он впал в меланхолию, и к нему были приставлены лица, которые должны были развлекать его в часы нападавшего на него уныния. Из этих шутов был особенно замечателен Генселэн Кок, который, вероятно, совершал множество самых уморительных фарсов и был в достоянном движении, так как из отчетов за 1404 год видно, что однажды шут потребовал новых рубашек, так как он разорвал свои в борьбе, устроенной им для забавы короля; в том же году шут сносил сорок семь пар башмаков. Около того же времени шут Изабо Баварской [31] , по имени Гильом Фуэль, в течение полугода сносил сто три пары различной обуви; из этого можно заключать, что все эти шуты отличались необыкновенною подвижностью!

31

Изабелла Баварская (Елизавета Баварская, Изабо; фр. Isabeau de Bavi`ere, нем. Elisabeth von Bayern, ок. 1370–1435) – королева Франции, дочь герцога Стефана Баварского, жена Карла VI Безумного. Стала регентшей и управляла королевством вместе с братьями короля. (Прим. редактора).

У всех членов королевской фамилии были свои особые шуты. Иоанн, герцог Беррийский, самый расточительный из всех знаменитых дядей Карла VI, умерший в 1410 году, был отвезен на кладбище своими шутами, одетыми в траур. Это действительно, был кортеж достойный такого человека, который, в шестьдесят лет, женился на двенадцатилетней девочке, племяннице графа де Фуа.

Брат Карла VI, Людовик Орлеанский, жертва мрачного Иоанна без Страха, который приказал его убить на улице Барбетт, также держал у себя шута, по имени Кокинэ. Мы точно также встречаем шута, по имени Гильом Кроссон, в штате Дофина Людовика, сына Карла VI, умершего ранее отца.

Долгое время полагали, что Карл VII не держал шутов при своем дворе; но из отчетов, по содержанию двора, оказалось, что и у Карла VII также были шуты. Двое из них известны под именем Даго и Робине. Правда, оба шута не находились на королевской служба, а были не более, как бродячие шуты, посещавшие ярмарки, города, деревни к только случайно попадавшие во дворец на известное время, где развлекали короля, его семью и его гостей, получая за это очень скромное вознаграждение; такие шуты далеко не пользовались таким кредитом и авторитетом, какими пользовались Иеган Арсомалль и Тевенэн де Сен-Лежэ. Однако, и при дворе Карла VII в 1458 году был шут по имени Колар, прозванный «мосьё дё Лаон», который пользовался известным почетом и получал определенное содержание. Около того же времени у королевы Mapии Анжуйской была своя дурочка, прозванная Мишон.

Между всеми этими шутами, имена которых сохранились только в отчетах по содержанию двора, особенно был замечателен поэт Франсуа Вийон [32] , которого причисляют к наиболее знаменитым шутам того времени и который умел изобретать такие остроумные шутки, которым позавидовал бы самый известный шут того времени. Этот знаменитый насмешник, некоторые стихотворения которого отличаются такой меланхолией, такою грустью, которая проникает прямо в сердце, был очень ленивым учеником, взбалмошным человеком, своевольником, так что даже был приговорен как-то к виселице за контрабанду. Людовик XI спас его от веревки. Но этот лизоблюд и любитель даровых обедов был слишком хорошо известен стражам Шатле [33] , чтобы он мог свободно топтать мостовую Парижа. Ему пришлось удалиться на некоторое время в Англию, чтобы о нем забыли в Париже. Там Эдуард V очень полюбил Вийона и часто звал его к себе для развлечения. Однажды, король, показывая ему свою уборную, указал на гардероб, испещренный французскими гербами и сказал: –«Видишь ли с каким уважением я отношусь к твоим французским королям.

32

Франсуа Вийон (Villon, Francois) (1431 – после 1463), французский поэт, последний и величайший из поэтов французского Средневековья. Недолгое время находился при дворе Карла Орлеанского в Блуа. (Прим. редактора).

33

Шатле (Сh^atelet) называлось заседание суда Парижского графства и превотства. Этот суд получил свое название, потому что он заседал в здании старинного замка Сh^ateau) при входе в улицу Сен-Дени. Самое здание, как говорят, было построено при императоре Юлиане. Шатле представлял в одно время и здание суда и тюрьму. (Прим. редактора).

– Это

мне кажется слишком опасным для здоровья вашего величества, – возразил Вийон, – вероятно, всякий раз, как вы взглянете на эти гербы, то чувствуете такую боль в животе, что вам приходится прибегать к помощи аптекаря.

Конечно, подобная фраза, сказанная хотя и на чистом французском языке, все же не могла понравиться английскому королю, Вийон должен был переправиться через Ла-манш, вернуться в Париж и начать там опять жизнь праздношатающегося со всеми соединенными с нею приключениями.

Вийон никогда не был шутом на королевской службе, он обладал слишком независимым характером, чтобы подчиняться чужой воле и взять официально в руки шутовской жезл. Впрочем, Людовик XI не имел большой склонности к шутам. Ему было совершенно достаточно его врача Куаксьэ, его цирюльника Оливье Дьявола и его кума Тристана Пустынника. Вероятно, Людовик XI был сердит на всех шутов вообще, в особенности, с того времени, как шут Карла Смелого, известный под именем Славного, посоветовал своему властелину, во время его свидания с королем Франции в Перонне, задержать последнего в плену. Но как бы то ни было, во время царствования этого короля не было ни одного шута, так по крайней мере, думали до тех пор, пока Брантом [34] в своей «Истории знаменитых людей», в главе, посвященной Людовику XI, не рассказал бы анекдота, которым свидетельствует, что в свите этого короля был шут.

34

Пьер де Брантом, гасконский дворянин. Родился в Бурдейле в 1510 г. и умер в 1614. Сначала он был солдатом, потом придворным и пользовался большими милостями Карла IX. При вступлении на престол Генриха III он удалился в свои поместья и написал целый ряд сочинений: «Жизнь знаменитых людей и великих французских полководцев», «Жизнь великих иностранных полководцев», «Жизнь знаменитых женщин». Все эти сочинения блещут скорее умом и стилем, чем выдержанностью языка.

«Между разными шутками совершенными этим королем, ради развлечения, самая ужасная шутка была, именно, убийство его брата, герцога Гвиэнского, когда последний менее всего думал о смерти, так как король уверил его при жизни в своей привязанности, а после его кончины не переставал его оплакивать; [35] никто не подозревал, что удар был нанесен им самим несчастному герцогу, если бы не открыл этого шут короля; этот шут находился сначала при особе покойного герцога, а после его смерти Людовик XI взял его к себе, так как он был очень забавен. Однажды, король отправился на богомолье в Клэри [36] и там, перед образом Божьей Матери, которую он называл своею Покровительницей, стал молить Ее о прощении совершенного им убийства брата, который был отравлен аббатом Сен-Жаном, по его приказанию. Шут стоял недалеко от молившегося вслух короля и хорошо слышал произносимое им слова и запомнил их. Однажды, за обедом, в приcyтствии многих посторонних лиц, шут стал упрекать короля в убийств брата: король крайне удивился такому обвинению. Конечно, следовало быть осторожнее с шутами, которые часто далеко не так глупы, какими они кажутся, а чаще всего они многое угадывают прямо по какому-то странному инстинкту. Король, конечно, не пощадил этого шута, потому что опасался такого человека, который мог наделать ему много неприятностей.

35

Известно, что подобное обвинение, приписанное Брантомом Людовику XI, почти не имеет никакого основания. Всего вернее, что молодой герцог, скончавшийся 21-го мая 1472 г. в Бордо, умер от чахотки, а вовсе не от яда, данного ему по приказанию его брата, короля Людовика XI. См. Н. Martin, том VIII, страница 72. Издание 1841 года.

36

Клэри находится в 15 километрах от Орлеана, и было любимым храмом Людовика XI.

Я слышал этот рассказ от одного каноника более пятидесяти лет тому назад, когда еще был мальчиком и посещал парижскую коллегию; этому канонику было восемьдесят лет; с тех пор, этот рассказ переходил от одного каноника к другому, так что нельзя сомневаться в его истине».

Это, впрочем, был единственный шут, о котором упоминается в царствование Людовика XI; несчастный дорого поплатился за свой неосторожный язык. Король не любил, чтобы в его присутствии разоблачали тайны его политики.

Карл VIII также не обращал особенного внимания на шутов, но крайней мере, при его дворе не было ни одного замечательного шута; но верно только то, что шуты, действительно, существовали при дворе в царствование этого короля и он был к ним добр, как был милостив ко всем его окружавшим. А. Монтейль утверждает, что добрый король Карл VIII милостиво обращался, как со своими шутами, так и с шутами других особ. По отчетам за 1491 год видно, что были израсходованы суммы на содержание шутов короля и герцога Орлеанского, впоследствии Людовика XII.