Шутка Вершителей
Шрифт:
М-да, дочь… Может, всё же мэтру виднее, чем лечить Авидею? И ты погорячилась?
Не знаю, отец, не знаю. Сегодня схожу к нему, принесу свои извинения за резкость. Просто всё так навалилось…
Пока мы разговаривали с отцом, охотник что-то быстро писал на листочке. Потом он протянул его мне. Я осторожно взяла и прочитала написанное.
“Вы — мать, и если материнское сердце Вам что-то подсказывает, то грех его не слушать. Но и ругаться с лекарем — неправильно. Вам стоит помириться. Хотите, я схожу и попрошу его за Вас?”
Я улыбнулась.
Спасибо,
Пока я всё это говорила, рыжий охотник очень внимательно смотрел на меня, а потом перевёл свой взгляд на мои губы, которые слегка пересохли, и мне пришлось их облизнуть. Глаза охотника потемнели, он дёрнулся, вроде бы как в мою сторону, а потом отпрянул назад, отвёл взгляд и нахмурился. А я опять увидела во всём этом что-то знакомое. Так на мои губы смотрел лишь один человек в двух мирах, и, по идее, его сейчас быть тут не могло.
Я быстро распрощалась с отцом и рыжим, подхватила сумочку Бертина и его самого за рукав, и выскочила из дома. Немного проводив сына, я свернула на тропу к лекарской и подёргала дверь. та оказалась заперта. Я решила дождаться мэтра Сильва здесь, а не идти к Арьяне домой. Но мэтра долго не было. Дул сильный промозглый ветер, неся сырую прохладу с горных вершин. Я уже замерзла, жалея, что оделась по-весеннему легко, а не утеплилась, как следует. Горная погода всегда переменчива, особенно весной.
Рокайо? — услышала я, когда собралась уже уходить. — Зачем ты пришла по такому холоду… Я бы всё равно пришел к вам после обеда…
И Вам здравствуйте, мэтр! — ответила я вынырнувшему из-за угла мужчине.
Здравствуй, здравствуй, Айо… У вас всё в порядке? Проходи, быстрее, внутрь…
Да, мэтр, всё в порядке…
Так что тогда привело тебя ко мне?
Я хочу извиниться, мэтр. Я была непозволительно груба с Вами.
Садись, Айо, садись. Можешь не раздеваться, согрейся, — я присела. — А теперь послушай меня внимательно. Это я должен перед тобой извиняться, а не ты. Этой ночью меня вызвали на сердечный приступ к старухе Эбблис, и я, пока следил за её состоянием, всё думал и думал. Главное, что я надумал, что ты права, Айо. Где я, и где это юное создание, твоя дочь. У неё вся жизнь впереди. А моя жизнь почти прошла. И у меня есть Арьяна, которая ждёт моего предложения уже много лет. Я всё обдумал, и больше ни словом, ни делом не покажу своих чувств к твоей дочери. Просто давай я буду посещать ваш дом как можно реже, только по необходимости. Ты сама, Рокайо, будешь вести все записи по течению болезни Авидеи. А я буду их читать и вырабатывать стратегию лечения здесь, на своём рабочем месте. Ты согласна?
Слова мэтра были правильными, единственно правильными в этой ситуации, но от них веяло такой тоской, что у меня защемило в груди. Но я не поддалась женским инстинктам. Мне нужно было спасти дочь, а мэтр пускай держит свои порывы подальше от моей Авидеи!
Я согласна. Это правда хорошее решение, мэтр. Я рада, что мы пришли к взаимопониманию с Вами. Так я Вас жду сегодня после обеда?
Да, Рокайо. Я приду. Твой отец изготовил станок для реабилитации?
Я узнаю, мэтр. Всего доброго!
Угу… — буркнул мне в спину лекарь.
Я радостно отправилась домой, по дороге встретив рыжего охотника. Он шёл мне навстречу. Потом увидел меня, остановился и протянул листок. “Всё в порядке?”
Да, всё хорошо! Спасибо!
И тут охотника странно качнуло.
Что это с Вами? — заволновалась я. Но рыжий сделал жест рукой, мол, ничего, всё в порядке, а потом развернулся и твёрдо зашагал по дороге обратно к отцовской мастерской. — Не выспался, что ли?
Дома я уже привычно приготовила обед, покормила и обтёрла Ави, почитала ей немного. А потом, застучав каблуками новых сапог по лестнице, объявился мэтр.
Ну, как тут наша больная? — спросил он у дочери, а она вдруг взяла и улыбнулась мужчине, прикрыв глаза.
Она улыбается, — прошептала я. — Вы видели это, мэтр?
Тихо, тихо, мамаша, поспокойнее. Значит, и мыщцы лица начинают отходить. Девочка скоро заговорит! Как она ест, с аппетитом?
Уже да…
Перетри ей батат и попробуй дать пару ложек для начала. Пора переходить на полу твёрдую пищу. Посмотрим, как её организм с нею справиться. Да, дорогая?
Последнее мэтр сказал с каким-то особенным чувством. Но не успела я ничего сделать, как он встал и попрощался.
Мне ещё нужно пробежаться по нескольким больным. Кстати, ваш знакомец, рыжий охотник, тоже слёг. Я пока назначил ему лечение от простуды. А теперь нужно проверить, как там он, держится, или нет?
И я поняла, что видела момент слабости рыжего. Но тот не хотел, чтобы я видела его слабым и больным, поэтому сделал вид, что всё в порядке.
Рокайо, веди дневник наблюдений, а я приду теперь только завтра.
Хорошо, я всё поняла, мэтр.
И когда за мэтром закрылась дверь, я повернулась к Авидее со словами:
Теперь всё будет хорошо, дочь!
Но увидела, как та плачет.
Ты чего, милая, чего? — я обняла её. Мэтр же сказал, что ты идёшь на поправку. Наберись терпения! Дедушка уже делает для тебя специальную штуку, чтобы ты могла учиться стоять, а потом и ходить! А сейчас давай попробуем присесть…
Я положила несколько твёрдых подушек в изголовье кровати и подтянула Авидею наверх, стараясь не надрываться. Долго, упорно, но теперь дочь находилась в полу-лежачем положении. И она улыбнулась мне.
Хочешь батат? — и Авидея в ответ мне моргнула. — Я сейчас быстро, подожди…
Споро спустившись на кухню, я натёрла немного батата, налила в блюдечко молока и понесла всё Авидее наверх. И как я радовалась, когда она начала сама жевать! А её правая рука зашевелилась. Пальцы сжимались и разжимались, а кисть уже отрывалась от кровати!
Дочка, вот начнёшь хорошо кушать, окрепнешь, и сама сможешь держать ложку! Я так рада! — я, приплясывая, понесла посуду обратно. Там меня и застал встревоженный мэтр.