Схватить тигра за хвост
Шрифт:
— А чего я должен об этом помнить? Пусть у тебя голова болит. Мне нужны деньги сейчас. Как же я улечу?
— Мой агент позаботится об этом, — сказал О'Брайен. Он достал бумажник, отсчитал триста долларов и бросил их на стол. — Вот, возьми.
Джонни не требовалось повторять дважды. Он спрыгнул с койки, пересчитал деньги и спрятал их в карман.
— Ты должен желать её, Шон, — сказал он ухмыляясь. — Ты должен желать ее, чтобы она получила свою долю. Я бы никогда не стал делиться ни с ней, ни с какой угодно другой женщиной.
О'Брайену пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить поднимавшееся в нём бешенство.
— Возьми в том ящике бумагу. Напиши Гильде, что уезжаешь в Париж и что пробудешь там некоторое время, — сказал он резко.
— К чёрту писанину! — раздражённо произнёс Джонни. — Сам скажешь.
— Ты напишешь ей или останешься здесь! — в голосе О'Брайена слышалась ярость.
— Чего ты беспокоишься? — спросил Джонни, вдруг подозрительно на него посмотрев. — Боишься, она подумает, что ты стукнул меня по голове и утопил в речке?
— Не будь дураком! — О'Брайен едва не вздрогнул, так близко к истине был Джонни. — Она любит тебя и заслуживает, чтобы ты сам ей всё сообщил.
— О'кей, я позвоню ей из аэропорта.
— Я не собираюсь позволять тебе разгуливать по аэропорту, где тебя могут засечь фараоны. Ты пишешь сейчас или остаёшься здесь.
Джонни пожал плечами.
— О'кей, о'кей. Сообщить ей, как твой костолом отделал меня? Я не думаю, что она будет кроткой и нежной с тобой, когда узнает, как ты со мной обращался.
— Побыстрее! — прорычал О'Брайен и отвернулся, его лицо исказилось гримасой ненависти.
Джонни сел за стол и начал быстро писать на листе почтовой бумаги. Затем он что-то пробурчал себе под нос и бросил бумагу О'Брайену. — Держи, — сказал он. — А теперь побыстрее прочь с этого вонючего корыта.
О'Брайен взял записку, прочитал её, кивнул и указал на конверт.
— Напиши на конверте адрес.
Джонни повиновался, и О'Брайен положил записку в конверт, заклеил его и спрятал в бумажник.
Он ликовал. Теперь можно разделаться с Джонни, и Гильда ничего не заподозрит.
— Ты не поедешь со мной, — сказал он. — Я не хочу, чтобы нас с тобой увидели. Я возьму Солли, а потом он вернётся за тобой на катере. И запомни, веди себя так, как я сказал или пожалеешь.
— Может поменяемся? — сказал Джонни. — Я пробыл на этом проклятом корыте дольше, чем ты.
— Заткнись! — рявкнул О'Брайен, и лицо его вдруг налилось кровью. — Вонючий крысёнок! С меня хватит твоих фокусов!
Выражение его лица напугало Джонни.
— Успокойся, Шон, — сказал он с тревогой. — Я ведь пошутил.
— Да? Я не люблю шутников, и ты очень скоро узнаешь, как сильно я их не люблю!
О'Брайен вышел, запер за собой дверь и поднялся на палубу. Его трясло от ярости. Теперь, когда в кармане лежало письмо, у него появилось желание как можно, скорее избавиться от Джонни. Он может через некоторое время сказать Гильде, что Джонни убит в драке в Париже. Ей никогда не придёт в голову, что это он приказал убить Джонни.
Солли стоял у поручня. Увидев О'Брайена, он мгновенно спустился в катер.
Такс подошёл к О'Брайену.
— Иди и кончай с ним, — произнёс О'Брайен тихим голосом. — Ты уверен, что справишься, Такс? Я не хочу никаких неожиданностей.
— Всё будет в порядке, — сказал Такс. — Я вывалю бочку за борт. Здесь глубоко. Всё будет в порядке.
— Когда Солли вернётся, позвони мне. Скажешь Солли, что отправил Джонни на шлюпке. Я продержу его час. Этого хватит?
— Конечно, — безразлично произнёс Такс. — Я займусь им, как только вы отчалите. Всё давно готово. Бочка большая. Он легко в неё войдёт. Цемента достаточно. Часа хватит с лихвой. Не стреляй, Такс. С берега могут услышать.
— У меня есть нож.
— Сделай всё аккуратно, — сказал О'Брайен, подошёл к поручням и спустился в катер.
Солли отчалил, взревел мотор и катер стрелой ринулся в темноту.
ГЛАВА VII
Голоса О'Брайена и Такса отчётливо доносились до Кена, который держался за борт судна, но ему потребовалось несколько секунд, прежде чем он сообразил, что может случиться с Джонни.
«Они собираются убить Джонни и утопить его в реке!»
Кен похолодел.
Когда Джонни окажется на дне реки, как он сможет доказать, что не убивал Фэй? Надо спасти Джонни, переправить его на берег и передать в руки Адамса. Это был единственный шанс доказать свою невиновность.
Но от мысли, что надо схватиться с Таксом один на один, пересохло во рту и неистово забилось сердце. Кен не был человеком действия. Он также понимал, что далеко не равен Таксу в рукопашной. Но выбора не было. Он должен спасти Джонни, чтобы спасти себя.
Привязав лодку к железной скобе у иллюминатора каюты Джонни, он подумал, не будет ли опасной попытка привлечь внимание Джонни и предупредить его, но Такс находился где-то на палубе, и Кен решил не рисковать.
Первая мысль была — забраться на палубу. Если бы он смог незаметно подкрасться к Таксу и стукнуть его по голове, дело можно было бы считать сделанным.
Он протянул руку и ухватился за нижний поручень, затем подтянулся, чтобы глаза оказались на уровне палубы.
В темноте он различил силуэт Такса на противоположном краю палубы. Стоя спиной к Кену он пытался сорвать крышку с большой бочки, стоявшей у поручней.
Сердце Кена бешено заколотилось, он поднял одну ногу, зацепился ею за поручень, подтянулся, схватился за верхний поручень и перебросил свое тело на палубу.