Шьяра
Шрифт:
— Ронол, скажи им, что спящий уже давно мертв. Жив тот, что на острове, пусть уходят туда.
Янис широко распахнул замерцавшие глаза:
— Рил, ты хочешь сказать, тот змей… был не один?
— И не два… — тихо отозвался тот, абсолютно бессовестно пользуясь подвернувшимся случаем и набирая сообщение для леди Наиши. Все равно на него не обращали внимания, рулевой торопливо говорил что-то в возвращенную гарнитуру, сверяясь с приборами: на экране было видно, как дельфины наконец стронулись с места, целеустремленно направившись к острову.
А потом в рубку влетела мокрая и то ли злая втройне,
В принципе, было за что. Но змейки все равно недовольно потопорщились, а потом обвили освободившего место и отошедшего к супругу эльфа. Чтобы еще кто-нибудь благодарить не пришел.
Не пришли, какое-то время было не до них. Уводили дельфинов, следили, куда те направятся, Ронол с Ксантией и Рашшесом еще пару раз бегали на палубу-в море уточнять что-то, подсказывать, где будет точно безопасно. И только когда все было сделано и никто уже не мог пострадать, все выдохнули и расселись в рубке где кто был, хоть в креслах, хоть на полу.
Ксантия выдохнула, убрала с лица влажные волосы. Оглядела всех.
Ронол сидел неподалеку, шало улыбаясь, шишечники суетились вокруг, недовольно цокая и пытаясь отжать и расчесать его волосы. Один даже притащил потрепанное острыми зубами полотенце, но лесовику было не до того: ему тоже прилетела пара благодарственных поцелуев.
Рашшес привалился к стене, по его улыбке можно было понять только, что он, как всегда, в гармонии с миром.
Так и не представившийся рулевой сидел, уже не так напряженно вглядываясь в монитор: просто отслеживал ситуацию, иногда просматривал сводки новостей — вот-вот должно было ударить.
Янис с Рилонаром тоже были в рубке, устроились в углу, свернувшись одним клубком — в смысле, взбудораженный Ян уклубочился вокруг своего эльфа, сидящего на кольцах хвоста, обернулся вокруг него раз эдак пять, придавив ноги тяжелым хвостом, и беспокойно ерзал то и дело, заплетая Рила шевелящимся покрывалом змеек.
Именно Янис не выдержал первым:
— Они действительно стерегли колодец? Ксантия, дельфины раньше вели себя как-то… похоже? Или некому было перевести, что они там стрекочут?
— Раньше такого не было, — та отвечала не так резко, как обычно, — тоже устала и издергалась. — Обычные разговоры о рыбе и прочем… Что мы понимали.
— Я их сам с пятого на десятое, — влез Ронол. — Но о спящем они повторяли так часто, что сразу разобрал. Уж больно чуждое им понятие!
— Чуждое? А, точно, дельфины же не спят… — Янис чуть ослабил кольца хвоста. Змейки вокруг него плясали так, что, того и гляди, могли запутаться в тугой узел. — Но почему? Мы ведь даже не один вид… даже не ящерицы!
На это ни у кого ответа не нашлось, только лесовик глянул на своих шишечников, хотел было что-то сказать, но смолчал, потому что рулевой тихо заметил:
— Началось.
Ничего не было ни видно, ни слышно, ни ощутимо. Только на экране менялся рельеф морского дна, еще больше сминая оставшуюся в толще породы полость подводного колодца.
Горгона непроизвольно напрягся. Они были в воздухе, к тому же достаточно далеко от эпицентра, так что физически их могло задеть только при совсем уж катаклизме. Но он не мог не нервничать — ведь на острове спал еще один змей, а колодец, оказывается, такой хрупкий перед стихией… Но что тут сделаешь? Даже если бы люди согласились посадить спасательный корабль, Рил все равно не отпустил бы его в одиночку. А рисковать еще и своим эльфом… Поэтому Ян мог только мысленно звать — по тем самым отголоскам родственной связи, которые ощутил возле колодца. Проснись-проснись-проснись-опасность…
Нет, змеелюды вовсе не умели телепатически связываться друг с другом — за исключением тех, конечно, кому достался дар ментала. Но вот ощутить смутное беспокойство, тревогу за кого-то из своих — вполне. Не факт, конечно, что посыл пробьется через кипящее дельфинами море. Возможно, змей спит уже слишком давно и просто не может проснуться.
Но Ян не мог не пробовать.
И только вздохнул тихонько, обнимая Рила крепче, когда так ничего и не случилось.
Оно не случилось и после. Убедились, что вулкан извергается, вопреки прогнозам, не особо бурно, что дельфинам ничего не грозит, они прекрасно понимают, что к чему, и помощь им не требуется — да и собрались лететь обратно.
Все, как-то не сговариваясь, поднялись на палубу: поглядеть на прощание на остров, море и дельфинов, которые так отчаянно хотели защитить… кого? Кем им все-таки были змеи?
Янис напряженно вглядывался в морскую гладь, стоя у самого бортика — судно опустили пониже, так что было видно, как поблескивают мокрые дельфиньи спины. И он же первым заметил, как между гладкими боками дельфинов пробился блик, будто солнце отразилось от чего-то в глубине. А дельфины раздались в стороны, позволяя увидеть в воде что-то большое, стремительное… Горгона ахнул, подаваясь вперед, когда над волнами на миг показался чешуйчатый бок.
— Рил, там!!!
И одним движением перемахнул через борт, надеясь, что чешуя окажется достаточно прочной, чтобы уберечь при ударе о воду. Знаменитого хвостового толчка, когда сжатый, как пружина, хвост буквально выстреливал серпентера вперед, как раз хватило, чтобы перемахнуть защитные сетки, растянутые вдоль бортов.
А уже в полете его накрыло мощной волной… Пожалуй, назвать это зовом было бы неправильно. Скорее, всепоглощающим чувством родственной близости и тепла. Горгона непроизвольно зажмурился от силы чувств, сжал руки в кулаки…
Удар о воду вышел и в самом деле сильным — весу у Яна в змеиной ипостаси было более чем прилично, — но гораздо сильнее вышел ошеломляющий эффект. Так сразу и не понять, где верх, где низ и куда надо плыть… Дельфины не подвели, сразу же нырнув за горгоной, и вытолкнули его на поверхность, как пробку.
— Прародитель… — со священным восторгом, не обращая внимания на глоток соленой воды.
Вода и небо вертелись, менялись местами — так метались вокруг дельфины, и в их криках на этот раз абсолютно ясно слышалось торжество и веселье. Среди этого хаоса была точка отсчета: медленно поднимающаяся над поверхностью змеиная голова, такая огромная, что Янис мог заползти на нее и уютно свернуться клубком на покрытом чешуйками носу.