Сибирская амазонка
Шрифт:
Выпрыгнув из повозки при переправе на пароме прямо в воду, он пытался добраться до берега, но зацепился ножной цепью за топляк и чуть не захлебнулся. Целый час Корнеев и Иван пытались вытащить беглеца из воды. Но цепь закрутило так, что пришлось раз десять нырять, чтобы открыть замок и снять ее с беглеца. После этого они втянули его на паром, который все это время торчал посреди реки, а его пассажиры с открытыми ртами наблюдали за спасением «убивца». После, правда, у кого-то нашлась четверть самогона, добрую треть которой влили в рот спасенному, чтобы он перестал стучать зубами от холода, а главное,
— Еще одна загадка — этот мальчик! — продолжал Алексей и тем самым отвлек Ивана от воспоминаний. — Почему он спрыгнул с моста? Неужто не хотел попасть в руки к солдатам? Но почему? Чего он испугался? Он же совсем еще ребенок?
— Видно, не простой он мальчишка, если ратники забирали его к себе. Почему они его выбрали? Других возвращали, а этого держали целый год… — Иван сел, подогнув ноги по-турецки, и накрылся одеялом. Ночи все еще были холодными, хотя днем стояла несусветная жара. Но таковы капризы сибирского климата, в этом Алексей убедился еще в прошлом году, когда целый месяц мотался по Тесинской тайге в поисках убийц директора железоделательного завода Тригера.
— А эти кольца! И надпись «Спаси и сохрани». Для чего они их носят?
— Наверняка это какой-то знак! Может, он подчеркивает их отличие от других раскольников? Или это секта какая, особая? — предположил Иван.
— Секта, не секта — роли не меняет! Действительно, они настоящие воины, если мы даже индусов склонны считать за военный отряд. Сам говоришь, под бахотней у них кольчуга, стреляют они, по словам Никиты, тоже будь здоров!
— А дерутся как! — усмехнулся Иван. — Своими боками испытал. Первый раз в жизни от бабы пострадал. А что тогда говорить о мужиках?
— О мужиках не знаю, но Евпраксию, кажется, больше боятся, чем ее гвардию.
— Интересно, сколько ей лет? Вроде совсем молодая, лет двадцать, если не меньше. Тогда выходит, что ей пятнадцать или даже четырнадцать было, когда ее в острог забирали. Чем же она так сумела насолить, если даже солдат прислали за ней и за Ефремием?
— Может, она его дочь? — предположил Алексей. — Или внучка?
— Но за это в острог не забирают, — возразил Иван. — И вспомни, что Никита говорил. Она только по станице проскакала и всех до полусмерти напугала. Ох, сдается мне, и впрямь эта чертова девка — аспидова невеста! — Он с размаху ударил себя кулаком по колену:
— И до Никиты я все-таки доберусь. Сходим на озера, и доберусь! Все из него вытяну, иначе приеду и в отставку подам!
— В отставку? — улыбнулся Алексей. — Прямо как Федор Михайлович? С него, что ли, моду взял?
— Ты Михалыча не трогай! — неожиданно рассердился Иван. — Молод еще зубы скалить! Только я, честно сказать, впервой с такой тягомотиной столкнулся! Какой день бьемся, только на шаг вперед уйдем, а тут — раз но башке, и опять назад откатыва… — Иван прервался на полуслове и замер, прислушиваясь.
Низкий, заунывный звук
Было в нем что-то, отчего бешено заколотилось сердце. То ли безысходная, почти смертельная тоска, то ли боль… Почти по-человечьи звучал этот крик, только был он более низким и грубым, как у дикого зверя… Алексей почувствовал, как покрылось мурашками его тело, — Что это? — спросил он удивленно и прислушался.
И опять раздался этот крик. С еще большим надрывом, поднимаясь от низких тонов к более высоким. И на самой высокой, пронзительной ноте вдруг оборвался. Резко, неожиданно. А собаки заголосили еще сильнее, еще отчаяннее, и в их лае проступала явная паника.
— Волки? — переспросил Иван и, вытащив револьвер, положил его рядом с собой на подушку.
— Не похоже! — Алексей пожал плечами. — Я несколько раз слышал, как воют волки. Совсем не похоже. К тому же они сейчас сыты, зачем им к деревне подходить? Да и собаки лают как-то странно, будто захлебываются! И подвывают!
— Ну, чертовщина какая-то! — Иван растерянно посмотрел на приятеля. — На ратников они вовсе не лаяли, зверь же и вправду так близко к станице не подойдет. Что это тогда может быть?
— Наверняка это Варька в гости пожаловала! — рассмеялся Алексей. — Узнала, что ты без женского внимания заскучал, вот и наведалась твою тоску разогнать.
— Типун тебе на язык и барин [36] на задницу! — рассердился Иван и приказал:
— Спать давай, а то не поднимемся до зари. Придется в самую жару по тайге тащиться. — И он юркнул под одеяло.
36
Так в Сибири в шутку называют чирей.
Алексей последовал его примеру, но заснуть ему мешал Иван, который крутился у него под боком, громко вздыхал, наконец сел и стал обуваться.
— Куда ты собрался? — Алексей поднял голову от подушки. — Чего тебе не спится?
— Думал, стерплю, — пробормотал Иван сконфуженно, — да, видно, переел за ужином жирного. Живот скрутило, терпежу нет! Пойду, посижу на ветерке, поразмышляю!
— Палку покрепче прихвати, — посоветовал Алексей, — или револьвер! Собаки, слышь, никак успокоиться не могут, ворчат и полаивают. Вдруг и вправду какая тварь поблизости бродит!
— Придумаешь тоже, до ветру с револьвером ходить, — проворчал Иван. Помедлив мгновение он сунул револьвер в карман тужурки, но тут заметил насмешливый взгляд Алексея, демонстративно выложил его на подушку и направился к выходу с сеновала.
Проскрипели перекладины приставной лестницы. Алексей знал, что Ивану предстоит пробежать через весь огород к деревянному сооружению, притулившемуся к плетню, отделявшему усадьбу от леса. Глухо стукнула калитка — Иван благополучно миновал двор. Алексей усмехнулся. Чего он вдруг насторожился? Словно Вавилов в разведку направился во вражеские тылы. Он посмотрел на часы. Уже почти два…