Сигма
Шрифт:
Спор, при рассмотрении которого суд вынужден осуществлять действия, составляющие компетенцию другой ветви власти, не может быть разрешен в судебном порядке. Соответственно, суд при рассмотрении иска, не подлежащего рассмотрению в суде, поданного лицом, не обладающим правом на судебную защиту, прекращает производство по такому делу».
Начнем с того, что в чистом виде «разделения властей» в российской правовой доктрине не существует. Государство — одно, народ — один, суверенитет — один, следовательно, и государственная власть — одна. Так, собственно, и записано в статье 10 Конституции РФ.
Разделена не сама государственная власть, а ее органы — на законодательные, исполнительные и судебные. Именно такое разделение провозглашено основой осуществления единой государственной власти в Российской Федерации.
Нельзя также говорить о принципе разделения, имея в виду только исполнительную и судебную власти и забывая власть законодательную. Не следует также термин «осуществление» отождествлять с термином «существование», поскольку в первом случае речь идет о действии, а во втором — о бытии.
Иными словами, государственная власть только действует (т.е. функционирует) на основе разделения, а не существует в изначально разделенном виде как некая сумма трех относительно самостоятельных (обособленных) властей. В данном случае можно провести аналогию с правом собственности, которое существует в виде сплава правомочий по владению, пользованию и распоряжению.
Пример с правом собственности позволяет использовать и следующий довод. Если убрать одно из трех правомочий (по владению, пользованию и распоряжению), нельзя будет говорить и о существовании права собственности.
Предположим, что в силу каких-либо законных обстоятельств деятельность судебных органов будет приостановлена (как в известном случае с Конституционным Судом РФ) или же вообще прекращена, а их полномочия перейдут, к примеру, органам военного управления. Исчезнет ли при этом государственная власть? Отнюдь нет.
Объявление судебной защиты прав принципом судопроизводства России является смелым и дискуссионным предложением автора.
Защита представляет собой совокупность мер, обеспечивающих неприкосновенность прав, свобод и интересов субъектов общественных отношений. Защита является частью (разновидностью) механизма правового регулирования, с помощью которого правовой режим охраны достигает своих целей по обеспечению безопасности участников общественных отношений.
В теории сложилось достаточно устойчивое понимание, что способ защиты права является категорией материального права и реализуется, например, путем признания права или пресечения действия правонарушителя. Форма защиты права — процессуальная категория, под которой понимается деятельность компетентных органов по защите права.
Таким образом, судебная защита является одной из форм защиты прав, а вовсе не принципом российского судопроизводства. Какого-либо обоснования тому, что данная правовая категория должна или может быть отнесена к принципам правового регулирования, автор в своей работе, к сожалению, не приводит.
Говоря о подмене судом исполнительных органов, Невзоров И.В. цитирует некоторые нормативные акты в части, устанавливающей правомочия этих органов (Положение о Федеральной службе по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам, Таможенный кодекс РФ, Патентный закон РФ и др.). При этом он оставляет без внимания то обстоятельство, что во всех приведенных им случаях говорится только о полномочиях исполнительных органов, но не об их прерогативе.
Под прерогативой понимают объем полномочий участника общественных отношений, ни при каких условиях не подлежащих исполнению другими субъектами права. Например, законодательные полномочия Федерального Собрания РФ.
Полномочиями, не являющимися прерогативой, могут быть наделены одновременно несколько органов (на практике это встречается не так уж и редко). Например, полномочиями возбуждать уголовные дела в ряде случаев наделен не только прокурор, но и следователь Министерства внутренних дел, а также его руководитель.
Прокуратура, в отличие от МВД, к исполнительным органам не относится. Следуя логике Невзорова И.В., прокурор должен прекращать производство по жалобам адвокатов, поскольку те имеют возможность обжаловать некоторые действия следователя у начальника следственного отдела. Зачем тогда нужен прокурор?
Представляется, что довод о необходимости прекращать производство по делу только на основании совпадения некоторых полномочий суда и исполнительного органа требует дополнительных доказательств. Иначе, зачем тогда нужен суд?
Полагаю, нет необходимости доказывать, что прекращение дела, как это предлагает делать автор статьи, означает сокращение полномочий суда. Сегодня, используя критерий совпадения функций, отстраним суд от рассмотрения административных дел, завтра — от гражданских, а послезавтра — от уголовных. Отдадим печать начальнику УВД, который и с арестами справится, и осудить сможет, а, при необходимости, и приговор приведет в исполнение.
Показательный в этом смысле пример из правоприменительной практики приводит Скуратов Ю.И. Сразу после войны Одессу захлестнул вал преступности. Особенно свирепствовали ночные грабители. Задачу навести порядок Сталин И.В. поставил перед командующим Одесским военным округом, который вывел на улицы города всех офицеров штаба, одетых в гражданское платье.
За одну ночь в момент совершения преступных посягательств были уничтожены 2 тысячи нападавших. Порядок был наведен.
Поэтому стоит еще и еще раз подумать, следует ли при совпадении полномочий исполнительных и судебных органов прекращать производство по делу именно в суде.
Может быть, оставить все как есть, а если уж совсем невмоготу, то продолжить вектор общественного развития в сторону прогресса и отобрать у исполнительных органов те функции, которые они исполняют из рук вон плохо, обрекая нас по каждому нужному и ненужному поводу обращаться за защитой своих прав в суд.
И пусть уже исполнительные органы прекращают производство по жалобам на своих работников в связи с тем, что часть полномочий перешла от административной системы к судебной, а не наоборот. Призывать к иному — означает ратовать за регресс в развитии общественных отношений.