Сигом и Диктатор

Росоховатский Игорь Маркович

– Погода действительно чудесная, - ответила она, беря инициативу в свои руки.
– Вам тоже в эту сторону?

Они медленно пошли рядом. Сигом молчал, и девушка спросила:

– А вы приезжий? Чем вы занимаетесь?

– Я хочу завоевать мир и сделать его разумным.

Он с тревогой ждал, что она скажет, и вздохнул с облегчением, впервые услышав:

– О, это чудесно!

Тогда он решил, как обычно, сразу перейти к сути, не терять зря ни секунды:

– А вы пошли бы

со мной?

"Что это он так сразу? Действительно, неопытный. Такой теперь один на миллион. Как в кино!" - И она прощебетала:

– Я согласна.

– Представляете, мы проходим по разным странам, ломаем вековые предрассудки, рогатки суеверий!

– Чудесно!
– проворковала она.

– Мы строим свой мир, основанный на разуме...

– И любви...
– шепнула она.

Он отмахнулся от назойливого слова и продолжал:

– Все займут то положение, какого заслуживают. Сильные будут господами, слабые - рабами.

– Ну нет, рабой я не согласна!..
– Она решительно тряхнула головой.

– Вы будете госпожой, ведь придете в него завоевательницей.

– Вместе с тобой.
– Она решила, что пора уже переходить на "ты", раз они обо всем договорились.

– Мы построим устойчивый мир здесь, на Земле, а потом полетим на новые планеты...

– Всегда мечтала об этом - иметь свой самолет...

– Не перебивай, слушай внимательно. Там, на дальних планетах, мы насадим те же разумные принципы, мы не допустим слюнтяйства и расхлябанности. Там, в открытом звездном море...

– Да, да, море удовольствий, - щебетала она, с волнением почувствовав его сильную руку на своем плече.

– ...Смогут уцелеть лишь сильные, ведь там не будет уютных квартирок...

– А квартира у тебя в центре?

Он резко остановился, пригляделся к ней:

– Какая квартира?

– Ну, где мы будем жить.

– Я говорю о завоевании стран, континентов, планет!

– А зачем нам твои континенты, дурачок? Я ведь тоже говорю о мире: удобная квартирка, дети - два мальчика и девочка, или лучше - две девочки и мальчик... Ты как думаешь? И пусть к нам приходит много друзей... Постой, но куда же ты?

Синий комбинезон. Хмурый взгляд. Сгорбленная спина. Тяжелые натруженные руки.

"Этому-то есть за что бороться", - думает сигом и пристраивается рядом с рабочим.

– Видно, нелегкий у вас выдался денек.

Рабочий краем глаза глянул на него, пожал плечами, будто говоря: сам видишь.

– А много у вас зарабатывают?

Он задел рабочего за живое:

– Теперь заработаешь... Как бы еще среди безработных не очутиться...

– А хотели бы вы стать богатым и жить припеваючи?

– Кто же этого не хочет? Да только как это сделать?

– Разве мало стран, которые можно завоевать и навести там новый порядок...

Сигом не успел закончить фразу. Лицо рабочего мгновенно изменилось, брови изогнулись и сошлись на переносице. Он схватил сигома за шиворот и даже попытался встряхнуть.

– Эти песни я уже однажды слышал. Однажды нас уже провели - и не думай, что мы успели забыть. Вот у меня на руке двух пальцев не хватает, да еще ребра. А из тех, кто ушел со мной, ни один не вернулся. Больше мы не дадим себя обмануть!

– Никто и не собирается этого делать, - сказал сигом, чувствуя сильную усталость и опустошенность.

– Понятливый, - насмешливо проворчал рабочий.
– А если попробуете, мы вас живо образумим. Так и передай своим хозяевам: прежде чем они начнут, мы их прикончим!

Сигом вошел в больницу и побрел по коридору, заглядывая в мысли встречных врачей и сестер. Так он узнал о больных 16-й палаты. Энергии у него оставалось совсем мало. Пришлось убрать защитную оболочку и стать видимым.

Он вошел в палату, беглым взглядом скользнул по больным и присел на одну из кроватей:

– Здравствуйте, профессор. Как вы себя чувствуете?

Больной, профессор-химик, удивленно уставился на него:

– Здравствуйте, доктор. Никогда раньше вас здесь не видел.

– Я не доктор, - сказал сигом.
– Пришел с вами попрощаться и кое-чем воспользоваться. Как видите, я с вами откровенен, у меня нет времени.

– Вряд ли у меня его больше, - усмехнулся профессор.

– Знаю, ваши часы сочтены: не больше трех-четырех суток.

– Спасибо за откровенность.

– Не стоит. Вы понимаете, что эти последние дни и ночи не будут чересчур приятными? Боли, отчаянье, забытье, опять боли... Не лучше ли для вас умереть мгновенно?

– Кто вы такой?
– нахмурился профессор.

– Сигом, если для вас это что-то значит.

– Значит. Но почему же тогда вы говорите о смерти?

– Я сказал "сигом", но не сказал, кто и как меня создал. Дело в том, что я выпущен фирмой "Диктатор и Кь" и питаюсь АТФ. Сейчас энергия подходит к концу. Искать животных мне некогда и усваивать их АТФ труднее.

– Теперь понимаю, - сказал профессор, и на его выразительном измученном лице мелькнули, быстро сменяясь, несколько выражений: осуждения, горечи, иронии. Страха среди них не было.

Сигом исполнился уважением к мужеству этого человека.

– Ничего не поделаешь, - с некоторым сожалением сказал он.
– То, что мы с вами враги, предопределено. Так же, как то, что вы, люди, враги животных, которых съедаете, а они - враги других животных, еще послабее.

– Но вас создал человек.