Сила двух начал
Шрифт:
Кэт чуть печально улыбнулась, но спорить с Мэри не стала, вместо этого ответив на ранее заданный ею вопрос.
— В начале апреля у меня была угроза выкидыша, пришлось две недели в больнице провести, под круглосуточным наблюдением. 16 числа целители, наблюдавшие меня, заявили, что все в порядке, но все же уговаривали меня остаться в больнице до родов. Меня это не устроило – ведь мне было необходимо за питомцами следить, поэтому я в тот же день вернулась домой.
— Надеюсь, с того времени никаких осложнений больше не было,— произнесла Мэри с долей
Волшебница опровергла ее страхи, покачав головой.
— Нет, не было, так что мне не пришлось пожалеть о своем выборе. Помнится, я тогда думала, что мне крупно не повезло... Но, выслушав то, что происходило с тобой все это время, я понимаю, что мои проблемы на фоне твоих горестей – просто несущественная мелочь, и только. Даже странно, что здоровье твое после этого ничуть не ухудшилось.
— Только не думай завидовать мне!— улыбнулась Мэри,— возможно, уже завтра мне станет так плохо, что я даже встать не смогу.
Кэт в ответ укоризненно качнула головой:
— Напрасно ты хочешь взбодрить меня этими словами, Мэри – ведь твои страдания, сама мысль о них причинит мне большую боль, чем мои собственные.
Даже зная, что ничего другого Кэт не скажет, волшебница почувствовала поднимающуюся в груди теплоту от слов Кэт – от слов той, что была ей единственной подругой. И именно поэтому дальнейший ее разговор с Кэт был непринужденным и плавным – до тех пор, пока Мэри не увидела, что время ее почти истекло.
— Мне пора,— тут же вскочила она на ноги, направляясь к двери,— надеюсь, что смогу навестить тебя вскоре.
Кэт, поблагодарив Мэри за компанию, проводила ее до двери, после чего Мэри трансгрессировала к особняку. Уже идя по коридору второго этажа к своей комнате, волшебница вспомнила о кое-чем важном – о том, что Северус все еще находится в темницах. Стоит навестить его, пожалуй...
Только подумав об этом, Мэри увидела, что к ней от Зала Собраний направляется Долохов, чье лицо, всегда ожесточенное, словно светилось сейчас злобным торжеством.
— Повелитель хочет видеть тебя,— сказал он волшебнице,— советую поторопиться – сейчас он не в лучшем расположении духа.
И, ничего больше не добавляя, Долохов направился по лестнице на первый этаж. Мэри же, чувствуя, как на мгновение ее сердце болезненно сжалось в страшном предчувствии, устремилась к Залу Собраний – зная, что противиться приказу Волан-де-Морту она не может. Но вот двустворчатые двери перед ней, она медленно повернула бронзовую ручку, вошла в просторный зал... На стук закрывшейся за спиной Мэри двери обернулись все те Пожиратели смерти, что стояли у окон – около двух дюжин. Лица их были напряженными и хмурыми, а каждая рука сжимала волшебную палочку. Они как будто ожидали нападения, и Мэри почему-то показалось, что именно она была для них врагом сейчас.
Сухо треснуло сгораемое полено; волшебница повернулась, ожидая увидеть пустой стол, но нет – во главе стола сидел Волан-де-Морт, что словно бы и не присутствовал сейчас в зале: его багровые глаза невидяще уставились в стену, а в правой руке
— Присаживайся, Мэри, раз уж пришла – разговор будет долгим,— заговорил, наконец, Волан-де-Морт, заставив волшебницу вздрогнуть. Она приблизилась к длинному столу, села на одно из мест, выжидательно уставившись на Волан-де-Морта. Тот не спешил продолжать разговор, для начала приказав Пожирателям смерти сесть на свои места. И только когда все расселись, он продолжил:
— Честно говоря, я не ожидал твоего возвращения – думал, что тот факт, что Рудольфус следил за тобой, мог подтолкнуть тебя к мысли о побеге. Или о вооруженном нападении на особняк... Но ты здесь, и одна – значит, все мои предположения были далеки от истины. И у тебя есть всего одна подруга – способная лишь на ведение пустых бесед и не более.
— К чему все это, Морган?— озлобилась Мэри вмиг, выведенная из себя нелестной характеристикой Кэт,— говори по существу, что хотел.
— Напомнить тебе, кто в особняке хозяин. И как следует расплачиваться тем, кто надумал обвести меня вокруг пальца.
— За что же нужно расплатиться мне?— поинтересовалась Мэри, заранее зная ответ.
— За содействие побегу двух пленников, разумеется,— подтвердил Волан-де-Морт, мгновенно ожесточившись в лице.
Мэри изобразила недоумение:
— Мне казалось, что два месяца, проведенные мною в темницах особняка, с лихвой окупили ту мою ошибку.
— Да, но только если бы ты действительно не помогала пленникам бежать, что, я уверен, абсолютная ложь.
— Допустим, это так. Как ты сможешь доказать, что я солгала?
— Не я – он докажет,— кивнул Волан-де-Морт на Северуса, что в этот миг поднял на Мэри несчастный взгляд.
«Еще один предатель»,— подумала волшебница с горечью, особо, впрочем, не удивляясь этому факту. Северус уже было открыл рот, собираясь сказать слова обличения, но Мэри, понимая, что другого выхода не остается, поднялась со своего стула и на весь зал произнесла:
— Да, Морган, ты абсолютно прав – в том моем признании была ложь. Это я выпустила пленников самовольно, трансгрессировала вместе с ними – вот та правда, которую ты так хотел услышать. Теперь ты будешь пытать меня, разумеется, но прежде, чем ты сделаешь это, я скажу следующее: об этом поступке я нисколько не жалею, ведь те двое пленников были моими учениками меньше года назад и я просто не могла допустить, чтобы ты их прикончил. Ни логики, ни благоразумия в моем поступке, разумеется, не было, и я не жду, чтобы ты Морган, понял меня.