Сила присутствия
Шрифт:
Наверное, еще лет пять назад генерал Чамаев не пошел бы на такое. В конце концов, он был кавказцем, сыном гор и своего народа, вовсе не хотел множить зло. Но пять лет многое изменили. Старик видел, что происходило с его родным Кавказом.
На место почитания предков пришла презрительная насмешка. Мол, эти отступники неправильно молятся Аллаху. Лихая удаль сменилась озлобленностью и готовностью совершить любое, самое страшное преступление. Нетерпимость к греху сменило соглашательство с ним, лишь самую малость прикрытое нормами шариата.
Например,
На место лихих абреков пришли оторванные от корней, озлобленные, часто учившиеся за пределами Кавказа неизвестно чему молодые люди с оловянными глазами, автоматами Калашникова в руках. Они развращали женщин, а потом отправляли их с поясами шахидов в людное место, в том числе и на самом Кавказе.
Где здесь Аллах?
Они набивали пояса смертников болтами, гайками, гвоздями – чтобы разорвало как можно больше людей. Почему Всевышний молча смотрел на это?
Такие люди не интересовались шариатом. Да, они читали Коран, но не пускали Аллаха в душу свою, видели в святой книге только то, что оправдывало их деяния, а все прочее молча отбрасывали в сторону.
Они могли отказаться от своих родителей, от матери. Был случай, когда сын пустил в квартиру бандитов, и они убили его отца. Страшное, еще несколько лет назад просто немыслимое для Кавказа злодеяние.
Они приходили к бизнесменам, чиновникам, говорили им: «Плати на джихад». На самом же деле это было банальное вымогательство, для оправдания которого цинично использовалось имя Всевышнего.
Особым шиком у бандитов считалось, когда с такими вот требованиями к кому-то обращался его брат, сын, племянник, другой родственник. Так люди становились врагами, разрушался институт семьи, рода, основополагающий для Кавказа. Бандиты знали, что творят. Они плодили отщепенцев, которых не признавал ни род, ни семья. Таким одна дорога – на джихад, на смерть, под пули.
Генерал знал, как борцы за веру заманивали в джамааты молодых пацанов. Сначала просто приди посмотреть. Потом – уже там, в лесу – фотография вместе с самыми отпетыми. Вслед за этим парню говорят: «Вставай на джихад, или мы твое фото сольем в ментовку». Все это было так далеко от Аллаха и от истинного джихада, что об этом не стоило даже и говорить.
Исламисты апеллировали к славному опыту борьбы кавказских народов с Россией, но помнили только то, что им было выгодно. Они часто говорили о том, как самоотверженно сражались с русскими солдатами мюриды Шамиля. В то же время эти борцы за веру умалчивали о том, что Шамиль не отрезал головы пленным русским солдатам. Он даже не требовал от них принять ислам, потому что нет принуждения к вере.
Имам призвал их к себе, велел им выстроить храм и выбрать себе попа. Тем самым он еще раз показал укоренившуюся на Кавказе веротерпимость, недопустимость принуждения, насильственного обращения в иную веру. Все в полном соответствии с шариатом.
Теперешние борцы за веру забыли и о том, что русские не убили Шамиля, попавшего к ним в плен. Один из его сыновей служил царю и стал генерал-майором.
В отличие от большинства представителей своего народа генерал Чамаев бывал во многих странах и хорошо знал, как там живут люди на самом деле. Его опыт не ограничивался хаджем в Мекку, отдыхом на турецком курорте или в Дубае. Он работал в Афганистане и видел, как власть, по-настоящему народную, атакуют бандиты, убийцы, наемники всех мастей, уголовники, выпущенные из арабских тюрем.
Аллаха с ними не было. Он, милостивый и милосердный, видел, как эти злобные и жестокие люди грызутся друг с другом. На территории Пакистана часто происходили вооруженные столкновения между группировками, не поделившими финансирование, в том числе деньги, полученные от неверных.
Что же это за джихад, когда одни истинные мусульмане убивают других, в том числе своих соратников, за деньги неверных? Как только русские ушли из Афганистана, победоносная армия Аллаха моментально распалась на банды, которые сцепились друг с другом в смертельной схватке. Заодно они грабили простых афганцев, самых настоящих правоверных, и называли это джихадом.
Теперь молодые парни с Кавказа ехали туда перенимать опыт! Даже сам шайтан не мог бы придумать ничего лучшего для себя.
Генерал жил в Пакистане и видел, как военные издеваются над простыми людьми, сколь далеки они от народа; как обычные люди, желающие выжить, направляются в другие страны и трудятся там как бесправные рабы. Он жил в Саудовской Аравии и видел все безумие и цинизм ваххабизма. Когда правоверные брали себе слуг, а потом, чтобы не платить, бросали на них тяжкое обвинение в колдовстве. Им было плевать на то, что Всевышний все видит и ведет подсчет всякой вещи.
Он знал, как в этой стране работали гастарбайтеры, такие же правоверные, прибывшие из Палестины, Сомали, Пакистана и других мест. Для них устраивали особые лагеря, им давали вместо паспорта специальную книжку для работодателей со списком мест, где они имели право находиться. Полиция могла в любой момент арестовать, избить и даже убить их.
Он знал о том, как в начале девяностых в страну хлынули русские и украинские проститутки. Правоверные мусульмане творили блуд с ними за деньги, а потом продолжали считать себя идущими по пути Аллаха.
Генерал знал и о том, как девушки с Кавказа ехали туда якобы отдыхать или даже изучать Коран. На самом же деле они работали проститутками при гостиницах и брали с клиентов больше, чем русские или украинки. Потому что они правоверные, с ними можно якобы заключить никях, то есть брачный договор, и не будет блуда.
Он видел своими глазами грязь, нищету, рабство. Генерал знавал правоверных, потерявших нравственные ориентиры и настолько отдалившихся от Аллаха, что их нельзя было считать не только мусульманами, но и людьми вообще.