Симфония Бесконечности. Акт 1. Эра отверженных
Шрифт:
–. Капитан… – Андрею приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы распознать слова Локенгона, – Я вами… восхищаюсь. То, что вы… сделали на… Гере. По моему мнению… это был… поступок… достойный…
–. Давайте ближе к делу, внемлющий, – ему определённо было что-то нужно от капитана, а потому можно было и поёрничать, – Я тоже не люблю обмениваться любезностями.
–. Проводите… нас в наши… покои… – Локенгон ничем не выдал того, что был оскорблён, но это читалось в его глазах подобно книге, – Давайте… продолжим… разговор позже. В более… интимной… обстановке…
–. Согласен, – капитан
–. Как вам… угодно… – он взмахнул рукой и его сюрреалистичный конвой приготовился к дальнейшему движению, – Кто нас… проводит… капитан?
Ну, хоть один приятный момент: по крайней мере Артер поплатится за свой навигаторский идиотизм.
–. Артер! – крикнул Макаров и тот боязливо подошёл к нему, будто бы переживая оттого, что хоть ненамного приблизился к Локенгону, – Проводите лорда-внемлющего в его покои.
–. Но… – заикнулся было он, но поймал на себе разъярённый взгляд начальства, а потому сразу обратился к внемлющему, – Лорд Локенгон, пройдёмте.
Когда весь конвой скрылся в ржавой и ободранной темноте коридоров Энкратуриуса, к Андрею подошёл Дол Гакло и медленно процедил сквозь сжатые зубы:
–. Прошло не так хорошо.
–. Вам не откажешь в отличном восприятии очевидности, – Макаров даже не посмотрел на него: ему требовалось всё обдумать и снова переговорить с переменной. Слишком много всего нахлынуло за слишком короткий срок. Он бросил что-то вроде приказа в толпу ошалевших вояк, учёных и специалистов и поспешил в свои покои.
За несколько секунд помещение наполнилось шепотками, фразами и даже испуганными выкриками, – у команды появилась настоящая тема для судачеств. Жизнь потихонечку налаживалась.
VIII
: ЩЕКАЛАК
–. Кара, – шепнула Вишну, пристально наблюдая за тем, как девочка уплетает за обе щеки концентрированный молочный суп, который был настолько отвратителен, что её чуть не стошнило, когда она его подогревала, но девочке определённо было всё равно, – Тебе удобно в одежде?
Обыскивая это некое подобие борделя, Вишну нашла довольно много детской одежды, – хватило бы, чтобы одеть средний дом для беспризорников на одной из центральных планет. Она даже представлять не хотела, сколько бедных детей прошло через стены этого ада. Не раз она задавала себе внутренний вопрос: «Почему щаканаги ничего с этим не поделают, ведь на словах они не приемлют никаких форм насилия?», однако ответ сам появлялся у неё на губах – им всё равно. Они слишком сильно погрязли в своём увлечении письменным словом, чтобы обращать внимание на такие «незначительные» для них события. А ВМО? Да, опять же, ответ напрашивался сам собой, – Галактика слишком большая, а планет слишком много, чтобы можно было за всеми эффективно присматривать. Отдалённые миры в основном были предоставлены сами себе, а потому на них и царил кошмарный беспредел. А если ни местные, ни галактические организации ничем не могли помочь, то кто? Она отмела от себя эту мысль и поняла, что девочка ей что-то довольно живо рассказывает, а она полностью ушла в себя. Немудрено, особенно учитывая, какой у неё сегодня был день.
–. …мама всегда так говорила, – Вишну диву давалась, как быстро девочка переключилась с того, что совсем недавно лежала вся в крови на улице под проливным дождём, на такое болтливое и компанейское настроение: если бы на её месте был любой другой ребёнок, то вряд ли бы он заговорил с кем-то ещё года три, а вот Кара… – Она одежду всегда у нашего ткача брала, у него ещё был лишний третий рог, – она даже хихикнула: ну даёт! – Она всегда была грубая и… Ох… Как это на общем языке? Прриолле? Нет, не знаешь? Ну, грубая и такая вся…
–. Колючая? – угрюмо спросила Вишну, подливая девочке очередную порцию супа, так как с этой она уже успела управиться.
–. Вот, точно, колючая, – она утёрла рот тоненькой ручкой, – А это прямо такая хорошая, мягкая. Да и вообще… Когда хозяин сюда привёз нас…
–. Кара, – Вишну взяла её руку в свою, почувствовав, насколько она холодная, будто она взяла в руку кристальный лёд, – У тебя нет хозяина…
–. Да знаю, знаю, – та в ответ просто махнула рукой, – Просто я не знаю, как этого плохого дядю зовут. Он… – и вот тут на неё внезапно накатило: она выронила ложку из руки, из-за чего та упала прямо в миску с супом и забрызгала добрую половину стола, – Он… убил маму…
Она даже не заплакала, а просто будто бы зависла, глядя куда-то в пространство и отчуждённо теребя нижнюю губу худенькой ручкой. Как видимо, её хорошее настроение было вызвано наркотическим контрагентом, который ей ввела Вишну всего пару часов назад. Теперь она будет вспоминать…
–. Послушай… – у Вишну никогда детей не было, и она вообще не представляла, как с ними разговаривать, но что-то нужно было сказать, – Тебя никто не обидит.
–. А? – Кара посмотрела на неё так, будто та только что появилась в комнате, – Он уже обидел…
–. Я знаю, знаю… – Что же делать? Девочку начало трясти, а по впалой щёчке потекла одинокая слеза, – Но он уже не сможет… Кара?
Та будто бы и не слышала Вишну.
–. Послушай… – она снова взяла девочку за руку, но та никак на это не отреагировала, – Послушай. Он больше тебя не тронет. Я… Я убью его, если увижу, честно…
Кара продолжала плакать и трястись так, будто у неё венерианская горячка, но, по крайней мере, из её глаз ушла обволакивающая пелена и теперь она смотрела на Вишну, как бы намекая, что она её слушает.
–. Ты уже спасена… Сейчас ты доешь, и мы уйдём отсюда. И ты больше никогда сюда не вернёшься, – мы вместе сядем на космический корабль и улетим отсюда…
–. Куда?… – Вишну еле разобрала, что именно её с захлёбом спросила Кара.
–. Мы… Мы полетим… – Вишну понимала, что другого выбора нет: придётся взять её с собой, – Мы полетим на Та-Кемет.
Как же удивляли перепады настроения Кары, – определённо дело тут было совсем не в выходе из организма наркотиков, а в чём-то другом. Сейчас слёзы будто рукой сняло, и она начала глубоко дышать, будто бы в предвкушении чего-то, что она ждала всю свою жизнь. Надо будет потом, когда она немного поуспокоится, и они улетят с этой проклятой планеты, порасспросить об этом, – вполне может быть, что эта черта характера, как и рожки, является особенностью её подвида.