Симулятор совести
Шрифт:
– Да, я уже слышал, – не смог я сдержаться от шутки, которая имела эффект разорвавшейся бомбы: – «…после того, как мои руки с тебя снимали трусики».
– Ах, так, – завизжала она, и я пожалел, что не удержал язык за зубами. – Ах, так! У тебя нет совести, да и никогда, видимо, не было!
– Совести? – ввязался Павлов, которому, наверняка, уже успели надоесть наши препирательства. – Совести, вы говорите?
– Да, совести, – недоуменно взглянув на него, повторила Верочка. – А что?..
– А то, – пояснил он, передразнивая её манеру, – то, что я в лице того предприятия, которое представляю
– В каком вопросе? – непонимающе приоткрыв свой маленький ротик и понизив голос, сказала Верочка.
– В приобретении совести.
Верочка несколько минут над чем-то напряженно размышляла, тупо уставившись на слегка улыбающегося Павлова, затем заявила:
– Что за чушь? Как можно кому-то помочь приобрести совесть? Ведь это не товар какой-нибудь в магазине? Если у человека нет совести, так никто не поможет ему, как вы выразились, ее приобрести.
– Уверяю вас, что ошибаетесь, – спокойно парировал Павлов. – Можно. И даже порой необходимо. Открою вам тайну, только, чур, никому, – он понизил голос до шёпота, – именно над этим мы и работаем: помогаем приобретать людям совесть.
Верочка рассмеялась:
– Вот и замечательно. Это как раз то, что нужно ему, – она кивком указала на меня Я старался сидеть молча и надеялся, что внезапная перемена в настроении Верочки мне пойдет на пользу, и я уйду от надобности извиняться перед ней. – Ему, человеку, который…
– Знаю-знаю, – засмеялся Павлов, подняв руки так, как будто собирался сдаться. – Не стоит повторяться, милая дамочка, вы нас уже несколько раз просветили.
– Я вовсе не о том хотела сказать, – обижено взвизгнула Верочка.
– Надеюсь, не о другом каком-то предмете женского гардероба?
– Что? – рассердилась Верочка. – Да, вы просто хам!
– Как вам будет угодно. – Оскорбление нисколько не задело скалу по имени Павлов.
– Знаете что? – ёрнически заявила Верочка. – Если вы такой всезнайка по части совести и готовы любому её даром дать, так почему же не начать с себя. Ведь у вас у самого, как я погляжу, как раз совести-то и нету.
– А это – мысль! – воскликнул Павлов, сделав лицо, какое бывает у ученого на пороге открытия, и с деланной грустью добавил: – Но, к сожалению, у меня слишком мало свободного времени, я так загружен, что на себя его и жалко тратить.
Верочка злобно взглянула на меня и, не находя больше слов, повернулась и направилась прочь. Но прежде чем хлопнуть дверью, вдруг остановилась. Скрывшись за дверным косяком, ворча, что о нас двоих думает, стала возиться там. Верочка нагнулась; нам стали видны её растрёпанная голова и вздрагивающие плечи. Я пытался угадать, что бы могла она там делать: по стуку каблучков – через что-то переступала. Но вот она выпрямилась и вышла из-за двери с таким лицом, что могла бы напугать даже самого смелого. Резко бросила что-то мне в лицо. И только после этого захлопнулась дверь.
– Позвольте узнать, чем она в вас бросила, – услышал я голос Павлова, когда начал приходить в себя. Я был не меньше удивлён. Привык ожидать от Верочки чего-то в таком духе, и всё же она застала меня врасплох. Я держал у лица лоскут белой шёлковой ткани, пахнувшей чем-то знакомым. – Неужели то самое?.. – засмеялся Павлов.
Мне стало не по себе оттого, что этот человек так нагло лез в мою прошлую личную жизнь, и всё же я кивнул в ответ, не сводя при этом глаз с лоскута, помнившего тепло тела моего начальника. Павлов что-то ещё хотел сказать, сострить, но я оборвал его:
– Я попросил бы!
– Простите, – сказал Павлов, – я невольно увлёкся. Не должен был лезть в вашу жизнь, искренне прошу простить. Хотите, извинюсь перед вашей подругой?
– Не надо, – пробурчал я, аккуратно сложив Верочкино бельё и убрав его в карман.
– Нет, я всё-таки чувствую себя виноватым, – настаивал мой собеседник.
– Полно, – сказал я. – Может быть, оно – к лучшему. Не люблю в чём-либо оправдываться.
– Тогда, можно считать вопрос закрытым? – засуетился он, и было видно, что недавнее раскаяние по поводу нанесенной обиды всего лишь лицемерие. – Можно переходить, так сказать, к основному вопросу?
Я кивнул.
– Итак, что вы решили? Согласны?
– Прекрасно, прекрасно, – промурлыкал Павлов, глядя на гербовые бумаги после того, как я на них поставил свои росчерки.
– И это всё? – удивился я. Павлов взглянул на меня непонимающе.
– Ах, да! – произнёс он, вспомнив о чём-то важном. – Следующие два дня постарайтесь ничему не удивляться, что бы с вами ни происходило.
Теперь я смотрел непонимающе на него. Какой-то странный и загадочный инструктаж получил тогда, когда хотел услышать обещанное пояснение, хотя бы не полное.
– Вы о чём?
– Просто предупреждаю, чтобы вы вели себя адекватно ко всему, что может произойти с вами за эти два дня.
– А что? Что-то может произойти? – Я почувствовал, что в груди моей ёкнуло, и я насторожился.
– О! Ничего страшного. Не нужно так беспокоиться, – заверил Павлов. – Только что бы ни произошло, воспримите это спокойно, без лишней суеты.
– Неужели такая секретность, что и это вы не в силах сказать? – настаивал я.
– Сожалею, – развел он руками. И тут же добавил, глядя на ручные часы: – Ба! А я ведь опаздываю!
– Но позвольте, – взмолился я, – а как же…
Но мой вопрос так и утонул в ободряющих заверениях убегающего Павлова. Он бросил на прощание:
– Ни о чём не беспокойтесь и не бойтесь. До свидания.
4
Я остался один и ещё более озадаченный, чем после первого визита этого загадочного гражданина. Можно ли представить, что творилось сейчас в моей голове? Но сил на эту головоломку после двух дней умственного напряжения не было, и я решил оправиться куда-нибудь, где можно было бы выпить и расслабиться. Зачем вот только обидел Верочку, думал я, проворачивая ключ в замочной скважине, запирая дверь кабинета. Можно, конечно же, было бы с нею как-нибудь помягче. Действительно, нехорошо вышло, да ещё этот Павлов подлил масла в огонь. Может, зайти к ней и объяснить, что да как. Впрочем, и объяснять-то нечего, сам в полном неведении. Эх, не пожалею ли я обо всём этом вскорости? Зачем подписался на авантюру, о которой не имею ни малейшего представления? Странно…