Символисты и другие. Статьи. Разыскания. Публикации
Шрифт:
Следующее письмо Белого отправлено Киселеву два месяца спустя, 14/27 марта 1911 г., из Каира; в нем зафиксированы уже иные впечатления от арабского мира, во многом контрастные с теми, которыми одарила писателя земля Туниса. Пленившая Белого цельная средневековая культура арабского Магриба сменилась интернациональной чересполосицей современного арабского Египта:
Милый, милый
Николай Петрович!
Очень вдруг захотелось сказать Вам несколько слов: приближается август. Мы должны весной встретиться. Мы должны вместе провести хотя бы один день. Что будет, не знаю. Судя по отрывкам во французской прессе, в России – смутно, чревато событиями. Более трех месяцев не читал я русских газет. Ничего не знаю. Здесь же спокойно, пошло, мертво, т. е. пошло везде, где европейская цивилизация наложила руку на Африку; там же, где нет Европы, безобидно, чисто, свободно, но ничем не чревато. Отсюда мне кажется, что узлы мировых событий – в России. Еще и еще, и еще говорю всему: да! Буду в Москве, вероятно, в первой половине мая. Непременно должны встретиться!
Мы ждем денег, чтобы плыть в Иерусалим. В Иерусалиме пробудем с неделю; недели две отдохнем в Греции. А там – в Россию. Приедем в Луцк. [1259] В Луцке проживу несколько дней, чтобы потом на неделю, на две приехать в Москву. Лето провожу в Луцке; в августе, конечно, буду в Москве. В августе следует нам быть вместе.
Милый, как странно: мы с Вами все время сменяем друг друга. Помните прошлую весну и лето. Тогда были Вы. Осенью – я. Зимой опять Вы.
Что сказать о Каире. Каир безобразен, грязен, гадок. И Каир – прекрасен.
Но самое неприятное здесь – блохи; они прыгают всюду по улицам; стоит пройтись по Каиру, как домой с собой приносишь с десяток блох. Мы с Асей воюем с блохами немилосердно; и с надеждой ждем денег, чтобы бежать из Египта. Насколько в Тунисии хочется жить, настолько удовлетворяешься беглым обзором Каира. Ну прощайте. Христос с Вами. Остаюсь крепко любящий Вас
Борис Бугаев.
P. S. От Аси привет.
1259
В Волынской губернии близ Луцка располагалось имение Боголюбы, принадлежавшее В. К. Кампиони, отчиму А. А. Тургеневой. Ранее Белый провел там несколько недель летом 1910 г. В 1911 г. он и А. Тургенева приехали в Боголюбы 25 апреля (ст. ст.).
1260
Теодор Рузвельт (1858–1919) – 26-й президент Северо-Американских Соединенных Штатов (1901–1909) от Республиканской партии.
Последнее из этой серии писем Белого к Киселеву было отправлено из Иерусалима на открытке с видом Масличной горы. Недатированное, оно написано незадолго до православной Пасхи (в 1911 г. – 10 апреля ст. ст.) и проникнуто ощущением близости предстоящего праздника:
Хорошо, светло – радостно: несказ'aнно. Цветы и камни – вот Палестина. Иерусалим продолжается в иудейские горы; это не горы, а несложенные стены Грядущего Града: так это ясно, что только слепцы не увидят. Будет, будет! Глядя на горы, понял Кабаллу. Легко дышится; отдыхаем от казней Египта. Храм Гроба Господня… – я им ошеломлен (пишу о чисто внешнем впечатлении): вовсе не то, что можно думать. Все живо там. Напряжение страшное. У гроба – монах католик и монах православный (рядом): церкви соединились, соединены неразрывно фактом (храмом).
Здесь проживем. Здесь все говорит. Здесь точно дома…
Пасху встретим здесь.
Христос Воскресе! Ура России!
Вынашивавшиеся ранее планы последующего пребывания в Греции – и тем самым восполнения одного культурно-исторического ареала другим, Иерусалима – Афинами, – реализовать не удалось. Посетив лишь Митилены, греческий порт в Эгейском море, Белый и А. Тургенева провели три дня (1–3 мая н. ст.) в Константинополе и оттуда отправились Черным морем в Россию.
Андрей Белый и Эллис о задачах «Мусагета»
В общих чертах история московского издательства «Мусагет» и выпускавшегося им журнала «Труды и Дни» нашла свое отражение в ряде работ новейшего времени. [1261] С необходимой полнотой картину «мусагетской» деятельности можно будет воссоздать после введения в читательский и исследовательский оборот наиболее значимых документов, ее освещающих, и прежде всего после опубликования переписки Андрея Белого и Э. К. Метнера, двух главных организаторов и руководителей издательства, подготавливаемой ныне к печати в полном объеме. Имеются в архивных фондах и многие другие неопубликованные документы, существенно дополняющие и корректирующие ту совокупность сведений о «Мусагете», которая зафиксирована в печатных источниках. В их числе – программные декларации Андрея Белого и Эллиса, третьего инициатора «мусагетского» сообщества, предназначавшиеся, по всей вероятности, для помещения в журнале, который задумывался в самом начале организационной деятельности по созданию «Мусагета» (затем его издание было отложено), либо в рекламном каталоге готовившихся к печати и запланированных книг.
1261
См.: Фрумкина Н. А., Флейшман Л. С. А. А. Блок между «Мусагетом» и «Сирином» (Письма к Э. К. Метнеру) // Блоковский сборник. II. Тарту, 1972. С. 385–397; Лавров А. В. «Труды и Дни» // Русская литература и журналистика начала XX века. 1905–1917. Буржуазно-либеральные и модернистские издания. М., 1984. С. 191–211; Толстых Г. А. Издательство «Мусагет» // Книга. Исследования и материалы. Сб. LVI. М., 1988. С. 112–133; Безродный М. В. Из истории русского неокантианства (журнал «Логос» и его редакторы) // Лица. Биографический альманах. Вып. 1. М.; СПб., 1992. С. 372–407; Безродный М. В. Издательство «Мусагет»: групповой портрет на фоне модернизма // Русская литература. 1998. № 2. С. 119–131; Неизданная переписка А. Блока и Э. К. Метнера / Публикация, предисловие и комментарии А. В. Лаврова // Александр Блок. Исследования и материалы. СПб., 1998. С. 195–223; Безродный Михаил. Из истории русского германофильства: издательство «Мусагет» // Исследования по истории русской мысли. Ежегодник за 1999 год. М., 1999. С. 157–198; Юнггрен Магнус. Русский Мефистофель. Жизнь и творчество Эмилия Метнера. СПб., 2001. С. 42–74; Безродный М. В. Издательство «Мусагет» // Книжное дело в России в XIX – начале XX века. Сб. научных трудов. Вып. 12. СПб., 2004. С. 40–56. Материалы конференции по «Мусагету», проведенной в РГГУ в 2009 г., опубликованы в сб.: Книгоиздательство «Мусагет». История. Мифы. Результаты: Исследования и материалы / Сост. Анна Резниченко. М., 2014.
В отличие от «Скорпиона», другого московского модернистского издательства, в 1900-е гг. наиболее престижного и наиболее толерантного в своем приятии всех форм и разновидностей «нового» искусства, «Мусагет» в своих исходных установках формировался скорее как объединение узко-корпоративное, хотя и провозгласившее как свой лозунг предельно общее и всеобъемлющее понятие культуры. Символизм осмыслялся и отстаивался «мусагетцами» как способ освоения унаследованных, подлинных и «вечных» культурных ценностей и как путь к созиданию на этой благотворной почве ценностей новых. Из широчайшего многообразия аспектов культуры для определения идейной платформы «Мусагета» отбирались главным образом те, в которых прямо или косвенно прослеживалась религиозно-философская проблематика. Генетически «мусагетский» союз восходил к организационно неоформленным объединениям энтузиастических мистиков, группировавшихся сначала вокруг Андрея Белого и Эллиса (кружок «аргонавтов», функционировавший в первой половине 1900-х гг.), а затем на собраниях у Астровых (середина 1900-х гг.), по следам которых были изданы в 1906 г. два литературно-философских сборника «Свободная совесть». Неоднократно возникавшие попытки этой общности, лишь частично – в основном в лице тех же Белого и Эллиса – входившей в круг активно вовлеченных в литературную жизнь писателей-модернистов, заявить о себе как о самостоятельной группе лиц, со своими особыми творческими задачами и целями, стали реальностью в 1909 г., когда Э. К. Метнеру удалось изыскать средства и возможности для учреждения собственного издательского предприятия.
Идея тождества символического образа Мусагета и синтетического понятия культуры была исходной во всех предварительных обсуждениях программных положений, которым должно было отвечать задуманное начинание. Еще за два года до того, как задачи формирования нового издательства и журнала обрели конкретную почву, Э. К. Метнер писал Эллису (15 апреля 1907 г.): «Я согласен стать одним из… (или, если хотите, главным) редактором Мусагета: 1) с января 1908 г. ‹…› Что журнал можно (при деньгах) начать уже с 1908 г., в этом я, по-видимому, еще меньше сомневаюсь, нежели Вы. Книгоиздательство под заголовком “Культура” может, начав функционировать уже теперь, зарекомендовать себя в течение 1907 г. двумя-тремя хорошими книгами (безразлично, оригинальными или переводными); каждая книга может состоять из 1, 2, 3 выпусков (томов), но не больше ‹…› Под знаменем “Культуры” можно издавать и рассуждения и стихи и изящную прозу. Хорошо бы начать с какого-н<ибудь> сочинения о культуре в нашем новом синтетическом смысле. Или с книги о Данте, о Гёте ‹…›». Перечисляя далее наиболее желательные, в смысле реализации программных установок и идейно-эстетических предпочтений, книги, среди них – «Арийское миросозерцание» Х. Ст. Чемберлена, «Произведение искусства будущего» Р. Вагнера, «Поэтика» Аристотеля, «Наука поэзии» Горация, «О народном красноречии» Данте, фрагменты из Гёте, Ницше, Вагнера, «заключающие культурно-руководящую мысль», и т. д., Метнер завершал: «Если издать несколько таких книг, то, в случае их успеха (в чем я не сомневаюсь), можно начать Мусагет». [1262]
1262
РГБ. Ф. 167. Карт. 6. Ед. хр. 4.
В 1909 г., когда были начаты подготовкой к печати первые «мусагетские» издания – «Символизм» Андрея Белого и «Русские символисты» Эллиса, [1263] – параллельно формировался новый литературный центр, объединявший писателей-модернистов: петербургский журнал «Аполлон», во многом осваивавший и обновлявший те эстетические установки, которым следовали «Скорпион» и близкие ему, но менее влиятельные объединения и по отношению к которым дистанцировался триумвират в составе Э. Метнера, Андрея Белого и Эллиса. Панэстетизму «Аполлона» они противополагали иное содержание того же греческого мифологического образа: Аполлон-Мусагет, водитель муз, знаменовал не только служение искусству, но и гармоничное, согласованное воплощение всех возможных форм творчества, служение культуре в высшем смысле этого слова, подразумевающем совокупность универсальных ценностей, выработанных веками исторического развития и указующих пути к постижению ценностей высшего порядка. В 1909 г., в пору определения идейной платформы «Мусагета», Андрей Белый написал статью «Проблема культуры», опубликованную впервые в составе его книги «Символизм» (1910). Обрисовав в ней предельно общие параметры и критерии, которым призвано соответствовать анализируемое понятие, Белый заключал: «… правы законодатели символизма, указывая на то, что последняя цель искусства – пересоздание жизни; недосказанным лозунгом этого утверждения является лозунг: искусство – не только искусство; в искусстве скрыта непроизвольно религиозная сущность. Последняя цель культуры – пересоздание человечества; в этой последней цели встречается культура с последними целями искусства и морали; культура превращает теоретические проблемы в проблемы практические; она заставляет рассматривать продукты человеческого прогресса как ценности; самую жизнь превращает она в материал, из которого творчество кует ценность». [1264]
1263
На деле первым «мусагетским» изданием, по причине задержки с выходом в свет «Символизма», стала книга стихотворений Сергея Соловьева «Апрель», изданная в конце февраля – начале марта 1910 г. См.: Толстых Г. А. Издательство «Мусагет». С. 118.
1264
Белый Андрей. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2 т. М., 1994. Т. I. C. 53.
Сходного содержания и пафоса исполнена декларация Андрея Белого, указующая на задачи и принципиальные установки, которым призвано следовать в своей практике издательство «Мусагет». Во многом созвучны с высказанными Белым идейно-эстетические основоположения, которые выдвигал Эллис: собственно эстетические ценности и пути принимаются им лишь в унисонном сочетании с иными путями, высшего порядка, философскими и религиозными прежде всего, и оправданы они, по убеждению «мусагетского» идеолога, лишь стремлением приблизиться к «предпоследнему», за которым открывается «последнее» – вечная и цельная религиозная истина, полнота абсолютного бытия. Упомянутая Эллисом теофания (в изначальном смысле – дельфийские празднества в честь Аполлона), разумеется, осмыслялась им в сугубо религиозно-мистическом плане – как воплощение божественной мудрости, и сведение к ней, как к чаемой сверхзадаче, всех программных «мусагетских» установлений вызвало неприятие у Э. К. Метнера, гораздо более широко и без максималистского пафоса представлявшего себе открывавшиеся перед новым издательством культуросозидательные перспективы. «Необходимо переделать, – написал он на обороте последнего листа с текстом эллисовского «манифеста», – взять всё в более откровенно-субъективном тоне, не от группы. Нельзя о теофании». Таким образом, уже на самых первых порах деятельности «Мусагета», в процессе выработки объединяющих идейных установок, между учредителями издательства наметились те несогласия и разномыслия, которые несколько лет спустя приведут к острым конфликтам и в конечном счете к распаду «мусагетского» сообщества.
Некоторые из положений, высказанных в декларациях Андрея Белого и Эллиса, нашли свое отражение в программных текстах, опубликованных в 1912 г. в № 1 «Трудов и Дней», двухмесячника издательства «Мусагет», – в анонимном предисловии «От редакции», во «вступительном слове редактора» («Мусагет») за подписью Эмилия Метнера, в статье «Орфей» Андрея Белого (формулировавшей задачи «орфической», религиозно-мистической секции, мыслившейся как одна из составных частей «Мусагета»). Предшествовавшие же им опыты обоснования «мусагетской» платформы, своевременно, в 1909–1910 гг., не доведенные до печати, отложились в архиве издательства.
Декларации Андрея Белого и Эллиса публикуются по автографам, хранящимся в фонде издательства «Мусагет» в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки: РГБ. Ф. 190. Карт. 55. Ед. хр. 14 (текст Андрея Белого); Там же. Ед. хр. 15 (текст Эллиса). Некоторые однотипные сокращения, встречающиеся в этих рукописях («книгоизд-во», «к-рый» и т. п.), раскрыты без соответствующих обозначений в редакторских скобках.
Проблему обоснования понятия «культура» выдвигают многие доселе не связанные друг с другом течения современности. Чаще и чаще наталкиваемся мы на слово «культура» в статьях современных художников, философов, мистиков и ученых. Чаще и чаще вырастает потребность отчетливей определить эти ссылки на культуру; отнесением к ряду культурных ценностей оправдываем мы жизненность современных произведений творчества. «Это произведение культурно», говорим мы; и этим положительно утверждается значимость любого произведения; вопрос же, в чем признаки культурности наличного произведения искусства, поднимается реже. Понятие «культура» часто признается самоочевидным. «Культура», говорим мы, и будто бы понимаем друг друга; часто понимание это основано на самообмане, как основаны на самообмане частые нападки на культуру, и культуртрэгерство в лагере представителей как национализма, так и народничества. Народное и национальное творчество тогда противополагается культуре. Все самобытное, непосредственное признается стоящим вне культуры; все нарочитое, опосредствованное признается культурным. [С культурой связывается представление о чем-то ненужном]. [1265]
1265
Фраза зачеркнута карандашом