Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
– Неужели?
– ахнула я, приложив руку ко рту.
– Я успел создать ovumo* - для себя и ... ну, для Снегурочки, поэтому, когда всё закончилось, мы выбрались оттуда на своих двоих. Воспользовались суматохой. Посадил ее в машину отца и отправил домой, а сам вернулся назад. В департаменте отца работает мой знакомый, поэтому на меня закрыли глаза.
– А остальные? Макес, Дэн, их подружки?
– Про подружек не знаю,
– Спустился, а внизу полнейший ералаш, и тебя нигде нет. В общем, мы искали среди раненых, арестованных и... погибших, - выговорил он неохотно, - а другие дежурили в общаге, перед институтом и на всякий случай в холле у Списуила, чтобы наверняка не пропустить.
– Мэл, бедненький, - всхлипнула я, расчувствовавшись.
– Тебя, наверное, отдача скрутила?
– Уже прошло. Да и несильно прихватило, потому что вовремя остановился. А этот свинарь бросил тебя и не защитил! Пусть выползет из отделения, начищу ему рыло до блеска!
– разошелся неожиданно Мэл.
– Не надо, пожалуйста! Хватило того, что произошло в клубе.
– Поглядим, как он будет умолять, чтобы ты простила, - предупредил Мэл, не отказавшись от физической расправы.
– Слушай, получается, я должен сказать спасибо тем... ну, тем, которые спасли тебя из раздевалки...
– Представь, вдруг вентиляция оказалась бы во-от такой?
– Я состроила руками крошечный квадратик.
– А если бы они бросили меня одну?
– Эва!
– он снова прижал меня, потрясенный возможным исходом.
– Но ведь в общем зале ничего не горело, иначе мы задохнулись бы. Выходит, вас выкуривали иллюзорно. Ну, попадись мне этот гадёныш!
– ударил Мэл кулаком по стене.
– Эва, заткни уши.
Рассмеявшись, я опять устроилась под боком, вырисовывая крендельки на его груди.
Некоторое время мы молчали.
– Мэл, что теперь с нами будет? Твой отец и мой отец...
– С моим я разберусь. А что твой?
– Он не позволит погубить в одночасье то, что выстраивал годами. Ему проще избавиться от меня, чем рисковать карьерой и семьей.
– Не понимаю его логики. Он же всегда был на виду: сегодня чуть чаще, вчера чуть реже. О его первом браке знали, и о тебе тоже.
– Разве ты знал? В генеалогических справочниках обо мне нет ни слова, в популярных энциклопедиях вообще пишут краткую биографию без упоминания о разводе и о дочери. Если бы не прием, я бы доучилась до последнего курса, и никто не догадался бы, что мой отец - министерская шишка. В свое время он создал в узких политических кругах имидж родителя, который не бросил ребенка, несмотря на ошибки молодости. Это такая хитрая тактика, изображающая бесхитростность. Все мы ошибаемся, ведь так? Люди готовы принять и простить, когда человек отбрасывает гордость и идет с покаянием. У отца получилось. Возможно, он рассчитывал выжать еще что-нибудь из наших семейных отношений, но основную роль я сыграла, поэтому он в любой момент может расторгнуть наше соглашение и переиграть по-своему.
– Что-нибудь придумаем, - притянул меня Мэл.
– В любом случае, твой отец просто так не избавится от тебя.
– Получается... мы объявляем войну, - заключила я неуверенно.
– Ты боишься? Думаешь, заварю кисель и свалю в самый ответственный момент?
– Мне страшно. Мэл, мы знакомы месяц, и за это время моя жизнь успела встать с ног на голову.
– Было бы проще, если бы оба папаши смирились с нашим выбором и дали нам возможность самим разобраться. Но если они не хотят по-хорошему, придется заставить их понять.
– Может... не стоит так решительно? Вдруг у нас не получится?
Мэл поднял мой подбородок и заглянул в глаза:
– Не собираюсь быть пешкой в чужих планах и готов рискнуть по этому случаю. А ты?
– А то, что я сказала в туалете... Разве оно не имеет...
– Не имеет, - прервал он, накрыв мои губы поцелуем.
– А я струсила, - сообщила, когда мы, оторвавшись друг от друга, восстанавили дыхание.
– Хотела убежать из города.
– Куда убежать?
– не понял Мэл.
– Собрала бы вещи и уехала отсюда. На восток, на север... может быть, на юг... А потом двинула бы к маме. Прием создал кучу проблем. Рубля пригласил меня на какой-то банкет. Он не отвяжется просто так. И потом... я считала, что ты и Снегурочка... Я не смогла бы жить, думая о вас каждую минуту.
– Эва, впредь не принимай серьезные решения в одиночку, - нахмурился Мэл.
– Теперь мы вместе и будем решать вдвоем, поняла? А про Снегурочку забудь. Я тоже не смог бы жить спокойно, зная, что ты где-то рядом, и с тобою другой.
И, конечно же, не менее пятнадцати минут ушло на подтверждение наших взаимных признаний.
– Что это?
– спросил Мэл, изучая мою руку. Водил по линиям ладони, рассматривал на свету, поглаживал пальцы. Я устроилась у него на плече. Меня развезло - от жара его тела, от того, что он мой, и от того, что мы лежали в узкой кровати, бесстыдно нагие и утомленные.