Сионизм: теория и практика
Шрифт:
В целом ряде трактатов («Положительное и отрицательное», 1891 г.; «Преждевременное и запоздавшее", 1891 г.; «Жрец и пророк", 1893 г., и др.) Ахад-Гаам постепенно подводит читателя к принятию сионистской «веры". Исходная философская позиция его — некое абстрактное развитие «духа» — «спиритуальный эволюционизм» [34] .
Природа, согласно Ахад-Гааму, есть лишь случайная «гармония" непримиримых противоречий [35] . В душе человека борются противоположные начала: абсолютное зло, в котором «нет ни искры добра», и «абсолютное добро", которое «гнушается» суетных мелочей этого мира [36] . Соответственно и «дух общества» неустойчив и изменчив, мечется «то вперед, то назад», а бывает и так, что, не найдя материальной формы для воплощения, этот «дух» блуждает в «бесформенном состоянии» [37] . Отсюда следует, что народ живет «не по законам логики» [38] , и познание социального развития невозможно, невозможно и существование объективных закономерностей развития природы и общества.
34
I. L. Blan. The Story of Jewish Philosophy. New York, 1962.
35
См. Ахад-Гаам. Избранные сочинения, т. I, стр. 122, 124.
36
См. там же, стр. 123.
37
Там же, стр. 89.
38
Там же, стр. 100.
Каков смысл этих писаний сионистского автора? Оказывается, в этом хаосе, в этой «гармонии» непримиримых противоречий могут разобраться только евреи, ибо их путь национального «я» заранее «предначертан и предопределен первоначальной его сущностью» [39] . А сущность эта, согласно иудаизму, к помощи которого часто прибегает Ахад-Гаам [40] , состоит в признании существования «сверхнарода» [41] , для которого все окружающее служит лестницей, и по ней он будет восходить все выше и выше, не обращая внимания на размеры ущерба для всей «массы низших существ» [42] .
39
Там же, стр. 101.
40
См. там же, стр. 135.
41
Там же, стр. 136.
42
Там же, стр. 132.
Таким «сверхнародом» и являются, по мнению сионистского «теоретика», евреи, «этическая гениальность» [43] которых обеспечивает их права на мировое господство. «Страна Израиля должна охватить все страны земли, для того чтобы исправить мир царствием божиим» [44] ,— таково расистское кредо философствующего сиониста.
Однако для основной массы евреев Ахад-Гаам уготовил согласно его «теориям» отнюдь не «царство божие». Поделив «сверхнарод» на трудящееся большинство и «праведное» меньшинство, Ахад-Гаам полностью разоблачает всю реакционную классовую сущность своей философии, когда провозглашает, что «цель большинства не в его собственном существовании, а в том, что с его помощью создаются необходимые условия для существования меньшинства» [45] .
43
Ахад-Гаам. Избранные сочинения, т. I, стр. 136.
44
Там же, стр. 94–95.
45
Там же, стр. 182.
Таким образом, «философ» от сионизма Ахад-Гаам не только воинствующий расист, но и последовательный защитник эксплуатации человека человеком.
С настойчивостью, достойной лучшего применения, Ахад-Гаам свою «теорию» стремился воплотить в практику. Он был полон желания оказывать реальное политическое воздействие на сионизм. Это приводило его к постоянным столкновениям с официальными лидерами движения, Герцлем и Нордау. Грызня в сионистских кругах заставляла иногда и противников Ахад-Гаама проговариваться о фашистских тенденциях его идеологии. Например, М. Нордау, стремясь выгородить свой «либеральный» вариант сионизма, так отзывался о своем конкуренте: «Единственно, что он хотел бы перенести из Европы в «новую родину», это — принципы инквизиции, приемы и способы действий антисемитов. Идея свободы — выше его понимания. Он представляет себе свободу в виде гетто, но только с переменой полей; так, например, по его мнению, «преследование и угнетение должны существовать по-прежнему, но с той разницей, что уже не евреи будут их жертвами, а наоборот» [46] .
46
«Ахад-Гаам (Ашер Гинцберг). Тайный вождь иудейский». Берлин, 1922, стр. 13.
В плане внешнеполитическом платформа Ахад-Гаама сводилась к осуществлению сионизма «на местах». Палестина должна стать не реальной родиной для еврейских трудящихся масс, а «духовным центром», координирующим и направляющим националистическую деятельность евреев-сионистов во всех странах мира [47] . Все это как нельзя лучше соответствует нынешнему правительственному курсу Израиля.
Отмежевываясь иногда от экстремистских «странностей» своего партийного «гения», сионисты неизменно, однако, воздают «должное» Ахад-Гааму. Отражая объективную котировку акций на буржуазной бирже идей, «Еврейская энциклопедия» еще при жизни нарекла Гинцберга «самой центральной, самой цельной фигурой» [48] в сионистском движении.
47
Ahad Ha'atn. Nationalism and the Jewish Ethic. New York, 1962, p. 130.
48
«Еврейская энциклопедия», т. 3. СПБ, б. г., стр. 486.
Новые попытки приспособить хасидизм к целям сионизма предпринял в своих книгах Мартин Бубер (1878–1965 гг.). В основу буберовской «философии» положено непознаваемое чувство причастности человека к богу, их «диалог». В 1957 г. в последних строчках послесловия к новому изданию своей главной работы «Я и ты» (написанной еще в 1923 г.) М. Бубер провозглашает: «Взаимная нужда бога и человека друг в друге так же несомненна, как несомненно существование бога» [49] .
49
М. Buber. Ich und Du. ????, 1957, S. 159.
Человек, по Буберу, обретает истинно человеческое существование только тогда, когда прорывается из плена окружающих вещей, выходит за рамки обыденного обезличенного отношения «я — оно» и вступает во внутренний диалог с «вечным ты» — богом, постигая таким образом через диалог «я — ты» сущность мира, смысл жизни и обретая подлинное бытие.
Сразу возникает вопрос: для чего потребовалась Буберу эта словесная эквилибристика вроде игры местоимениями «я» и «ты», обозначенная им как «диалог» человека с богом? Бубер использует выдуманный им «диалог» всего лишь как прием, средство для «обоснования» давно всем знакомой иудаистской догмы о превосходстве евреев над другими народами, для подтверждения их «богоизбранности». Ведь беседовать с богом, по мнению Мартина Бубера, дано не каждому, а только носителю «исключительных» качеств, коим и является еврей.
Доказательством «исключительных» качеств, якобы присущих евреям, сионисту-философу служат придуманные им же самим рассуждения о стремлении еврея к единству «между богом и вселенной» [50] .
Воля к единству, по мнению Бубера, сделала еврея «творцом». Еврей-«творец», да еще «от бога», весьма подходящая фигура для сионистских «теоретиков». Ведь тогда заранее оправдывается экстремизм, расизм и т. п. в практике сионистских лидеров, ибо за содеянное ответственность «несет» бог, а что делает бог — «все к лучшему». Следуя буберовской логике «философии диалога», можно прийти к оправданию политических и военных акций сионистов на Ближнем Востоке.
50
М. Бейлинзон. Идеология нового еврейства. — «Современные записки», 1926, № 29, стр. 457.
Философия Бубера, идеалистическая и мелкобуржуазная по существу, уводит израильские трудящиеся массы от борьбы с эксплуататорами, заменяет призыв к классовой борьбе проповедью «социал-сионистской» утопии. Эта философия вредна, как и всевозможные разновидности «христианского социализма». Она базируется на печально знакомом мотиве «национальной исключительности» и «богоизбранности» одного-единственного народа, испокон веков беседующего с богом на «ты». «С нами бог» — вот религиозно-националистический фундамент всей системы М. Бубера.
Среди современных сионистских «теоретиков» также популярны «труды» Германа Когена (1842–1918 гг.) — главы марбургской школы неокантианцев. Чем же заинтересовала сионистов идеалистическая философская концепция этого автора? Дело в том, что Г. Коген, так же как и Ахад-Гаам, а позднее М. Бубер, пытался дать философское обоснование иудаизма.
Как утверждают пропагандисты сионистской философии, Коген якобы доказал, что основы иудаизма «не противоречат строго-научной философии, потому что иудаизм и есть строго-научная философия. Строгонаучная философия включает основы иудаизма, как свою собственную предпосылку» [51] .
51
А. 3. Штейнберг. Г. Коген как воспитатель еврейства (1842–1918). — «Еврейская мысль». Научно-литературный сборник, т. I. Пг., 1922, стр. 131–133.