Сирахама
Шрифт:
– Кхм-кхм...
– Прокашлялся Старейший, слегка нахмурившись.
– ... Из кружки Кенчи, само собой! Один глоточек!
– Торопливо уточнила Миу и язвительно добавила.
– Чтобы не уменьшить общего количества драгоценного запаса.
Кенчи внимательно посмотрел на мастеров - видимо, проверял их реакцию на слова Миу. И протянул кружку Миу, напомнив:
– Если что, в каждом номере есть отдельный санузел.
– И мне! И мне!
– Подняла руку Хонока.
– Кенчи, а мне можно?
– Присоединилась
Кенчи вздохнул и кивнул.
– Если мне будет позволено высказать свое мнение...
– Добавила Ренка, сделав томно-ленивый жест рукой.
– То, учитывая ажиотаж вокруг напитка, я бы тоже не отказалась от дегустации. Разумеется, с разрешения Кенчи-сана.
Мастера удивленно переглянулись - от реактивной умеренной феминистки не осталось и следа! Только Апачай продолжал усердно работать челюстями - до дна его... мисочки было еще далеко.
«Согласись, Малыш - в этой аристократической чопорности и показной покорности что-то есть...»
«Старик, ты коннект с головным мозгом Акисамэ установил, что ли?! Ты мне еще тут хокку сложи!»
– Ой-ой! Ученик! Куда ты дел нашу непосредственную и прямолинейную девочку?
– Забеспокоился Акисамэ.
– Верни ее сейчас же! Такой впечатление, что она прошла мастер-класс «Настоящая японская женщина» в клане Асамия...
– Вы совершенно правы, Акисамэ-сан!
– Поддакнула Кисара.
– Пить чай на ночь - вредно!
– Ёрочка - моя кисонька - на свадьбе вот такой же шелковой была!
– Громко шепнул мастер Ма, пьяно всхлипнув.
Был мастер Ма уже ощутимо датый: глазки осоловели, на щеках играл лихорадочный румянец. И, кажется, невеселые думы (что бы не являлось их причиной) на некоторое время оставили главу Ордена Феникса, сменившись чем-то лирическим и ностальгическим...
– ... а потом Кисонька попала под влияние Сароч... Соечки!
– Еще раз всхлипнул Кэнсэй.
Кружка, пройдя через ручки всех присутствовавших девушек (даже Кисара не удержалась и все-таки сунула любопытный носик в кружку Кенчи), как раз в этот момент вернулась к Кенчи. Пустая. Кенчи бросил тоскливый взгляд по сторонам - девушки смущенно прятали глаза... А Сигурэ послала воздушный поцелуй.
«Это что... вместо чая, что ли?»
И только Хонока... незаменимая Хонока протянула брату маленькую стеклянную бутылочку «Кока-колы»:
– Гена, на!
– Не открывай!
– Воскликнул Кенчи, выхватывая бутылку у слегка озадаченной сестры.
– Не открывай! Я сам!
– Фу! Химия!
– Скривился Акисамэ. Мастера согласно закивали.
– И на ночь!
– Снова поддакнула Кисара.
Пшикнула крышка открываемой бутылки.
– Аники...
– Тяжело вздохнула Хонока.
– Всегда во всем старается быть первым! Даже у бутылочки! Ты так быстро повзрослел, аники!
– Смотри, Кенчи!
– Забеспокоился Сакаки.
– Ведь опять животом страдать будешь, и во всем Акисамэ обвинять!
– Сакаки...
– Всхлипнул Акисамэ, тронув глаза рукавом своего феерического свитера.
– Сакаки! Друг!
– А я бы на месте зятя таки подумал бы тоже самое!
– Торжественно возвестил Кэнсэй.
– Папочка...
– Счастливая Ренка повисла на шее у Ма Кэнсэя.
– Редзинпаку такое прикольное, аники!
– Глаза Хоноки горели восторгом.
– Хо-хо-хо!
+++
Ночью я осваивал туалет номера. Уж не знаю, как мастера умудрились подмешать слабительное в ЗАПЕЧАТАННУЮ бутылку газировки, которую, к тому же, могла выпить Хонока. Но - смогли!
Мастерство, как говорит Ма Кэнсэй, «таки не пропьешь!»
В моей постели в это время хохотала Мисаки и стонала Миу... Девушки были полностью раздеты... собственно, раздеть - это все, что я успел с ними сделать. Ну, упражнение «раздеть» у меня вообще на «раз-два» получается, так что и упоминать, наверно, не стоит.
Миу стонала вовсе не от того, от чего обязаны стонать девушки в моей постели - она просто пыталась задушить смех с помощью подушки... Вот такая она у меня деликатная.
Через пять минут в дверях номера показался любопытный нос Ренки. Любопытство - наше все! Уяснив причину переполоха, она присоединилась к веселью. Она-то рассчитывала «посмотреть, как ЭТО выглядит со стороны», а тут, оказывается, гораздо более интересное... мероприятие!
А потом кому-то из них пришло в голову отдернуть штору... и обнаружить на подоконнике... Хоноку с фотоаппаратом!
А потом в дверь деликатно постучали... На пороге стояла Сигурэ в костюме пантеры с двумя упаковками туалетной бумаги:
– Кенчи... пригодится... беспокоюсь! Мягкая... с запахом фиалок... ему понравится...
Хорошо, что постояльцев в гостинице не было - вряд ли они смогли бы спать под хохот, сопровождавший показ сделанных моей сестрой фотографий!
+++
– А теперь, детишки, - Возвестил Старейший.
– Все дружно держим нашего Кэнсэя! А я вниз прогуляюсь... посмотрю, что там, да как... И не дай Фуриндзи, вы его упустите!
Солнце стояло почти в зените. Небо - глубокое и завораживающее, каким оно бывает в горах зимой. Даже, если смотреть на него сквозь светофильтры горнолыжных масок или солнцезащитных очков. Покой, простор, ослепляющее солнце, многократно отраженное от чистого белого снега, слабый ветерок... Гармония!
Это, если смотреть вверх. А на конечной площадке канатной дороги до гармонии было очень далеко.
Никого, кроме мастеров, сейчас на площадке не было. Эта лыжня была полностью арендована на сутки... что вызвало стоны со стороны Кэнсэя - с недавних пор каждую иену, потраченную Кенчи, он воспринимал, как упущенную выгоду... во всяком случае, постоянно демонстрировал это.