Сирахама
Шрифт:
Полина протянула полковнику пачку сигарет вместе с зажигалкой… Они остановились в конце коридора у окна… По коридору сновали люди: кто-то устранял последствия переполоха, кто-то — пациенты в основном — удовлетворяли свое любопытство.
— А ты?
— Бросаю, товарищ полковник! Ну… пытаюсь.
— А-а-а… ну, дело правильное.
Фисул закурил и выстрелил в форточку мощной струей сизого дыма. В ответ из форточки дохнуло морозным воздухом и крохотными снежинками — на улице шел снег.
— Так что… пострадавший?
— А что с ним? — Удивился Яков Александрович. — Жив, курилка! Правда, вот беда, в себя не приходит. Кома такая кома… Сейчас
— Так ведь знаменитость же! — Натурально удивилась Полина. — Девушку спас! С пером… с ножом в боку до поликлиники дошел! А тут такое…
— Ну, что дерьмо в землю вколотил — это он, действительно, молодец, а с ножом в боку… при ранениях в живот — не велик подвиг, Полина Николаевна. Тебе ль не знать, с твоей-то… спецификой…
«Тоже верно: скоро и я перо в бок получу… в метро или в толпе какой… Хотя, вряд ли это будет нож — лифт-парковка-подъезд, ствол с глушителем, два „контроля“ — с моей-то спецификой…»
— … Ты, Полина Николаевна, у нас тоже знаменитость… в определенных кругах. «Бешенная ящерица»… — Майор тихо рассмеялся. — А что до пациента… ты б не связывалась с ним, Полина Николаевна. Это мой тебе хороший совет… за нормальную сигаретку, хе-хе-хе…
«Все интереснее и интереснее… Ну, что, Полинка, сунем свой любопытный нос?»
— Вот с перитонитом мужику не повезло, да… Хотя, перитонит-то — ерунда. А вот с этим любителем хвататься за оголенные провода ему очень не повезло… М-да… Теперь осложнения будут. Ну, да ладно — вытащим. Не таких вытаскивали!
«А вот тут позвольте не согласиться, Яков Александрович… Баба Яга категорически против!»
Полина Николаевна аккуратно села на стульчик перед реанимационной кроватью. Сегодняшнее проникновение в эту палату тянуло на полноценную операцию по задержанию особо опасного преступника: мероприятия по отвлечению персонала, легендирование ее повторного визита в Институт, легендирование ее визита к этому… герою.
Она, конечно, чувствовала некоторое волнение и мандраж, но — опыт-опыт — все равно была собрана и сосредоточена.
Информация в серой картонной папке, что она принесла с собой — оч-ч-чень интересная… И Полине было что сказать. Но вот услышат ли ее? А если даже и услышат, каким способом ответят? И ответят ли?
И — редчайший случай — ей нечего было предложить и нечем надавить, на руках не было ни единого козыря, а блефовать было бы крайне глупо. И — впервые — она будет просить, а не требовать или торговаться. Непривычное ощущение.
Ну, и как тут не волноваться и не мандражировать?
Она даже цветы принесла. Смех один — белые тюльпаны! А ведь, отягощенная новыми знаниями, прекрасно знала смысл белого цвета там, в видении! Принести белые цветы в больницу находящемуся в коме пациенту….
С другой стороны, пожелание ЭТОМУ пациенту скорейшего отправления на ту сторону ей в данном случае казалось исключительно уместным.
Сегодня она была в официально-цивильном. Деловой костюм — черный пиджак и юбка, белая блузка и туфельки-шпильки для извлечения музыкальных звуков из любых полов.
Когда она гарцевала по коридору института — врачи и больные высыпали из кабинетов и палат. Ну, их тоже понять можно — скука ж! Да и посмотреть было на что — Полина Николаевна Светлова выглядела прекрасно не только для своего «сороковника», но и с тридцатилетними могла потягаться. А что! Детей нет, семьи нет, свободная птица, постоянные тренировки и, главное, постоянное хождение по краю, щедро сдобренное адреналином… не до потери физической формы, знаете ли. Правда, волосы уже полностью седые и их приходится красить… но — чего мужчины не знают, им не повредит. Верно?
«Секси-баба!» — цокнул языком подвозивший ее лейтенант Синельников, оглаживая взглядом абрис своего капитана. И сделал попытку узнать о ее дальнейших, после посещения госпиталя, планах на вечер. А ведь женатик!
В Управлении — вот же романтики! — решили, что неприступная Светлова влюбилась на старости лет! Тут же байку какую-то сочинили, фантазеры!
Она положила папку на невысокий столик и неторопливо стала развязывать тесемки. И усмехнулась, вспомнив эпизод одного фильма. А почему бы и нет…?
Грациозно сняла «учительские» круглые очки и затянула:
— Как видите, мы за вами давненько наблюдаем, мистер Андреев… Оказывается, вы живете двойной жизнью. В одной жизни вы — Андреев Валентин Иосифович, работник уважаемой нефтедобывающей компании, у вас есть дача, машина, и вы даже… — Полина Николаевна осуждающе покачала головой, перевернув страницу досье. — Развелись с женой пять лет назад… У вас даже есть дочка. Все, как у миллионов нормальных людей…
Мужчина на койке, разумеется, молчал. Он до сих пор не приходил в себя. Какие-то непонятные медицинские приборы помаргивали огонечками, показывали какие-то кривые… И не было заметно никакого изменения состояния…
На безусом и безбородом расслабленном лице круглолицего шатена, действительно, казалось застыла едва заметная легкая улыбка.
— … А в другой жизни вы… нет, не хакер по кличке Нео, а… непонятно кто. Ваша должность в «ДальВостокНефтеГаз» — явная синекура. Характер некоторых шрамов на вашем теле — огнестрельные ранения, причем, полученные в разное время. Тренированное тело… вполне-вполне, на мой вкус…
Полина перевернула листок в папке:
— А вот — причина смерти граждан Тряпишина и Ковыкаева. Она подозрительно одинакова и весьма специфична — дислокационная асфиксия, вызванная травматическим смещением гортани. Предположительно, после удара в горизонтальной плоскости тупым предметом — ребром ладони или доской. Лично я ставлю на ребро ладони — мне так интереснее. И — мало этого — разрыв артерии мозговой мембраны вследствие удара тупым предметом в височную область… У обоих. Что в этом такого, спросите вы? Напоминаю: темно, слякотно, холодно — в тот день, если помните, шел снег с дождем — фонари слепят глаза, гопники гнут пальцы, «чёкают» и «слышкают», на заднем плане хныкает гражданочка Кривцова Елизавета Сергеевна… и — молниеносное убийство, совершенное способом, множество раз до этого отработанными. При этом у одного жмурика — все повреждения с левой стороны, а у другого — с правой… Я тут попыталась себе представить — так вот я бы так не смогла… Ну, разве что сейчас, после известных вам недавних событий. Только вот как вы, такой тренированный убивец, на нож нарваться умудрились? А я вам скажу! Девочка, которую эти ублюдки трах… изнасиловать хотели, могла увидеть то, чего видеть была не должна. А когда вас ножом пырнули — понимаю, бывает! — тут-то и не вынесла душа поэта… Нэ?