«Сирены» атакуют
Шрифт:
– Плохо, что пуст. Ты мне нужен заряженным, Сажин. И пусть твои люди встанут рядом.
– У меня не осталось людей!
– Пусть твои люди встанут рядом.
– Хорошо, будь по-твоему.
Каретников предвидел такой оборот событий и махнул Флинту; тот вышел из подлеска и встал рядом. Нужно демонстрировать готовность к сотрудничеству и уступкам. Сначала Посейдон не думал о переговорах и предполагал сразу взять часовню штурмом, но прикинул риск и решил для начала выяснить, что этому психу нужно. Возможно, его требования вполне выполнимы.
– А ты говорил, что нет людей, - победно сказали из-за двери.
– Это не люди, это человек.
Посейдон сделал два незаметных, как он надеялся, шага вперед, и то же сделал Мина.
Торпеда, притаившийся у бокового хода, внимательно слушал переговоры. Его первым порывом было присоединиться к товарищам, но он быстро сообразил, что лучше ему до времени не объявляться. Пока Посейдон и Флинт будут отвлекать внимание Гладилина, он попытается проникнуть внутрь.
Он пришел к выводу, что Гладилин действует в одиночку. Его милиционеры, скорее всего, действовали вслепую. Оборотней в погонах полно, но они все больше отставники, а эти явно при исполнении, как и сам капитан. Гладилин - урод в семье; маловероятно, чтобы остров находился в ведении целой банды, состоящей из штатных сотрудников МВД, не боящихся творить беспредел прямо в мундирах.
– Еще один шаг, и я выкину вам труп, - донеслось из-за двери.
– Вернитесь на место.
– Будь по-твоему. Но если ты кого-то убьешь или уже убил, я лично тебя погашу. И не сразу. У нас состоится прелюдия.
– Кто бы сомневался.
– Голос Гладилина звенел. Капитан был напряжен до предела; Посейдон чувствовал, что тот плохо себя контролирует и готов очертя голову броситься в любую пропасть. Загнанный в угол зверь крайне опасен.
– Чего тебе нужно?
– крикнул Каретников.
– Уйти живым, - ответил капитан.
– И с гарантией.
– Хорошо, тебя не тронут, если отпустишь детей. Я даю тебе гарантию. Слово офицера.
– В гробу я слыхал твое слово. Мне нужна штуковина, которую ты забрал у немцев.
Посейдон ждал чего угодно, но только не этого.
– Какая еще штуковина?
– Он тянул время, пытаясь разобраться: что стоит за этим требованием. Похоже, что капитан не потерял надежду на помощь зарубежных хозяев. А скорее - намеревается шантажировать и тех, и других.
Что же в ящике, черт побери? Он должен был посмотреть…
– Не придуривайся, Сажин. Передаешь мне эту фигню, и мы разбегаемся.
– Не вопрос, - отозвался Посейдон.
– Хоть сейчас.
Он и в самом деле оставался при рюкзаке, побоялся оставить яблоко раздора - оно же шкатулка Пандоры - в чужих руках, хотя бы это были и его собственные проверенные люди. Как чувствовал, что понадобится.
– Не пытайся финтить, я тебя вижу. Вынь и поставь на пол.
«На пол». Деревня хренова, мысленно хмыкнул Каретников.
– Как скажешь.
– Шестерка твоя пусть руки поднимет.
Флинт осклабился и открыл было рот, но Посейдон упредил его:
– Не сейчас. Делай, что говорит.
– Да понял я, командир, не маленький…
Флинт медленно поднял руки, не переставая скалиться.
– Что в ящике?
– спросил Гладилин.
– Понятия не имею.
– Что в ящике, я тебя спрашиваю?
– Знать не знаю!
– раздраженно крикнул Посейдон.
– Не хочешь - не верь…
В ту же секунду из-за двери раздался пронзительный детский вопль.
– Я ей кости переломаю, если будешь понты колотить.
Торпеда у бокового входа напрягся, готовый в любую секунду ворваться внутрь.
– Гладилин, - сказал Каретников страшным голосом.
– Если ты еще раз позволишь себе что-то подобное, я выхлопочу тебе кислотную ванну. Я обещаю тебе. Повторяю - я не знаю, что в ящике. Я знаю одно: за ним охотились твои дружки. Я солдат, и мне было сказано лишь то, что следует знать солдату. Содержимое ящика - не мое дело.
Он думал иначе, но в целом не врал.
Наступила мертвая тишина, капитан Гладилин размышлял. Посейдон и Флинт напряженно прислушивались к детским всхлипам, еле слышно доносившимся из-за запертой двери.
– Надо было взять с собой немца, - сквозь зубы процедил Флинт.
Подумав, Каретников нехотя признал его правоту. Во-первых, с ними был бы Мина. Во-вторых, Ваффензее сумел бы удовлетворить любопытство террориста.
Последняя мысль пришла в голову и Гладилину.
– Где турист?
– крикнул он.
– Который из них тебя интересует?
– Кончай мозги засирать! Тот, у которого ты хреновину забрал.
– Взял выходной.
– Пошли за ним.
– Отпусти детей, скотина! Будет тебе турист!
– Когда будет, тогда и поговорим…
– А на что он тебе? Возьми ящик, открой да посмотри. Приссал?
– А ты - нет?
Внезапно Каретников осознал, что ему совершенно не хочется знакомиться с начинкой шкатулки.
– Пусть приведет немца, - твердил свое Гладилин.
– Хорошо, только не нервничай. Устроим тебе очняк.
Посейдон бросил Флинту:
– Беги бегом, притащи их… Но Мина пусть не светится. Пустим его в обход. Сообразишь сам…
– Что ты там базаришь? Ты сказал, он пошел, о чем еще говорить?
– Делай, - процедил Посейдон.
– Есть.
– Флинт, не опуская рук, стал медленно отступать.
– Командир… Может, мне того? Самому в обход?
– Нет, приведи немца.
– Есть, - повторил тот.
…Когда Флинт скрылся из вида, Каретников по-турецки уселся на землю. Рюкзак лежал перед ним, рядом - ящик.
– Теперь очень медленно подойди к двери, положи ящик и можешь вернуться на место.
– Только сел!
– возмутился Посейдон, вставая.
– Выпусти детей, урод. В ящике может быть что угодно.