Сириус Б
Шрифт:
Дело в том, что, как бизнесмен Подкрышен-Крысовский был сторонником штучного производства дорогого качественного товара, а не массового производства какого-нибудь низкокачественного ширпотреба. Поэтому во время переговоров с заказчиками он всегда упирал на нематериальные активы своего бизнеса - высокую художественную ценность производимых изделий, их антивандальные качества, долговечность и т.д. Таким бизнес-подходом он невольно мешал настройке космического канала связи с крейсером "Ломотанго".
Все это было очень досадно Силантию, так как он волновался
Положение с каналом связи было крайне неопределенным и потому особенно мучительным для Силантия вплоть до сегодняшнего утреннего разговора. Когда Крысовский намекнул на желательное увеличение выпуска продукции, Силантий вдруг почувствовал радостное возбуждение, а затем, в его голове тут же сложился план действий по установлению канала связи с "Ломотанго". Для себя он все уже решил еще тогда - во время утреннего совещания. Силантий просто не знал как помягче, без травмирующих психику последствий, сообщить о своем решении другим работникам "Скорби". Ведь они не были виноваты в том, что помимо своей воли оказались втянутыми в его космическую эпопею. А кроме того он ясно видел, что дед Митроха пока находился в сознании, да и сознание Сивушек все еще не покинуло их тела окончательно...
– Силантий! Силантий, где ты там!
– донеслись из литейной крики деда Митрохи.
– Иди сюда, выпьем за католическое Рождество!
– А давайте его хором позовем?
– спросил кто-то из Сивушек.
– Дедушка Мороз! Дедушка Мороз!
– закричали литейщики.
– Ты подарки нам принес?!
Силантий бросил в пепельницу пустую обгоревшую гильзу от папиросы и подошел к окну. На улице уже начинало темнеть и мела слабая метелица. "Дед Мороз, - с горечью подумал Силантий.
– Вот так..." Вдруг он заметил, что прямо под окном возникли два вращающихся снежных вихря. По телу Силантия прошла волна так хорошо знакомой ему по прежней жизни электрической дрожи.
– Мари, - прошептал Силантий.
– Я все понял, Мари. Я уже иду.
Он сплел пальцы рук в замок, а затем быстро вывернул их наружу, громко щелкнув суставами. После этого Силантий расплел пальцы, бросил последний взгляд на снежные вихри и решительным шагом направился в литейную.
Пройдя мимо черного плачущего ангела с наброшенной на крылья фуфайкой, Силантий вышел на середину мастерской и осмотрелся. Малая поляна уже понемногу сходила на нет. За столом оставались только дед Митроха с Косым Сивушкой, а Кривой уже отошел к верстаку и занимался там своей катаной.
– А вот и Дедушка Мороз пришел!
– пьяно воскликнул Косой.
– Иди сюда, борода, скажи всем присутствующим тост!
Силантий подошел к столу, взял свой стакан и залпом осушил его, а потом, не закусывая, громко и отчетливо произнес:
– С католическим Рождеством вас всех.
– Вот, молодец!
– воскликнул дед Митроха.
– Слушай, Силя, а может, пошабашим на сегодня? Сломаем подающий кран, а пока Миля будет для него запчасти искать, начнем уже отмечать новогодние праздники?
– Нет, мы начнем лить, - твердо сказал Силантий.
– Прямо сейчас.
– Ну-у, как знаешь, - разочарованно протянул Митроха.
– Лить так лить...
– Сколько ты вчера шихты загрузил?
– спросил Силантий.
– Как всегда - на два статуя и на сотню копий для пацанов.
– Отставить копья. Грузи под завязку, будем отливать пять статуй.
– Что значит - "отставить копья"?
– встрепенулся Косой.
– С какой это стати отставить? У нас уже на них покупатели имеются.
– Отставить копья, - твердо повторил Силантий.
– Будем отливать пять штук ангелов.
– Ни хрена!
– воскликнул Косой, вставая из-за стола.
– Ты что, Силантий? Это ты на трепотню нашего благодетеля повелся?
– Нет.
– А что тогда?
– Хочу удивить добряка, - сказал Силантий первое, что пришло в голову.
– Удивить?
– потрясенно спросил Косой.
– Добряка? Да ты хоть знаешь - на что он деньги свои переводит? Он на них кольца покупает и своим бабам раздаривает! Ты, что хочешь, чтобы он им алмазные ожерелья начал дарить?
– Пойми, Косой, - сказал Силантий, поглаживая усы.
– И деньги, и ожерелья, и ангелы в итоге все равно местным бабам останутся, их с собой не заберешь. А удивление - заберешь.
– Это куда ж ты свое удивление забирать собираешься?
– осторожно поинтересовался дед Митроха.
– Туда - к звездам...
Косой стоял перед Силантием и растерянно хлопал ресницами. В глазах его читался третий важнейший вопрос русской жизни: "Бить или не бить?". Постепенно веки Косого замедлились, и в его глазах тут же высветился третий важнейший ответ русской жизни: "Бить!"
Косой издал дикий кошачий вопль и бросился на Силантия, но был остановлен страшным ударом в центр грудной клетки. Его тело сначала поднялось в воздух, а затем рухнуло на грязный пол литейной, несколько раз перекатилось по нему и замерло в положении "лежа на спине".
– Ты что творишь, гад?
– тихо спросил от своего верстака Кривой. Глядя на Силантия, он быстро вращал рычаг тисков, освобождая катану.
Силантий осмотрелся и взял в руки тяжелый стальной пробойник, похожий на чудовищную прямую кочергу с загнутым в пастырском стиле, круглым кольцом на конце. С этой штуковиной в руках он тут же сделался похожим на мудрого, но еще полного сил и уверенного в себе пастыря.