Сияние черной звезды
Шрифт:
— Светоч Экхатар передавал пожелания света, — медленно попивая исцеляющий от похмелья напиток, сообщил Адрас. — У людей все спокойно. На рассвете залетал Тэхарс, сказал он обдумал вашу идею и хотел бы обговорить все конкретнее и еще что-то на счет того, что с орками теперь можно разговаривать. Стул?
Кивнула. Принц Мрака создал для меня целое кресло и едва я в него рухнула, продолжил:
— У орков что-то странное?
— Есть возможность узнать, что именно? — мгновенно поинтересовалась я.
— Увы, — Адрас печально
Отпив глоток, пожала плечами и произнесла:
— Ясно, к оркам я не ходок.
Принц Мрака рассмеялся, и снисходительно заметил:
— Как раз против женских вторжений они ничего не имеют против. Более того — часть свободных людей бежала именно к ним. В смысле — женщины.
— Хм, — глубокомысленно произнесла я. — Даже любопытно стало по какой причине столь любопытная градация вторженцев.
Адрас пожал плечами. Эдогар так же был не в курсе, он вообще вчера явно перепил и сегодня с трудом приходил в себя.
Зато на всю канцелярию раздался мрачный голос:
— Из-за предсказания.
Мы с интересом посмотрели на принца Ночного Ужаса, который менее всего выглядел сейчас ужасным. Зачесанные назад и собранные в низкий хвост волосы цвета вороного крыла, удивительной красоты глаза с миндалевидным разрезом, длинные ресницы под красивыми густыми бровями, высокие скулы, чувственные и в то же время по-мужски резко очерченные губы, квадратный, что удивительно для его расы, подбородок, широкие плечи, узкий торс, длинные сильные ноги. И когда он спрыгнул со стола и с грацией полночного тигра направился к нам, я была вынуждена признать, что Акъяр красив, удивительно, чувственно, чарующе красив. Пожалуй, краше него за всю мою жизнь был только Аршхан…
Аршхан?
Странное дело, я вспомнила этого невероятно пленительно прекрасного мужчину, вспомнила, что имя его имело перевод Черный скорпион, и относился он к племени свободных… Свободных кого? Или от чего? Кто такой Аршхан?! Память услужливо подбросила облик умывающегося в реке полуголого мужчины с глазами темными и бархатными как ночь, с улыбкой и ласковым «Ранари», что сладкой песней звучало в его устах… Что такое «ранари»? Кто такой Аршхан?
— Катрина? — осторожно позвал Адрас.
Протянув руку, коснулась его ладони, безмолвно умоляя заткнуться, и вновь посмотрела на уже подошедшего Акъяра. Принц Ночного Ужаса был красив, удивительно и невероятно прекрасен, самый уродливый из всех сыновей Властителя Тэнетра стал краше не просто любого, а всех братьев вместе взятых, но я помнила другого мужчину. Того, кто был мужественнее, благороднее, непримиримее… Кем он был?
— Пресветлая императрица? — голос у принца Ночного Ужаса был все таким же бархатистым и успокаивающим, как и в первую нашу встречу.
И я заставила себя улыбнуться, вспомнив, что передо мной враг. Умный, отчаянно
— Вы говорили о предсказании, — чуть сжав ладонь Адьяра в благодарность за молчание, и отпустив его, произнесла я.
— Да, — Къяр переводил внимательный взгляд с меня на брата, — о предсказании.
Едва заметное движение руки с длинными красивыми пальцами и создав для себя кресло, темный вольготно устроился в нем, закинув ногу на ногу и соединив пальцы под подбородком, чтобы завораживающим шепотом сообщить:
— О предсказании, что из уст в уста шаманы орков передают друг другу уже многие тысячи лет. О мужчине. Мужчине, что воспламенит умы и сердца. Мужчине, что объединит племена. Объединит и поведет на смерть.
Поморщившись, сделала еще глоток травяного напитка, и заметила:
— Как-то слишком банально, не находите?
Принц Ночного Ужаса сказанное банальным не находил, но за тем как я пью проследил с таким взглядом, что я почувствовала себя самой развратной женщиной в Эррадарасе, которая, о, ужас, осмелилась пить в такой пугающей компании.
Нервно сглотнув, решила более в присутствии Къяра не пить, и продолжила:
— «Придет тот, кто объединит все племена» — это вообще за гранью. Племена, народы, страны — в принципе подвержены процессам консолидации или же распада в зависимости от этапа своего развития. Это закон жизни, подобный тому, как все реки впадают в моря. Остановить это искусственно несомненно возможно, но рано или поздно общество продолжит следовать законам развития.
Темный улыбнулся и так же раздражающе тихо, что вынуждало прислушиваться к его словам и до безумия напоминало принцип общения с кесарем, произнес:
— И все же оркам удалось полностью остановить процесс объединения племен кем бы то ни было и они сохраняют описанный порядок племенного устройства тысячелетиями.
Пожав плечами, безразлично ответила:
— Насколько я поняла — это срок жизни их шаманов.
— Да, — Акъяр улыбнулся, — от двух до четырех тысяч лет.
Улыбнулась в ответ и довольно жестко произнесла:
— В таком случае срок существования данного порядка — всего лишь жизнь одного поколения. Это не показатель.
Темный промолчал, крыть ему было нечем.
А вот у меня появилась идея:
— Что ж, раз у нас нет возможности узнать что там обычным путем, отправим туда женщину. — И повернувшись к Эдогару, поинтересовалась: — У леди Вэнтэр как я понимаю, есть сестра, которая так же является воительницей?
Глава моей канцелярии мгновенно задал вопрос:
— Вызвать?
— Если вас это не затруднит, — любезно подтвердила я.
И хотела было сделать еще глоток травяного настоя, мне бы не помешало выпить еще, но под внимательным взглядом принца Ночного Ужаса решила не рисковать, отставив стакан на подоконник, громко возвестила: