Сияние черной звезды
Шрифт:
— С моей матерью все хорошо, нежная моя, — произнес устроившийся на боку в несомненно бесстыдной близости кесарь.
— Вы уверены? — переспросила с нескрываемым подозрением.
И отстраненно подумала, что вторая бутылка вина была определенно лишней. Совершенно определенно. И теперь мысли уносились прочь, словно подхваченные ветром…
— Высшие, — напомнила я, собственно то, с чего началась эта беседа.
— Действительно, полагаешь, что я бог, нежная моя? — с легкой иронией поинтересовался кесарь, легко касаясь моего лица.
— О да, — закрывая глаза и ощущая, что медленно проваливаюсь
— Напрасно, — отозвался император.
— Опасаюсь?
— Именно.
Зевнув, повернулась на бок, и уже окончательно проваливаясь в обволакивающий забытьем туман, выдохнула:
— Это следует понимать, как то, что вы превзошли в жестокости даже высших?
Ответа я не услышала.
И причиной этому был вовсе не сон.
При всем моем желании, не замечать столь очевидного, как к примеру рельефность испещренного символами подлокотника тускло сияющего серебряного кресла, в котором я оказалась, было бы глупо. Я и не стала, и гордо вскинув подбородок, посмотрела на того, кто собственно совершенно определенно не был сном, и несомненно являлся причиной моего появления в странном помещении. Удивительном помещении. Оглядевшись с нескрываемым интересом, я с удивлением отметила светопроницаемые темно-алые стены в форме смыкающегося в центре над моим креслом рубина, и лишь после взглянула на того, по чьей воле я здесь находилась.
Архагарандар Властитель Ночи, из рода Архаэров впитывающих силу восседал на табуретке, но меня удивило не это. Главный арахнид Тэнэтра выглядел моложе, значительно моложе, чем несколько дней назад, когда мы с кесарем имели честь вести переговоры с противодействующей стороной. Моложе, я бы даже сказала — привлекательнее. Немногим шире казались плечи, немногим уже талия и бедра и существенно, крайне существенно отличался покрой одежды. Насколько я поняла, на темной стороне этого мира в моде была кожа, в основном черная, гладко выделанная. В камзолах из черной с багровыми вставками кожи во время переговоров пребывали и сам император, и все пятеро его законорожденных сыновей. И даже Адрас, став нашим союзником, поверх привычной для Эррадараса шелковой рубашки носил кожаный жилет, что несомненно указывало на то, что именно этот материал принц Мрака считает действительно красивым. И потому столь сильно бросилось в глаза то, что Властитель Тэнетра предстал передо мной в тканевом мундире. Черном как ночь, с россыпью серебряной вышивки по окантовке, в странных сильно зауженных к низу брюках, и туфлях с зауженным же носком.
И если помолодевший внешний облик я еще могла отнести к возможно возникшему у темного владыки желанию произвести впечатление, то стиль и вид одежды не оставляли сомнений в том, что все происходящее собственно происходит не наяву. Соответственно — бояться мне было нечего. Абсолютно.
И это основательно нарушило планы, призвавшего меня темного.
— Я привык видеть страх, в глазах тех немногих, кому доводилось удостоиться
— Честь сомнительная, должна признать, — с милой улыбкой ответила я.
Взгляд Властителя ночи преисполнился ненавистью окончательно, но криков и угроз не последовало. Этот главный арахнид был умным мужиком, как ни крути, излишне эротично несдержанным, конечно, но умным, тут не поспоришь. И потому, вместо проклятий, которые темный несомненно с трудом сдерживал, я услышала преисполненное церемонности:
— Света тебе, пресветлая императрица Кари Онеиро Ринавиэль Уитримана Элларас Ашеро из рода Астаримана.
Поддержав игру, столь же церемонно ответила:
— Тьмы вам, Архагарандар Властитель Ночи, из рода Архаэров впитывающих силу.
Он склонил голову, отвечая на приветствие, а затем, помедлив немного, произнес, все так же очень четко проговаривая каждый звук:
— Знаешь ли ты, кому отдала свое сердце, женщина?
— А это интересное начало аудиенции, — с нескрываемым восхищением, констатировала я. И просто не могла поинтересоваться: — Вы всем этот вопрос задаете?
Властитель Ночи хищно и практически угрожающе прищурился. Увы, сему уважаемому темному не было известно про те две бутылки вина, вторая из которых была откровенно лишняя, да и первая, если честно, тоже. И, следовательно, он, как впрочем и я, совершенно не ожидали, что несколько нетрезвая императрица Эррадараса решит развить тему.
— Страшно представить, что творится в вашем императорском кабинете, — весело собственно развила тему я. — Это к примеру врывается к вам главнокомандующий войсками с донесением «Ваше претемнейшество, на границе враги!», а вы ему проникновенным голосом: «Знаешь ли ты, кому отдал свое сердце, мужчина?».
Стиснутые челюсти главы рода Архаэров сложно было не заметить.
Но меня несло все так же, и все по той же теме.
— Или к примеру осторожно проскользнувшая в ваши покои старая нянюшка, с сообщением о полной готовности припарки для ваших больных суставов, а вы ей…
— Достаточно! — отрезал Властитель ночи. — Я понял, к чему вы клоните, пресветлая императрица.
Потрясающе! В том смысле, что лично я совершенно не поняла, к чему клоню, просто момент показался до крайности забавным.
— Что ж, — едва не скрежеща зубами, продолжил Архагарандар, — если позволите, поставим вопрос иначе…
— Не позволю! — выдала я еще до того, как осознала, что произнесла.
В странном, едва ли существующем помещении, стало как-то сумрачнее. Абсолютно нетрезвая императрица Эррадараса мысленно прикусила свой язык, но боюсь было поздно.
— Ты!!! — стремительно теряя остатки былой сдержанности и церемонности, прошипел пришедший в ярость Властитель ночи.
И как пришел в эту ярость, так из нее и вышел — молниеносно. Поистине, глава рода Архаэров умел держать свои эмоции под контролем. И вновь изобразив тень искренности, покровительственным тоном сообщил:
— Я счел своим долгом, Кари Онеиро, раскрыть твои одурманенные страстью глаза и поведать тебе, женщина, о том, кого ты столь ошибочно избрала своим возлюбленным супругом.