Сияние черной звезды
Шрифт:
— Истинный Тэнетр уничтожен?
Адрас молча склонил голову.
— Помянем, — мрачно сказала я, делая большой глоток вина.
И не пьянея ни капли, мрачно посмотрела на ту сверкающую модель Тримиана, что все еще светилась, созданная главой Ледяного братства. Это, конечно, больше был не крест миров. Увы. Теперь мы имели лишь верхнюю и нижнюю планету. И проблему. Еще пока не явную, но являющуюся лишь вопросом времени. Потому что, насколько я поняла, высшие не терпят ничьих попыток сравняться с ними в их божественной силе. А начало всей
И не то, чтобы я была крайне сведуща в теологии, но, боюсь, мои выводы были абсолютно верны. И подозвав жестом одну из рабынь, я, мило улыбаясь, приказала:
— Доставить в мою спальню двести-двести пятьдесят тарелок, так же не буду возражать против примерно ста бокалов, и, пожалуй, парочки бутылок вина. В конце концов, полагаю, именно парочка бутылок вина придаст семейному скандалу как минимум оттенок грандиозности, вы со мной согласны?
Рабыня выразить согласие не посмела, как, впрочем, и возразить хоть в малейшем.
Я же, вооружившись пером и бумагой, переданным мне по моей просьбе Эдогаром, начала с главного:
— Лорд Экхатар, по какой причине вы вмешались во внутренние дела Снежного дома?
* * *
К тому моменту, как появился кесарь, я уже допивала вторую бутылку вина, вольготно устроившись на нашей, увы, совместной постели. Рядом с ней ровными стопками высились заготовленные для скандала тарелки, белые, судя по виду фарфоровые, если тут конечно есть фарфор, по другую сторону от все той же кровати таким же образом высились хрустальные, искрящиеся от сияния зажженных свечей бокалы. Да, я была во всеоружии.
— Я вижу, — ледяным тоном уведомил меня кесарь.
— Я рада! — ответила, салютуя ему бокалом.
Великий Араэден сопроводил это мое действие пристальным взглядом злых суженных глаз, а едва я вновь наполнила свой бокал из бутылки, что продолжала держать в правой руке, в то время как левая была занята собственно бокалом, начал медленно расстегивать пуговицы на от чего-то мокрой рубашке.
— Итак, — произнес он, делая шаг к сидящей мне, — я вижу, нежная моя, ты воистину жаждешь… побеседовать.
Выразительно обвела бутылкой и бокалом окружающее пространство, после чего кивнула, и сделала, между прочим абсолютно обоснованное, заявление:
— Нам конец!
Кесарь, остановился, несколько странно поглядев на меня, после чего, вновь возобновив как движение в направлении постели, так и неторопливое расстегивание собственной рубашки, с плохо скрываемой иронией, поинтересовался:
— И чем же обосновано твое заявление, нежная моя?
Пьяно отсалютовав императору, громко возвестила:
— За нового… — тут я подумала, что кесарь определенного не новый.
Решила исправиться и начала было:
— За молодого…
Вспомнила, про то самое пафосное торжество в честь его трехсотлетия, которое всеми королевствами
— За становление нового… — с этой фразой тоже было что-то явно не так.
Молча выпила еще глоток вина, вздохнула и спросила:
— Мой кесарь, что вам известно о высших?
Араэден подошел, снял с себя расстегнутую уже рубашку, после сапоги, затем поднялся на постель, прошел по ней и опустился передо мной. Сел, молча отобрал у меня бокал, сделал глоток и спросил:
— Что ты имеешь ввиду, напуганная моя?
— Напуганная? — растерянно переспросила, глядя как кесарь делает еще глоток вина.
— Именно, — подтвердил император, движением головы отбрасывая на спину влажные платиновые волосы. — Ты пьяна, но в твоих глазах ни намека на безрассудство, ты пытаешься говорить громко, но практически шепчешь, и язык… Кари Онеиро, звезда моего сердца, ты говоришь на оитлонском, а значит опасаешься быть услышанной кем-то, кроме меня. Что напугало тебя, нежная моя?
Я хотела ответить, но почему-то мысль зацепилась за совсем иное:
— Кари Онеиро… — проговорила я. — Черная звезда, разделившая эту планету на две части…
Несколько поморщившись, кесарь тихо произнес:
— Разделившая мою жизнь на до и после.
Под его внимательным взглядом, я опустила свой собственный, но лишь на миг. Уже в следующий, я задала вопрос, который открыто могла задать только кесарю:
— Почему высшие увидели противников в элларах?
Снисходительно улыбнувшись, Владетель Эррадараса слегка насмешливо поинтересовался:
— Уже не считаешь их тщеславными гоблинами, нежная моя?
— Вы постоянно за мной следите? — несколько враждебно поинтересовалась в ответ.
Кесарь ответил все той же полуироничной-полуснисходительной улыбкой, которой улыбался, кажется, лишь мне. Или это все вино и я просто напилась до гоблинов.
— Ты знаешь ответ, — произнес вдруг кесарь, улыбаясь уже несколько иронично.
— Вы сейчас о высших или ваших улыбках? — уточнила я.
— Первое, — вновь делая глоток вина, пояснил император. — Что касается второго… полагаю, мне следовало бы давно прояснить этот вопрос… но не будем о грустном.
Не будем, так не будем. И я перешла к главному:
— Нам конец!
Все так же иронично улыбаясь, кесарь сделал глоток вина, и неожиданно предложил:
— Сдадимся без боя?
Раздраженно глянув на него, отобрала бутылку, поднялась, сходила за вторым бокалом, вернувшись рухнула на подушки, и налив себе вина ехидно заметила:
— Сомневаюсь, что высшие примут нашу капитуляцию.
Правда с попыткой выпить ничего не вышло — прическа, полураспущенная еще ранее, окончательно распустилась, отказываясь держать себя в рамках тех нескольких шпилек что все еще имелись на моей голове, и теперь одна прядь совершенно бессовестным образом свесилась на мое лицо, несколько мешая попытке бывшей Оитлонской наследницы банально спиться.