Сияние черной звезды
Шрифт:
— Леди Вентэр.
— Пусть войдет, — мгновенно разрешила я.
В канцелярии царила сосредоточенная работа, скрип перьев по бумаге и готовность следовать и далее выбранному императрицей режиму. Несколько выделялся лишь Адрас, вольготно устроившийся у окна, с яблоком и ножом, коим кромсал фрукт, таким образом видимо решив пообедать. И несколько разбавляя ту тяжелую атмосферу напряжения, что присутствовала здесь вместе с присутствием собственного кесаря.
И именно кесаря мгновенно увидела леди Вентэр, мгновенно рухнувшая
— Встаньте, — приказала я, — вы женщина, к тому же Великая леди Снежного дворца.
Девушка, а она была достаточно молода, поднялась, держа голову опущенной. Я отстраненно отметила разбитую губу, которую похоже старательно припудрили, а быть может и залечили, остановив кровотечение, но в целом выглядела эллара не лучшим образом.
— Пресветлая императрица, Великий император… — она запнулась, избавив нас от витиеватого описания титулов и собственно наших сияющих личностей, видимо хорошо усвоив урок, преподанный мной в тронном зале, и набрав побольше воздуха, резко произнесла: — Я прошу прощения, за случившееся. К моему искреннему сожалению, мне не было известно о том, что на отце присутствует артефакт, сигнализирующий о его смерти братству Льда. Они действовали достаточно быстро и за шесть часов захватили власть во дворце, перебив моих сторонников. Я готова понести наказание.
И она вновь рухнула, правда уже на одно колено.
— Братств… Льда? — переспросила я.
— Да, — не поднимая головы, ответила леди Вэнтер, — семь тысяч пресветлых воинов, чьи помыслы чисты как снег, а сияние отражает свет белого светила. В молитвах и покаянии, они достигают высшего уровня силы и могущества.
А я вдруг вспомнила, как во время захвата дворца, против кесаря вышло два… снежных воина с ледяными клинками. В смысле сначала был один, а после ранения первого рядом возник второй, но не суть.
— Эдогар, — произнесла, повысив голос, — почему никто не сообщил мне о наличии семи тысяч предателей на территории моей империи?
Кесарь на мой вопрос отреагировал странной усмешкой, Адрас перестал есть яблоко, заинтересованно наблюдая, а глава моей канцелярии сдержанно пояснил:
— Братство Льда покинули территории Эррадараса едва император Араэден взошел на престол после смерти своего… отца, объявив правителя недостаточно… светлым. Поэтому формулировка «предатели», несколько… — он замялся.
— Эдогар, — достаточно мягко прекратила я его попытки оправдать не оправдываемое, — оформите в приемлемой, но не слишком уважительной форме мой приказ явиться ко дворцу всем… ледышкам. В ином случае я объявлю их изменниками родине и обвиню в противодействии Свету.
И тут кесарь произнес на оитлонском:
— Сложно обвинить в противодействии Свету тех, кто отказался подчиниться императору из-за тьмы в его крови, нежная моя.
— Ничего, я справлюсь, — заверила супруга.
Внимательный взгляд сверкающих глаз и неожиданный вопрос все так же на оитлонском:
— Семейный
— Несомненной, мой император, — устало ответила я. После оживилась, внезапно осознав, что тарелки не обязательно бить, ими вполне можно швыряться, причем желательно в кесаря!
— Ты же понимаешь, что это бессмысленно? — поинтересовался супруг.
— Мечтам всегда свойственна некоторая бессмысленность, — отозвалась я, странным образом ощущая приближение.
Приближение чего-то…
Распахнулась дверь и занимающий весь ее пролет частично обращенный в дракона Тэхарс глухо произнес:
— Нашли.
Сверкнул портал, поглотив кесаря, второй утянул Адраса, дракон же, весело подмигнув мне, развернулся и ушагал, видимо собираясь взлететь, как только снесет какую-нибудь стену, а я… была бы полной дурой, не воспользуйся подобным шансом.
— Эдогар, отправляйте послание. Леди Вэнтэр, вы прощены.
И все это, проговорила, величественно, но крайне быстро, шагая к двери. Выйдя в коридор обнаружила что да, я оказалась полностью права и часть стены Тэхарс снес, но это было не главное.
Подобрав юбки и игнорируя протыкающих воздух стражей, я промчалась по первой галерее, спустилась на два этажа, миновала еще один длинный переход и вскоре вбегала в нашу с кесарем спальню. Там, облаченная в просторное белое платье, даже на вид являвшееся более удобным чем мое, на полу возле окна сидела прежняя любовница кесаря, заплетая свои длинные рыжеватые волосы, а призрачно подобные рабыни наводили идеальный порядок, в итак идеальном помещении.
— Все вон, — влетая в спальню, приказала я.
Рабыни тенями метнулись прочь, подскочившая было девушка, опустилась вновь, пригвожденная моим пристальным взглядом.
— У нас очень мало времени, — закрывая дверь, произнесла я. — И, если ты хочешь жить, я хочу знать все, абсолютно все о человеческих поселениях на островах Эхеи.
Девушка посмотрела на меня огромными, невероятно голубыми глазами и тихо спросила:
— Что именно желает знать моя императрица?
И я поняла, что моя фраза «я хочу знать все» несколько ускользнула от ее сознания, видимо потерявшись на фоне сказанного перед этим «если хочешь жить».
Подойдя к столику, указала на стул рядом с собой, а затем не дожидаясь, пока девушка подойдет, налила немного воды на блестящую поверхность столешницы и пальцами вывела подобие изгиба реки.
— Начни с того, какова численность свободных людей. За счет чего вы выживаете? Кто торгует с вами, помимо темных?
Аджана отвечала по началу не охотно, но в дальнейшем все более увлекаясь описанием мест, в которых родилась. А я старалась не думать, бездумно вырисовывая карту на столе, готовая смахнуть капли воды в любой момент и в то же время запоминая расположение островов, впитывая всю информацию и привязывая ее именно к этим движениям.