Скалаки
Шрифт:
Иосифа Пикколомини охватил страх. Его отъезд был назначен на следующий день, но кареты давно стояли наготове во дворе.
— Скорей отсюда, скорей! —приказал князь.
В замке поднялась суматоха. Горничные княгини плакали с перепугу, дрожали. Знатные дамы отдавали бестолковые приказания, которые так же бестолково исполнялись.
— Почему же не пришли войска? Что случилось? —в страхе твердил управляющий, бегая по комнате.
Ночью в замке никто не сомкнул глаз. Лашек проверил, хорошо ли заперты ворота и калитки. Он думал о расплате, ожидавшей его за то, что он порол крестьян розгами. Обходя двор, он дошел до тюрьмы и, словно преследуемый нечистой
В Плговской усадьбе пока было спокойно. Вечером прислуга долго сидела в людской. По заснеженному двору, запахнув шубу, бродил эконом, осматривая замки и запоры. Кругом стояла тишина, света нигде не было. Эконом-управитель был настороже, он знал, что народ возбужден, что каждую минуту можно ожидать взрыва. Заглянув в окно, где светился огонек, он остановился. В теплой горнице у колыбельки его сына сидела Лидушка. Жена уехала сегодня к родным, оставив ребенка на попечение заботливой няни.
Лидушка тосковала все это время, словно в тюрьме. За ней всегда следили. Она не смела выйти из дома или заговорить с прислугой. Большой радостью для Лидушки были вести, которые иногда украдкой и шепотом сообщала ей старая ключница. Она передавала полученные через Еника приветы от Ир-жика, который старался утешить свою милую и обещал ей скорое освобождение.
От ключницы Лидушка узнала, что происходит в деревнях. Она боялась за Иржика, но горячо желала, чтобы он поскорей достиг цели — облегчил жизнь народа.
До сего времени эконом ее и словом не обидел, но сегодня, после отъезда хозяйки, он поглядывал на нее так странно, что девушке было не по себе. К вечеру хозяин ушел, и она осталась одна с ребенком. Ее охватил непонятный страх. Лидушка задумалась и время от времени машинально покачивала колыбельку. Она вспоминала дядю, бабушку, Иржика. Ребенок заплакал. Пытаясь угомонить его, она невольно запела любимую «дядюшкину» песню:
Лежит солдат во чистом поле, Врагом убит, не дышит боле.
Возвращаясь’ домой, эконом еще раз посмотрел на окна людской, там было темно.
— Спят,—проворчал он,—все спят.
Но спали не все. Проходя коридором на свою половину, эконом заметил свет. Он проникал через щель в двери, за которой жила старая ключница. Быстро распахнув дверь, эконом увидел старуху, сидевшую у стола. Она смотрела в окно.
— Почему не спишь? —напустился он на нее.
— Не спится, милостивый пан. Молюсь за грешные души!
— Погаси свет и ложись!
Старуха задула огонь. Она слышала, как эконом тихо пошел дальше.
Все это время князь болел, никак нельзя было доставить ему развлечение и выслужиться. Завтра он уедет и бог знает когда воротится. Забудет он про девушку, а она такая красивая. Да как это я сам о ней раньше не вспомнил? — размышлял эконом и, повернувшись, направился в горницу. Он тихо вошел и прикрыл за собой дверь. Свет лампы, стоявшей на столе, падал на Лидушку, дремавшую на стуле. Кровь прилила к лицу эконома, глаза его засверкали. Сквозь расстегнутый ворот платья он увидел белую шею и круглое плечо. Дрожь прошла по его телу, он тихо подошел к спящей, нагнулся и поцеловал ее в шею. Лидушка вскочила, испуганно озираясь, словно после тяжелого сна, вскрикнула и бросилась за колыбельку. В пылу страсти эконом стал уговаривать ее, льстить ей, обещал подарки. Дрожа всем телом, Лидушка молча стояла, лицо ее пылало. Эконом снова повел свою атаку.
— Опомнитесь,—вскричала Лидушка.—Разве вам не стыдно перед своим ребенком?
— Ах ты ягодка! —воскликнул он и бросился за девушкой. Но она ускользнула от него.
— Ты от меня не уйдешь!
Но прежде чем он ее поймал, она схватила ребенка. Ребенок проснулся и заплакал.
— Слышите, назад, или…—Она молча подняла ребенка.
— Отдай сюда, не то…
— Отойдите!
— Ты смеешь еще сопротивляться, девка! Положи ребенка!—закричал взбешенный эконом и бросился на девушку, чтобы вырвать у нее сына. Ребенок плакал и кричал. Боясь за него, Лидушка отдала его отцу. Но отец в ярости бросил ребенка на кровать и погнался за няней, чтобы наказать ее. Лидушка кинулась к двери —она была заперта. Тогда Лидушка побежала к окну, хозяин за ней. В эту минуту на улице послышался шум, словно приближалась большая толпа. Эконом остановился. Выпучив глаза и открыв рот, он прислушался. Шум приближался, но собаки не лаяли. Что это? Вдруг в коридоре раздались шаги и остановились перед его комнатой. Послышались голоса, среди которых управитель узнал голос старой ключницы.
— Его здесь нет, он там.
— Он здесь! Он здесь! —кричала Лидушка.
— Заговор! Измена! — завопил эконом. Он хотел было выбежать, но, услыхав шум у самых дверей, остановился. Оставалось только окно. Ребенок плакал, в коридоре раздавались голоса, и уже слышался стук в дверь. А ночной далекий гул приближался, как буря.
— Задержи его, Лидушка! Не поддавайся, мы идем тебе на помощь! —кричала старая ключница.
Наконец, эконом опомнился.
— Ага, вот в чем дело,—прошипел он и побежал к окну, чтобы выскочить.
— Назад! —крикнула Лидушка, пытаясь его задержать.—Ломайте дверь! Он хочет удрать!
Сильные удары обрушились на дверь. Подгоняемый страхом, эконом набросился на няньку. Отважная девушка не могла долго сопротивляться сильному мужчине. Тяжелый кулак опустился на ее голову, и она без чувств упала на пол. Зазвенело разбитое стекло, эконом выпрыгнул во двор и исчез.
За оградой раздался протяжный, громкий крик. Возбужденная толпа остановилась перед Плговским поместьем. Ей не пришлось окружать и брать его силой. Дворовая прислуга была подговорена старой ключницей, которая действовала по указаниям Иржика. Ворота открыли, красное пламя факелов озарило двор, постройки, Балтазара на коне и толпу, которая, словно поток, устремилась за ним с громкими криками.
— Эконома! Эконома! Палача сюда! —кричал народ.
— Убить его, дикого зверя! —послышался голос старого крестьянина, который, словно помолодев, бежал к дому. Его опередил Иржик, спешивший увидеть свою Лидушку. В кор доре он встретил старую ключницу.
— Где она? —вырвалось у Иржика.
— Там!
Скалак бросился в комнату. На полу возле окна лежала Лидушка. Несколько дворовых женщин старались привести ее в чувство. Иржик бросился перед девушкой на колени и стал звать ее по имени.
Лидушка открыла глаза. Старый «дядюшка» Балтазар в белом военном плаще тоже склонился над ней. Он гладил ее, называя нежными именами. Лидушку отнесли на постель, с которой одна из женщин взяла ребенка. Между тем во дворе раздавались громкие крики и шум. Факелы мелькали, как блуждающие огни.
Крестьяне рассыпались по комнатам. Они кричали, били и ломали все, что принадлежало господам и эконому.
— Эконома! Эконома! —слышались дикие выкрики.
— Эконома! Давайте его сюда, негодяя! —кричал старый крестьянин, вбегая в комнату, где на постели сидела Лидушка.—Ага, вот его отродье! —кричал он, как безумный.—Давайте его сюда, если нет отца, возьмем сына! Они тоже отнимали у нас сыновей. Давай его сюда!