Скандинавский детектив. Сборник
Шрифт:
— Бергрен говорит, что пришел во вторник в галошах и не расставался с ними ни на час. Он показал их Бюгдену. Он носит сорок первый размер. Так что Бюгден все еще ломает голову.
— Меня немного удивляет, почему вы придаете такое значение истории с галошами, — заметил я. — Рамселиус надел галоши Манфреда. Если галоши Рамселиуса надел убийца, то он заходил в преподавательскую. Что ему было там делать?
— Мы об этом уже думали, — ответил Харалд.
— А таксист, который довез Йосту до «Каролины»?
— Бюгден его ищет.
— А что рассказал Юхан?
— Немногое. Он просидел в своем кабинете до часу ночи. Ничего не видел и ничего не слышал. Ночной сторож тоже ничего не видел. Зато к нам пришла уборщица и рассказала, что по утрам в «Каролине» она видела на полу следы босых ног.
— Неужели Марта устраивала там любовные свидания? — удивился я.
— Полагаю, при желании она могла найти пристанище удобнее и чище, — возразил Харалд.
Я рассмеялся и поднял голову. В дверях стоял высокий блондин лет двадцати двух. Осмотрев зал, он не колеблясь направился к нашему столику.
— Ну вот, у нас гости, — сказал я Харалду.
Студент-юрист Урбан Турин подошел к нашему столику и небрежно поздоровался. Он был крепкий и мускулистый, но еще по-юношески стройный и тонкий в талии. Такие мускулы, как у него, формирует не физическая работа, а теннис и легкая атлетика. Если бы он не следил за собой, то через несколько лет стал бы похож на откормленного, как поросенок, американца. У него было широкое лицо с прямым носом и упрямым подбородком и светлые маленькие усики, которые поначалу казались глупыми и пижонскими. Он посмотрел на нас холодными серыми глазами.
— Как идет расследование? — спросил Турин, протянул руку и придвинул стул от соседнего столика. Потом ловко развернул его и сел, не дожидаясь приглашения.
— Спасибо, нормально, — сухо ответил Харалд.
Некоторое время Турин возился с пачкой сигарет. Похоже, он уже изрядно выпил.
— Вы все топчетесь на месте и без толку,— заявил он нетвердым голосом.— Я бы на вашем месте вызвал экспертов из Стокгольма. А Блюгдена отправил в монастырь.
Он явно был очень доволен своей шуткой. Говорил он совсем другим тоном, нежели у Бринкманов.
— Не Блюгден, а Бюгден, — поправил его Харалд.
Пока Турин прикуривал, мы молчали.
— Вы хотите сообщить нам что-то важное? — холодно спросил Харалд.
Турин ухмыльнулся.
— Разумеется. Я забыл сказать об этом нынче утром. Кажется, я видел убийцу.
— Да-а? — удивился Харалд. — Когда, где и как?
— Когда? Примерно без двадцати десять вчера вечером. Где? В Английском парке, он бежал от «Каролины». Как? Своими собственными глазами.
Язык у него слегка заплетался, голос звучал хрипло и невнятно. Появилась официантка.
— Что вам еще принести?
— Мне чистого виски,— сказал Турин.— Но я тороплюсь. Надо до половины двенадцатого успеть в бар.
— Вы могли бы описать человека, которого видели? — спросил Харалд.
— Я видел только, что это мужчина и бежал он очень быстро, — сказал Турин. — В это время все еще шел сильный снег. Сначала он бежал прямо на нас, а потом свернул к химическому факультету. Мы о нем быстро забыли.
— Мы?
— Да, там была еще одна пара глаз! Ульрика Бринкман может подтвердить. Мы немного погуляли по Английскому парку, а потом повернули назад и отправились ко мне.
— Где вы живете? — спросил Харалд.
— Прокурору следует иногда перечитывать протоколы допросов, — хмыкнул Турин. — Это освежает память. Я уже дважды сообщал полиции свой адрес. Я живу в переулке Гропгрэнд.
— Ах так, — сказал я. — Значит, мы почти соседи. Уж не вас ли я встретил в тот вечер, когда вы свернули в Гропгрэнд? Вы шли в обнимку?
— Вполне возможно, — кивнул Турин. — Но точно не помню.
— Вы никого не видели в Гропгрэнде?
— Нет. А кого я должен был увидеть?
Харалд не ответил. Зато я сморозил глупость.
— Похоже, это совпадает с рассказом Йосты Петерсена.
Турин посмотрел на меня совершенно ясными глазами. Харалд глазами же выразил мне свое неудовольство. Турин усмехнулся.
— Йоста Петерсен тоже видел парня, который бежал по Английскому парку?
— Н-да, — ответил я уклончиво.— Похоже на то…
— Так, может, он сам и бежал? — предположил Турин, небрежно откинувшись на спинку стула.
— Есть ли у вас какие-нибудь основания считать, что человеком, бежавшим по парку, был Петерсен? — строго спросил Харалд.
— У меня? — рассмеялся Турин, изобразив удивление. — Нет, таких оснований у меня нет.
— Но вы намекнули, что это мог быть он!
— Это был просто добрый совет! Ведь в наше время никогда не знаешь, чего от человека можно ждать.
Парень явно наглел. Он поправил свой белый галстук. У него была черная рубашка и белый галстук.
— Еще один вопрос, — сказал Харалд. — Вы уверены, что секретарь факультета Улин сказал вам вчера вечером, будто провожал фру Хофштедтер от здания филологического факультета?
— Конечно, а как же иначе? — удивился Турин. — Или он утверждает, что все было не так?
Харалд уже не мог справиться с постепенно нараставшим раздражением.
— Улин утверждает, будто он сказал вам, что встретил фру Хофштедтер во время следственного эксперимента. Но вы были немного навеселе и потому, возможно, неправильно его поняли.
Турин был оскорблен до глубины души.
— Неужели Хилдинг мог так заявить? Нет, настолько пьян я не был.
— Значит, вы настаиваете на своих показаниях по поводу разговора с Улином?