Скандинавский детектив. Сборник
Шрифт:
— Сегодня меня допрашивал комиссар Бюгден.
Я признался, что уже знаком с комиссаром Бюгденом, и предложил Йосте сигарету. Но он предпочитал свои сигары.
— Ты не помнишь случайно,— спросил он, выпуская кольцо дыма,— какие на мне были во вторник ботинки? Бюгден меня спрашивал.
Я пытался вспомнить, но не смог.
— А как насчет этих? — спросил он, показывая ботинки. — Вспомни, пожалуйста, Эрнст! Может, я был в них?
Он с надеждой поглядел на меня. Ботинки были на толстой каучуковой подошве. На такие не налезли бы никакие галоши. И я ничуть не сомневался, куда клонит Йоста.
— Нет, не помню.
— Жаль, — вздохнул Йоста, снова выпуская кольцо дыма.— Я думал, ты сможешь подтвердить мои показания. Ну ладно, потом, может быть, все прояснится.
— Прости за любопытство, — начал я, — но о чем тебя спрашивал Бюгден?
Йоста прищурился.
— Пожалуйста! Бюгден спрашивал, что я знаю о мортофине… или как там называется тот крысиный яд. Конечно, я сказал, что ничего, и, кроме того, я член общества защиты животных и принципиальный противник всяких ядов.
— А у тебя есть алиби на вчерашний вечер?
— Надеюсь, — добродушно буркнул он. — После следственного эксперимента я поехал к Левинсону.
У профессора Левинсона была вилла в Кобу.
— А ты не подвозил Марту? — спросил я. — Ведь ей надо было в ту же сторону.
Йоста поджал губы и выразительно посмотрел на меня. И все добродушие как рукой сняло.
— Ты говорил об этом с Бюгденом? — холодно поинтересовался он.
— Нет, меня просто вдруг осенило, — заверил я.
— Правда? — ухмыльнулся он.— Блестящая интуиция.
— Значит, Марта ехала с тобой? — допытывался я.
— Со мной, — кивнул Йоста. — От Осгрэнд до филфака. Погода все еще была неважная. Возле здания факультета мы расстались. К сожалению, ее угораздило забыть в машине перчатку. Я ее не заметил, но Бюгден сразу все разнюхал. Под тем предлогом, что хочет помочь мне починить карбюратор, он облазил всю машину и, конечно, нашел эту несчастную перчатку! — Йоста свирепо ткнул сигару в пепельницу.
— Надеюсь, никому не кажется подозрительным, что ты довез Марту до филологического факультета? — спросил я.
Йоста снова поджал губы.
— Само по себе это не может показаться подозрительным. К сожалению, я забыл об этом сказать до того, как Бюгден нашел перчатку.
— Значит, сначала ты сказал ему, что ехал в машине один?
Йоста изобразил улыбку.
— Вот именно. Решил, что не стоит рассказывать все, как было. Ведь это могло дойти до Германа. А он ужасно ревнив. О том, что я подвозил Марту, никто не знал. А мы ведь даем показания не под присягой. Вот я и влип.
— Но если у тебя есть твердое алиби, тебе нечего беспокоиться.
— Абсолютно твердым я бы его не назвал, — вздохнул Йоста. — И Бюгден не успокоится, пока не разнесет его в пух и прах.
— Не понимаю.
— Я просидел у Левинсона примерно до половины десятого. Потом он дал понять, что мне пора. Я сел в машину и уехал.
Зазвонил телефон. Я встал и снял трубку. Харалд собирался прийти к нам обедать. Я объяснил ему обстановку, и мы договорились около восьми встретиться в баре «Гилле».
— Извини,— сказал я, вернувшись к Йосте.— Значит, ты сел в машину и поехал.
— Да, но проехал не больше двух кварталов. У меня с собой было предложение о пересмотре порядка сдачи экзаменов. Этот вопрос сейчас рассматривается на факультете, и я решил передать бумаги Улину. Я долго звонил у ворот его виллы, но в окнах света не было, и мне так никто и не открыл. Пришлось возвращаться домой.
— А почему ты не оставил бумаги в почтовом ящике?
— Да потому, что пакет довольно толстый! И в узенькую щель он не пролез.
— В котором это было часу?
— Думаю, примерно без двадцати десять. Я сел в машину и поехал домой. Возле «Каролины» пришлось резко затормозить, чтобы не переехать одного типа на мопеде, который повернул в Английский парк. И тут это произошло.
— Что именно?
— Заглох мотор. Сколько я ни пытался его завести, ничего не получалось. Я застрял на самой середине улицы, но потом кое-как подкатил машину к «Каролине». К счастью, там был небольшой уклон. Потом я еще несколько минут возился с мотором, но все напрасно.
— А ведь это были как раз те самые роковые минуты, — заметил я.
— Да, возможно, именно тогда Марту и убили, — сказал Йоста. — И похоже, я видел убийцу!
Я недоуменно уставился на него.
— Как это?
— По-моему, да! Понимаешь, мне пришлось бросить машину и пешком тащиться по Эфре-Слотсгатан. И вот тогда-то я его увидел.
— На улице?
— Нет, возле «Каролины», с северной стороны. Только не у самой библиотеки, а там, где читальный зал. Он шел вдоль стены.
— Ты разглядел, кто это?
Йоста рассмеялся.
— Нет, было слишком темно. Я только видел, что это мужчина. И, естественно, решил, что судьба послала мне ночного сторожа.
— Может быть, это действительно был ночной сторож?
— Нет, вряд ли. Я попытался его окликнуть. Понимаешь, надо было оставить машину на всю ночь и хотелось, чтобы за ней кто-нибудь присмотрел. Кроме того, я подумал, вдруг он разбирается в моторах. Он явно услышал, вздрогнул и припустил во всю прыть через парк.
— Ну а ты?
— Понимаешь, вчера я не знал про убийство. Так что я только пожал плечами, какие странные люди бывают на свете. Потом отправился на бензоколонку возле… Гропгрэнд — по-моему, так называется переулок.
— Да, но она закрывается на ночь!