Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
— Во-первых, ты — госпожа ведьма, да еще и объявившая себя сильнейшей ведьмой королевства. Не спорь, ты сама знаешь, кому бросила вызов. Так что, ты не можешь позволить себе выглядеть беднее, чем она. Люди встречают по одежке, ведьма, запомни это. Слуга и ученик у тебя есть, дорогая посуда тоже, платье… Над твоим платьем я подумаю. Готовые наряды красивы, но никуда не годятся в дороге. А ты всегда должна выглядеть как госпожа.
Слуга и ученик? Всегда выглядеть как богатая госпожа?
Встречают
А как же он сам?
— Ты в наёмника переоденешься?
— Нет, — он качнул лохматой шевелюрой. — Зачем могучей ведьме охранник? Шут будет уместнее. Давай, помогай лучше.
Я растерянно смотрела на раскрытые сундуки. Одно дело забрать волшебное зеркало, и совсем другое — вот так вот…
— Я не могу! — я посмотрела на Джастера, который придирчиво оглядывал золотую утварь и некоторые предметы прятал в свою торбу. То, что ему не приглянулось, воин возвращал обратно в сундук. — Это же… чужое!
— Хозяева этих вещей мертвы, ведьма. Те, кто их ограбил и убил, — тоже. Сейчас эти вещи не имеют хозяев, но очень быстро найдут, как только ты заявишь о случившемся в магистрате. Или за ними приедут её люди, и всё добро перекочует в сундуки герцога. Ты же это понимаешь?
Я кивнула, признавая его правоту. Такое богатство без хозяев не останется, это точно. Всё приберут к рукам стражники и их начальство. Или Вахала, если я не обращусь в магистрат.
Нет. Я — против! Не получит она ничего! Хватит с неё на смертях простых людей наживаться!
Стражники и знать в магистрате — тоже не подарок, но пусть лучше это богатство таким людям достанется, чем ей!
Не выглядеть беднее, чем она…
Я вспомнила богатое платье, расшитое драгоценными камнями, и украшения, в которых Вахала себе не отказывала. До многовековых ведьмовских традиций ей не было никакого дела.
Ну уж нет. Я ей не уступлю.
Джастер прав. Клин клином вышибают.
Я ей покажу, кто такая госпожа Янига.
Решительно встав, я огляделась вокруг. Много всего… Долго выбирать придётся.
— А в твою бездонную торбу всё не влезет? — поинтересовалась я у Шута.
— Влезет, просто нам всё не нужно. Не жадничай, ведьма. Да и какие же это разбойники, если у них добра награбленного не найдут? Так что пользуйся случаем, посмотри, что тебе здесь глянется. Ткани, украшения какие. То и возьмём.
— Ты уверен, что других волшебных вещей тут нет?
Шут выпрямился, небрежно бросил в сундук золотую чашу, которую рассматривал, и без лишних слов подошёл к двери и закрыл её.
Стало темно, как в погребе.
— Джа…
— Смотри, ведьма. И чувствуй. Доверься себе.
Я успокоилась и постаралась сделать, как он сказал.
Тихое дыхание, мягкая темнота, моя сила, ставшая глубже шире… Вдох за вдохом и темнота начала расступаться. Точнее, я вдруг заметила слабое золотистое мерцание у себя на груди и левом запястье. Оберег и браслет. Я поняла руку, и сияние стало ярче, обрисовывая контур бусин. И почти сразу полыхнуло голубым там, где лежал Живой меч, и засветилась призрачно-фиолетовым шкатулка с зеркалом…
— О, боги… — тихо выдохнула я, не веря своим глазам. — Они светятся…
— Да, — отозвался из-за спины Шут. — Их видно.
Но я не успела обернуться к нему: свет из вновь открытой двери ослепил меня, и я закрыла глаза рукой.
— Фух, напужал! — раздался голос Микая. — Экий ты резкий…
— Бывает, — хмыкнул Шут, пока я вытирала глаза и привыкала к солнечному свету. — Что хотел?
— Дык энто… Наряд такой непременно носить треба?
Я обернулась и чуть не рассмеялась от неожиданности.
Микай переоделся в рубаху из тонкого полотна цвета топлёного молока, подпоясанную узорным поясом. Поверх красовался расшитый узорами синий кафтан, а добротные штаны из коричневого сукна были заправлены в новые кожаные сапоги.
Если бы не растерянность и неловкость парня, не привыкшего к такой одежде, то слуга и ученик госпожи Яниги выглядел бы как сын состоятельного горожанина. Или очень зажиточный крестьянин.
В любом случае, жених получился из него завидный. Вольта бы счастлива была.
— Чем тебе не нравится? — спокойно спросил Джастер, сложив руки на груди.
— Уж больно богато, — кузнец осторожно погладил рубаху. — В таком токма по большим праздникам красоваться, а не в будни ходить. И рази ж у горна в таком сробишь…
— Привыкай, — хмыкнул воин в ответ. — Тебе не молотом махать нужно, а науку колдовскую постигать и госпоже помогать. В самый раз такой наряд.
— Как скажешь, — хмуро пробурчал Микай, ещё не смирившийся с нежданным поворотом в своей судьбе. — Чой делать-то дале, госпожа?
— Пошли, покажешь, что сделал, — Джастер вышагнул из «сторожки». — Заодно учись говорить правильно. Ты теперь колдун, а в колдовстве слова очень много значат, госпожа соврать не даст. Скажешь что не так — и всё, хоронить нечего будет.
Кузнец поражённо охнул, а Шут обернулся ко мне.
— Я скоро вернусь, госпожа.
Он коротко поклонился, легко толкнул растерянного кузнеца локтем, и Микай тут же встрепенулся и поклонился мне в пояс.
— Не так надо, — добродушно сказал воин. — Ладно, научу тебя потом. Пошли.