Сказки американских писателей
Шрифт:
Ветви деревьев под тяжестью искрящихся красных плодов склонились низко к земле. Удивившись тому, что вишни могут быть такими тяжелыми, Йорн подошел к одному из деревьев. Он бросил меч на землю и попытался сорвать одну из вишен, сначала одной рукой, потом двумя, и тут обнаружил, что в руках у него вовсе и не вишня, а самый настоящий рубин в форме вишни. Все остальные деревья тоже были усыпаны рубинами, и ни один из них невозможно было оторвать от черенка, как бы сильно Йорн ни дергал.
— Ты должен сосчитать до тысячи тысяч, чтобы насобирать тысячу вишен, — раздался вдруг голос за спиной Йорна. Принц
— Скажи: раз, два, три, — продолжил человечек.
— Раз, два, три, — сказал Йорн.
— Четыре, пять, шесть, — продолжил человечек.
— Четыре, пять, шесть, — повторил Йорн, и когда он быстро сосчитал до тысячи, рубин упал в серебряную чашу.
— Но ведь тысяча тысяч — это миллион, — сказал Йорн, — а сосчитать до миллиона — сложная задача!
— Ну так что же — это как раз то, чего ты хотел, — ответил человечек.
Йорн снова сосчитал до тысячи, и ещё один рубин упал в чашу.
— Раз, два, три, четыре, я пришел собирать вишни, пять, шесть, семь, восемь, а здесь одни рубины, девять, десять! — громко произнес Йорн.
— Рубины, вишни, вишни, рубины, — сказал человечек, — какая разница?
— Одиннадцать, двенадцать, как это какая разница? — недоумевал Йорн. — Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать.
Человечек прошелся взад и вперед и спросил:
— Что я сейчас делаю?
— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, ты ходишь туда-сюда, — сказал Йорн. — Двадцать один…
— Но ведь прежде чем пройти туда-сюда, я должен пройти сюда-туда?
— Это одно и то же, — сказал Йорн. — Тот, кто, двадцать два, ходит туда-сюда, двадцать три, ходит и сюда-туда, двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать.
— Значит, если туда-сюда это сюда-туда, то туда — это сюда, а сюда — это туда, — резюмировал человечек.
— Не вижу, как это может мне помочь в выполнении моей сложной задачи, — сказал Йорн. Он сосчитал до третьей тысячи, и третья вишня упала в серебряную чашу. — Пока я тут считаю, Таг вернется домой с золотыми клыками Синего Кабана, а Галло — со Священным Мечом Лорело и один из них женится на принцессе. Раз, два, три, четыре, пять.
Человечек сел на землю и, глядя на принца, слушал, как тот громко сосчитал до четвертой тысячи, и четвертая вишня упала в серебряную чашу. Йорн принялся считать с самого начала ещё раз.
— За последние пятьдесят лет уже пятьдесят принцев приходили в этот сад собирать вишни, или рубины, для какой-нибудь принцессы, — рассуждал маленький человечек. — И ни один из них не умел логически мыслить. Я не принц и не могу сделать так, чтобы вишни — или рубины, если угодно, — вот просто так себе падали. Но я не помогал другим пятидесяти принцам собирать ягоды — или драгоценные камни, — потому что, я думаю, стоит сосчитать до миллиона, чтобы получить руку и сердце прекрасной барышни. Но в твоем случае, друг мой, нужно помнить о Таге и Галло. В падении этих вишен заключен логический секрет. Я не могу раскрыть его напрямую, но могу задать тебе несколько вопросов.
— Триста сорок восемь, триста сорок девять, триста пятьдесят, — сказал Йорн. — Давай задавай свои вопросы.
— Падает ли вишня,
— Нет.
— Падает ли рубин, когда ты говоришь «девятьсот девяносто девять»?
— Нет.
— А когда же падает вишня, или рубин?
— Триста пятьдесят один. Когда я говорю «тысяча», — ответил Йорн.
В чашу упал рубин.
— Тысяча! — громко сказал Йорн, и упал ещё один рубин.
— Тысяча, тысяча, тысяча, тысяча! — радостно закричал Йорн, и в чашу упали ещё четыре рубина.
Йорн продолжал выкрикивать волшебное слово, и ему пришлось потратить ровно в тысячу раз меньше времени, чтобы наполнить чащу тысячью рубинов, чем если бы ему нужно было считать до миллиона. Йорн обернулся, чтобы поблагодарить человечка в остроконечной шляпе, но тот исчез. Вместо него перед Йорном стоял рыцарь в чёрных доспехах.
Рыцаря столь могучего сложения ему ещё не приходилось встречать.
— Как тебя зовут, Черный Рыцарь? — спросил Йорн. Меня зовут Дафф,* Рыцарь Скорби и Печали, — прогудел голос из-под шлема, который закрывал все лицо, кроме глаз. — Под этими деревьями я сразился с пятьюдесятью рыцарями — и вот, как видишь, цел и невредим!
Йорн поставил на землю серебряную чашу и взял меч.
— На мне стальные доспехи. Тебе не кажется, что у меня есть некоторое преимущество? — громко спросил Черный Рыцарь.
При этих словах Йорн поднял свой меч.
— К тому же предупреждаю тебя, принц, я заколдован, — сказал Черный Рыцарь, не обнажая своего меча. — А что может быть сильнее колдовства?
— Чудо.
— А что такое чудо? — спросил Черный Рыцарь.
— Любовь — вот чудо для меня.
— Ты, принц, не прав. Сильней броня. — Черный Рыцарь выхватил свой меч и, держа его над головой двумя руками, будто топор, яростно опустил его на голову Йорна, но тот сумел вовремя увернуться и нанес колющий удар по прорези в доспехах Черного Рыцаря, как раз над правым плечом.
Но Дафф успел отразить удар Йорна и в свою очередь решительно бросился вперед. Йорн был начеку и, ловко ускользая от ударов Рыцаря, пытался достать мечом прорезь в его доспехах. В какой-то момент Йорн потерял равновесие, и Черный Рыцарь, взмахнув мечом, уже готов был опустить его на голову принца и расколоть её как орех, но сам вдруг споткнулся о чашу с рубинами и рассыпал их по траве. И вновь по саду разнесся звон мечей — поединок продолжался. Нападая, Йорн все время метил в прорезь в доспехах Черного Рыцаря. Черный Рыцарь дышал все тяжелее и тяжелее, двигался все медленнее и медленнее, и меч свой он заносил уже не так высоко над головой, как в первый час сражения.
Наконец Черный Рыцарь поднял меч двумя руками высоко над головой, намереваясь одним ударом решить исход поединка, но юный принц молнией бросился вперед и вонзил свой меч прямо в прорезь в доспехах. Чёрный Рыцарь уронил оружие на землю. Рука его повисла и закачалась, словно маятник.
Могучая фигура, закованная в чёрную сталь, пошатнулась и с грохотом повалилась на землю. Шлем слетел с головы рыцаря и со звоном ударился о серебряную чашу.
И тут, к своему изумлению и ужасу, принц Йорн увидел лицо человека, скрытое до того под шлемом. Его противнику было лет семьдесят. Йорн горестно склонился над ним и приподнял его голову.