Сказки о воображаемых чудесах
Шрифт:
Огромный тигр выпрыгнул наружу и проскользил мимо мистера Леджера. Мистер Индрасил пошатнулся, но не убежал. Он склонил голову и сверху вниз уставился на тигра.
И Зеленый Ужас остановился.
Он мотнул огромной головой назад к мистеру Леджеру — почти повернул ее — а затем неспешно обернулся к мистеру Индрасилу. В воздухе повисло пугающее, почти осязаемое ощущение того, что энергию куда-то движут; вокруг тигра возникла сеть из переплетающихся воль. И эти воли были равновеликими.
Я думаю, что в конце концов весы пошатнула воля
Кошка пошла вперед. Глаза ее были маяками адского пламени. И что-то странное начало происходить с мистером Индрасилом. Казалось, что он сворачивается внутрь, сжимается, складывается гармошкой. Шелковая рубаха утратила форму, и темные развевающиеся волосы превратились в отвратительную шляпку ядовитого гриба, что выросла вокруг его воротника.
Мистер Леджер что-то выкрикнул ему, и одновременно Зеленый Ужас сделал прыжок.
Я так и не увидел, чем все закончилось. В следующую секунду я распростерся на спине; казалось, из меня высосали дыхание. Я успел только взглянуть под каким-то невероятным углом на огромную возвышающуюся воронку урагана, а затем на меня опустилась тьма.
Когда я очнулся, то лежал на своей койке в задней части сарая, как раз за ящиками с зерном (мы возили с собой передвижной склад для разных нужд). Чувствовал я себя так, словно меня поколотили обитой войлоком дубинкой, как у индейцев.
Появился Чипс Бейли; его лицо было обеспокоено, лоб прорезали морщины. Он увидел, что я открыл глаза, и широко, с облегчением, заулыбался:
— Не знал, проснешься ли ты вообще когда-нибудь. Как чувствуешь себя?
— Будто я весь вывихнут. Что случилось? Как я попал сюда?
— Ты валялся за трейлером мистера Индрасила. Ураган мог запросто взять тебя с собой на память, мальчик мой.
Когда он упомянул мистера Индрасила, чудовищные воспоминания нахлынули на меня, как река.
— Где мистер Индрасил? А мистер Леджер?
Взгляд его помрачнел, и он начал уклончиво отвечать мне что-то.
— Говори прямо, — сказал я ему, пытаясь приподняться на локте. — Я должен это знать, Чипс. Должен.
Наверно, было в моем лице что-то такое, что убедило его.
— Ну, ладно. Хотя учти, это не совсем то, что мы сказали копам… да на самом деле мы им почти ничего и не сказали. Нас бы просто посчитали сбрендившими. Ну, так или иначе, Индрасил исчез. А про то, что тут был Леджер, я и не знал.
— А Зеленый Ужас?
Глаза Чипса снова сделались непроницаемыми.
— Они с другим тигром оба пали в битве.
— С другим тигром? Но ведь нет никакого…
— Да, но нашли-то двоих, они валялись в собственной крови. Черт знает что! Выгрызли друг другу глотки.
— Как?.. Когда?..
— Кто знает? Мы сказали копам, что у нас было два тигра — так проще.
И он ушел, прежде чем я смог сказать хоть слово.
И вот так заканчивается мой рассказ — хотя есть еще две мелочи. Во-первых, слова, которые мистер Леджер прокричал
И второе — то, от чего я не могу заснуть по ночам. Чипс позже сказал мне — предупредив, что за что купил, за то и продает. Сказал мне, что у другого тигра был длинный шрам на загривке.
Стивен Кинг в представлениях не нуждается. Со времени публикации своего первого романа, «Кэрри» («Carrie»), он развлекает читателей, умудряясь писать именно то, что хочет, и именно тогда, когда хочет. Порой он бывает в настроении написать рассказ для какого-нибудь журнала, причем сотрудничает автор с такими разными изданиями, как OMNI, Playboy, The Magazine of Fantasy & Science Fiction, Cemetery Dance и New Yorker. За свой рассказ «Человек в черном костюме» («The Man in the Black Suit») он был награжден в 1995 году премией О. Генри и Всемирной премией фэнтези.
«Ночь тигра» — это ранняя и довольно малоизвестная работа мастера ужасов. Цирк путешествует по «одноэтажной Америке», и в этом чувствуется что-то от Рэя Брэдбери, но при этом произведение Кинга отличается большим накалом страстей.
Каждый ангел ужасен
Джон Кэссел
Железнодорожник смотрел, как Бобби Ли схватил тело бабушки под мышки и поволок ее на ту сторону канавы.
— Чё б тебе не помочь ему, Хирам, — сказал он.
Хирам скинул куртку, пробежался до дна канавы и схватил пожилую даму за ноги, и вместе с Бобби Ли они потащили ее через поле к лесу. Ее изломанная голубая шляпка все еще держалась, прикрепленная булавкой, а голова склонилась Бобби Ли на плечо. По дороге в тенистый лес лицо женщины криво улыбалось.
Железнодорожник отнес кошку к «студебекеру». Он внезапно подумал, что не знал ее имени, и теперь, когда вся семья мертва, и не узнает. Это была трехцветная кошка, полосатая, с широкой белой мордочкой и рыжим носом.
— Как звать тебя, кис-кис? — прошептал он, почесывая ей за ушком.
Кошка замурлыкала. Железнодорожник обошел машину и поднял стекла всех окон. Лобовое стекло пересекала кривая трещина, а форточка со стороны пассажира на переднем сиденье разбилась вдребезги. Он заткнул дыру курткой Хирама. Потом он посадил кошку в машину и захлопнул дверь. Та оперлась передними лапами на приборную панель и, глядя на него, беззвучно замяукала.
Железнодорожник нацепил очки и вгляделся в полосу леса, куда Бобби Ли с Хирамом отнесли тела. Было жарко и тихо; безмолвие нарушало лишь пение птицы где-то на насыпи за его спиной. Он сощурился на безоблачное небо. Осталась всего пара часов до заката. Он потер место на плече, где к нему прикоснулась бабушка. Похоже, он вывихнул его, когда отшатнулся.