Сказки старого дома
Шрифт:
— Здесь. Это ее мы поймали на улице Капуцинок вместо Ришелье.
— Надо же, какая интересная история! Тихо, к нам идет церемониймейстер.
— Виконт де Бурже?
— Да, в чем дело?
— Его Преосвященство просит посетить его в рабочем кабинете. Я провожу.
Луиза мигом куда-то испарилась. Поворот налево. Потом направо. Несколько ступенек вверх. Большой зал. Большая дверь и меня вводят в кабинет могущественного министра. Он сам сидит в глубоком кресле с высокой спинкой за огромным письменным столом. По стенам шкафы с книгами. В углу огромный
— Можете присесть, сударь, пока я думаю, с чего начать.
— Монсеньор, всегда проще всего начинать сначала.
— Остроумно. Вас здесь представили как виконта Сержа де Бурже, приехавшего из России. Да и ранее мне сообщили, что лицо с таким именем появилось в замке графини де Жуаньи.
— Невозможно отрицать. Появился и в замке, и здесь.
— Вот меня и интересует ваше странное появление. Оказывается, что границы Франции человек с таким именем не пересекал, а в родословных книгах человека с вашим именем последние пятьдесят лет не значится. Что тут можно подумать?
— А что тут думать, монсеньор. Появился не через границу, а имя фальшивое. Разве это имеет какое-то значение, если меня не собираются обвинить в каком-нибудь преступлении?
Похоже, я слегка озадачил собеседника таким прямым признанием. Попробую озадачить его еще больше.
— Должен признаться, монсеньор, что-то похожее на преступление я всё же совершил. Не выполнил данное обещание. Некрасиво. Моя приятельница, подруга Сюзанны де Пуатье, попросила меня при первой же возможности передать вам письмо от Сюзанны. Но эта первая возможность произошла в такое странное время и в таком странном месте, что поручение просто вылетело у меня из головы. Так что, пользуясь случаем, передаю вам письмо сейчас, — и, перегнувшись через стол, отдал кардиналу письмо.
В дверь постучали. Вошел слуга с какой-то бумагой на подносике. Открыл рот, но сказать ничего не успел.
— Положите на стол и закройте дверь, — рявкнул Ришелье и погрузился в чтение письма Сюзанны.
— Где они? — подняв на меня глаза, со скрытой угрозой в голосе спросил мой собеседник.
— Не знаю. Меня попросили передать письмо — я передал. Но грешен — прочел. Думаю, Сюзанна на днях вернется в Париж. Угроза заговора Гастона Орлеанского была, но миновала. Ведь скорее всего, из-за существования этой угрозы и был арестован сын графини де Жуаньи и многие другие. А вот о своем сыне и его матери вы в такой ситуации почему-то не позаботились. Забыли? Совершенно посторонние люди подумали об этом.
— Я смотрю, вы не только шутник, но и кое-что знаете, а о чём-то пытаетесь догадаться. Ни для кого во Франции не секрет постоянная угроза для трона, исходящая из Орлеана. Почему вы решили, что эта угроза миновала?
— Так вы же получили в субботу письмо из Орлеана, в котором Гастон, по сути, безоговорочно сдается вам в плен, — тут политик без нервов всё же немного опешил.
— Как-как? Откуда вы знаете про письмо из Орлеана.
— А кому же, как не нам, знать! Ведь это мы вынудили Гастона Орлеанского написать его.
— Вы вынудили! Кто это — "вы"?
— Я
— А-а, понимаю. Компания графини де Жуаньи. Письма о дружбе Гастона Орлеанского не стоят и гроша. Он никогда своих обязательств не выполняет.
— Нет, Ваше Преосвященство, вы, похоже, еще не всё поняли. Вы не сопоставили события, расстояния и время. Письмо от Гастона вы получили через день после убийства отца Жозефа. Это как раз то время, которое требуется всаднику, чтобы только-только добраться с вестью до Орлеана и сразу же вернуться с письмом обратно. Письмо такого содержания и с такой быстротой может написать только человек, охваченный паническим страхом, а вовсе не намерением ввести в заблуждение. Понимаете?
— Понимаю. Он испугался моей мести за убийство дю Трамбле. Правильно. Всё указывает на него, но он свою причастность отрицает. Однако тут вы проговорились. Сказали, что вынудили Гастона, а вынудить вы могли только сами, убив дю Трамбле.
— Опять неверно. Мы вынудили, использовав в своих целях факт смерти отца Жозефа от чьей-то руки. Сразу же через приспешников Гастона донесли до него возникшую ситуацию, чем она ему грозит и как из нее выбраться. Вот вы и получили от него письмо, а Франция получила возможность отдохнуть от интриг и заговоров Гастона. Думаю, вы никогда не найдете тех, кто убил дю Трамбле.
— Почему?
— Потому что их нельзя искать. Да и подозреваемых слишком много. Чуть ли не половина королевства. Вряд ли вы станете ставить под удар свою репутацию государственного человека и мудрого политика.
— Не понимаю о чём это вы.
— Если вы начнете искать настоящих убийц дю Трамбле, то Гастон сразу поймет, что вы его не подозреваете в убийстве своего друга. Угрозы вашей мести нет, и Гастон опять примется за свои козни. Перед вами выбор: спокойствие королевства или жажда мести.
— Странно. Со мной так бесцеремонно еще никто не пытался разговаривать. Я просто обескуражен и вместе с тем как-то необычно заинтригован. В сообразительности, логике вам не откажешь.
— Спасибо. Но мне всё же хотелось бы прояснить дальнейшую судьбу сына графини де Жуаньи. Так есть или нет сейчас внутренняя угроза спокойствию государства?
— Похоже, что на сдерживающий Гастона Орлеанского страх можно какое-то время рассчитывать.
— Когда будет отпущен на свободу сын графини Жуаньи?
Кардинал встал, подошел к глобусу и в раздумье стал бесцельно вертеть его. Наконец он на что-то решился.
— Скажите, Серж, или как вас там, а почему вы думаете, что арест сына графини связан с заговорами Гастона Орлеанского?
— Это очень просто. Надвигающаяся война, Гастон в тылу, беспочвенность арестов, беззащитность Парижа с уходом армии. Я думаю, вы хотели организовать защиту Парижа и короля от происков Гастона, создав вокруг Гастона пустоту, в которой не составить заговора. Нужны помощники в этом деле. Помощников можно уговорить, но это долго и трудно. А можно и заставить. Вы решили запугиванием вынудить вам помогать. Начались аресты.