Сказочка или Сказявские похождения Моти Быкова
Шрифт:
В свете этого решили разделиться. Взломщики отправились в хозяйский кабинет, а Кузя с матерью, с одобрения козочки, потрошить кухню и кладовую на предмет пополнения запасов. Договорились встретиться на конюшне: Матвей решил, что проигранных лошадей заберёт из принципа, о чём напомнит хозяину в письменном виде. Впрочем, одного коняшку он сразу передарил Мане - пусть поскорее доберётся до своего любимого мельника. Надо бы ей об этом расписку настрочить, чтоб ушлый Сидор потом не прикопался...
Замок открылся, прямо скажем, не бесшумно. Ценности и деньги в "дупле" отсутствовали как класс, не иначе, хранились где-то ещё; вместо этого Мотя нашарил кипу разнокалиберных
– Мань, твоего дядю, случаем, не Агей Плешивый звали?
– Почему "звали"? И сейчас зовут.
– Значит, твоя грамота... Ох, ничего ж себе! Быстро закрыла уши!!
– Да что такое, не пугай!
– встревожилась Маня, честно выполнив просьбу.
Быков сунул листок ей под нос, мысленно продолжая материться.
– Ты хоть грамотная?
– Ага! Ванюша научил!
– гордо ответила козочка. Шевеля губами, углубилась в чтение, а, дочитав, растерянно заморгала.
– Матвей... Это что же получается? Дядька меня не на десять, а всего на три года продал! Три года ещё зимой сравнялось, а Сидор молчал! Выходит, он всё это время врал мне, хотел, чтобы я на него бесплатно всю молодость горбатилась?! Да он... да он...
– Маня смахнула со щеки невольную слезу и решительно сунула листок в карман.
– Козёл он натуральный, хоть и человек. Особенно по сравнению с моим Ванечкой - он-то как раз козёл, но такой добрый и благородный, что Сидор ему и в подмётки не годится! Всё, Матвей, с этого момента никакой Сидоровой козы не существует. Сегодня же выйду замуж и стану Ивановой! Ну или Петровой, если по фамилии. Но не Сидоровой! С меня хватит! И с других тоже.
Она сгребла остальные расписки и кровожадно улыбнулась.
– Пойду выброшу в нужник!
– И то верно.
Быков чуть задержался: нарисовал на чистом листке схематичный кукиш и запер в пустом сейфе. Ключ относить не стал, так и кинул на стол, рядом с запиской насчёт лошадей. Выигранные вчера деньги, подумав, возвращать не стал: и не помнил уже, кто сколько продул, а оставить их на видном месте - передерутся, или тот же Сидор заберёт. А так впредь наука будет для местных ротозеев.
В приоткрытую дверь заглянул Кузька.
– Давай скорее, светает!
Матвей мысленно скривился, махнул рукой и вслед за ним вышел на улицу.
Действительно, светает... Надо поскорее седлать "подарки" и валить, народ вот-вот просыпаться начнёт. А, значит, совсем не осталось времени выяснить, существует ли на самом деле та вчерашняя женщина. Не пригрезилась ли... Удивительная, красивая и странно близкая женщина из чужой и нелепой сказочной реальности, замужняя, возможно, трепетно влюблённая в своего мужа... И тут он, такой: "Здрасьте..." Пьяный дебилоид. Да даже если б и трезвый... Королева и простой фрезеровщик не первой свежести, не смешите мои ботинки!
Будем считать, что всё, что ни делается - к лучшему. Он не увидит свою мечту с другим, она не адресует ему заслуженный пренебрежительный взгляд... И вообще, наверняка это был просто сон. По крайней мере, смириться с этим будет легче всего.
Матвей молча навьючил на лошадей мешки с добытым провиантом, подсадил Кузькину мать и Маню, которая демонстративно нацепила новые серьги, залез сам и не оборачиваясь покинул двор. Сразу за воротами притормозил, подобрал с земли уголёк и слегка подправил "гостеприимному" хозяину вывеску. "Сидор и К" уже неактуально, значит,
"Сидор - козёл!"
Вот теперь всё правильно. Матвей вытер руку об джинсы и с чувством выполненного долга поехал прочь.
С Маней пришлось проститься довольно скоро. У первой же развилки она показала копытцем направо - там в паре часов езды находилось село Ерошкино, а на хуторе близ него - мельница любимого жениха. Как же он удивится, когда её увидит! И с самого утра под венец потащит, стопудово. А она и не против, она - только за!
– И всё благодаря тебе, - всхлипнула на прощанье козочка.
– Спасибо, Матвеюшка, век не забуду! Сыночка в твою честь назову...
– Да ну что ты, при чём тут я?!
– отмахнулся он. Потенциальный козлик Матвейка почему-то совсем не вдохновлял.
– Это я тебе кругом должен! Если б не ты, я бы до сих пор дрых в этом гадюшнике. А, может, уже и в другом месте... по частям. Ладно, хватит реверансов, поторопимся. Вдруг да Сидор быстро проспится и погоню замутит? Лучше не рисковать.
– И то верно...
– вздохнула Маня.
– Закон теперь на нашей стороне, но "несчастный случай" на дороге те же Подколодные устроят с удовольствием. Сами, мол, с коня упали и на телегу намотались... Что ж, прощайте, люди добрые. Лёгкого пути! Будете проезжать Ерошкино - всегда милости просим к нам с Ваней!
– Прощай, Матвей...
– она протянула копытце для пожатия и поцеловала мужчину в щёку.
– Береги себя. И хватит уже тупить!
Маня невольно хихикнула, глядя на его вытянувшееся лицо. Подмигнула, помахала - и с радостным "Йо-хо!!" стукнула пятками по лошадиным бокам.
Быков почесал в затылке, провожая глазами счастливую всадницу, и подумал, что самое время последовать её примеру.
Вперёд, в столицу! Раз-два, вздрогнули!
Первое время было не до разговоров - спешили. Матвей про себя все маты сложил на своего коня. На его фоне Сивка казался образцом дружелюбия и послушания, а не норовил то и дело перейти с рыси на галоп, когда бедный наездник болтался на нём как мешок с... скажем, с картошкой. А эта строптивая зараза ещё и ржёт так ехидненько, а начнёшь пинать в бока - лязгает зубами и злобно фыркает. Вот же... животное.
– Продам тебя на скотобойню, - стараясь не прикусить язык, бормотал Мотя.
– Пусть тебя корейцы съедят! Надеюсь, они там есть... Да не тряси ты меня так, Сидоров выкормыш! Знаю, вы с ним одна банда, он через тебя хоть так хочет со мной расквитаться... А вот хрен тебе! Не свалюсь!
Конь скептически ржал и продолжал свои "ужимки и прыжки". Кузька с матерью угорали, глядя на Матвеевы страдания, но втайне беспокоились - не навернулся бы вправду с непривычки-то.
Наконец, местная трасса под названием "то яма, то канава" осталась позади, и путешественники выбрались на ровный широкий тракт, ведущий прямиком в столицу. Несмотря на ранний час, по нему то и дело проезжали нагруженные товарами телеги, сновали взад и вперёд всадники, а один раз стремительно промчалась до боли знакомая шарообразная конструкция на тонких ножках. Вернее, её "сестра" (или брат?) с нарисованным во всю ширь телевизионным монитором в окружении кокетливых ресничек. Что самое удивительное, "телевизор" работал! Матвей успел заметить крупную тётку в кокошнике, которая хорошо поставленным голосом вещала, что "в столице нашей родины тепло и солнечно, на хуторе массово плодятся бабочки, а вот в деревне Гадюкино, как всегда, дожди". Кузька машинально скривился и вздохнул...