Сказочники оптом и в розницу
Шрифт:
— Хорошо. Вот тебе еще одна — кстати, не наша, вообще чья-то чужая. Однажды, когда на небе было много богов, и все они любили следить друг за другом, один мелкий божок втрескался в нимфу — это что-то вроде вашей русалки, только без хвоста.
— Тогда проще — голая баба!
— Если хочешь. Так вот, втрескался и решил подкараулить ее, догнать и совершить акт прелюбодеяния…
— Это как?
Я объяснил.
— А-а, — понимающе зашелестело дерево. — Это я знаю. Подо мной тоже эти самые акты совершались. Иногда, знаешь ли, люблю выждать
— Ты полегче, — проворчал я, когда Орех помог мне выкарабкаться из канавы. — Нам еще далеко, между прочим.
— Не очень, — дерево вытянуло ветку, приложив ее к глазам. — Вот уже конец свалки, а там рукой подать. Верст пятьдесят. И все лесом. Лепота!
— Чтоб меня там съели лесные? Хорошая лепота!
— Я тебя защищу, — пообещал Орех. — Наступлю на них. Или сяду. Лучше сяду, а то потом вязнуть буду, корни придется чистить.
— А зад?
— Сами отвалятся, — беспечно махнуло дерево.
— А ночевать где будем? Только не говори, что в лесу! В таком случае лучше было на Свалке остаться. Воняет, зато тепло. И никто не съест.
— Не боись, в деревне Рябовке будем ночевать. То есть, ты будешь, я-то по ночам не сплю — зимой выспался.
— А что ты делаешь ночами? — заинтересовался я.
— А вот что я делаю ночами, — сухо ответил Орех. — вас, дражайший, не касаемо.
Я не стал настаивать на гнусных подробностях древесной ночной жизни, а стал досказывать легенду про нимфу, превращенную по ее особой просьбе в дерево. До конца свалки мы добрались без приключений. Которые не замедлили на нас свалиться, как только мы приблизились к опушке леса. Из-за деревьев внезапно выбежало немалое количество людишек в бурой, под стать лежалой листве, одежде. Все, как один, были с огромными ножами в руках.
— Голубчики-душегубчики, — сказало дерево безразличным тоном.
— Спасибо за информацию, — хмыкнул я. — И что теперь?
— Идем дальше. Не боись, они слабые. Еще слабее хоббутов. Ниже их только крестьяне.
— Почему?
— Потому что с косами.
Ничего не поняв из вышеизложенного, опасаться я не прекратил.
— Да ты не дергайся, — поощрило меня дерево. — Я — Орех, ты — Сказочник. Что с нас взять? Орешки да сказки?
— А, может, и вправду сказочку про них сочинить? — я приободрился. — Превратить их, скажем, в свинок-серых щетинок?
— Вот как Сказочник — так сразу Преобразователь, — покачалось дерево. — Думаешь, самое простое — раз, и оборотня заделать? А то, что своими необдуманными действиями человеку жизнь искалечишь — это как?
— Так они мою щас вообще прекратят! — завопил я, не в силах помешать нашему медленному, но верному окружению.
Тут один из воров, низенький и почему-то в зимней шапке, натянутой на уши, пробасил:
— Жизнь или кошелек?
— Жизнь, — сказал я. — Потому что кошелька у нас, к счастью, нету.
— К сожалению, — мрачно поправил меня вор.
— Для вас — да.
— А для вас — нет. Потому что тем, у кого нет кошелька, и жизнь ни к чему.
— То есть?
— Они же бедные. Зачем же засорять наше Царство всяким нищим сбродом?
— А у вас деньги есть? — спросил я, чем поставил вора в тупик.
— Ну… Конечно, — сказал он, подумав.
— А зачем вам еще?
— Чтобы больше было! — захихикал вор.
— А зачем?
— Чтобы кутить, пить и веселиться!
— Так кутите. Деньги же есть.
— Ага-а! А вдруг закончатся?
— Ну сейчас же есть.
— А потом?
— Вот потом и награбите.
— А мы впрок! — поддержал вора в шапке абсолютно лысый громила, перепоясанный широким ремнем, за который было заткнуто еще по меньшей мере восемь ножей.
— Да! Впрок мы! — обрадовался подмоге коротыш. — Так что давай, давай, деньжата доставай!
— У нас есть деньги? — спросил я Ореха.
— Нет, — покладисто сказало дерево, чем привело большую часть бандитов в замешательство.
Только не Зимнюю шапку.
— Но-но, — сказал он. — Па-апрашу без хамства!
Но дерево и не собиралось хамить. Оно сделало молниеносный рывок, распялило дупло, сделало: "ХАП!" — и низенький предводитель воров полностью скрылся в деревянном отверстьице.
— Ухуху! — отважное воинство разом схлынуло. Лысый, правда, молниеносно выдернул из-за пояса три ножа, но вовремя рассудил, что против дерева сгодится разве что двуручная пила, и со вздохом засунул оружие обратно. О том, что для меня пила отнюдь не понадобится, он не догадался. И то славно. Но на всякий случай я забился под Орех и заслонился нижними ветками.
Бандиты скрылись за деревьями, но не ушли. Было слышно, как они там находятся в непонятках и производят грязную мышиную возню. Затем послышался голос плешивого:
— Дядьки! Грызла-то отдайте! На что он вам?
— Не бувет бавоваться! — прошамкало дерево.
— Через лес пропустите? — спросил я, выныривая из-под ветки.
— Через наш — да! Еще и проводим, чтоб никакая мразь не напала! Мало ли тут ворья всякого шастает!
— Это верно. Провожайте, — я вылез и демонстративно затопал по тропинке. За мной шло дерево, из нутра коего сыпал ужасными проклятиями незадачливый предводитель ворянства.
Шли мы не то, чтобы очень долго. Пару раз устраивали привал, присмиревшие бандиты угощали нас свежепоймаными зверьками и поили чистой ключевой водой. А лысый, особым образом высвистав из кустов парочку куропаток, приготовил нам такое чудное блюдо, что даже дерево сжалилось и зашвырнуло в дупло пару кусков мясца, откуда тут же зачавкала Зимняя Шапка под чудным прозвищем Грызло.
Я уже начинал наслаждаться свалившимися на меня благами иноземной цивилизации. Никаких радиоактивных облаков, никаких дождей, от которых начинала дымиться и слезать кожа, никаких внутренних разрывов от нечаянно съеденной птички-невелички. Просто какой-то рай! Интересно, моя собственная родина тоже когда-то была такой?..