Скепсофант, Скепсореал
Шрифт:
И снова не дает покоя застарелый вопрос: если некая группа самочинно объявляет себя более достойной по сравнению с другими, забирает себе все больше прав и при этом фактически снимает с себя ответственность за судьбы остальных, можно ли считать такую ситуацию прогрессом? Частично ответ на это дает сама фантастика. "Когда какую-нибудь культуру поражает работорговля, начинают загнивать ее законы и экономика; она поражает и людей, и отношения между ними", писал Роберт Хайнлайн в том же романе "Гражданин галактики". Надо однозначно понимать, что рабство калечит и раба, и его хозяина. При этом никакой аналогии рабовладельцев с суперлюдьми Роберта Хайнлайна ("Бездна") или более развитыми мутантами Клиффорда Симака ("Кольцо вокруг солнца") не прослеживается, потому что и те, и другие все же ощущали себя на службе всего человечества, не ставя себя над ним. С другой стороны, рабовладение - это один из предельных случаев неравноправия разумных существ, поэтому так важно соблюдение их прав. "Полное право на жизнь... Человеческое право. Но это также и универсальное, всеобщее право" (Питер Гамильтон "Дракон поверженный"). Пренебрежение этим правом, к чему призывают "государственники", как любят себя величать отечественные сторонники авторитаризма и тоталитаризма, может привести к смертоносному террору с гибелью многих людей, что уже не один раз происходило в нашей стране. Не лучше выглядит требование большего объема прав для своих коренных соотечественников под лозунгами патриотизма, оно прежде всего прикрывает собственную неполноценность.
По причине боязни встреча с намного более умными человекоподобными гуманоидами сначала вызывает страх и желание уничтожить их, лишь затем приходит более разумное и взвешенное решение строить общую цивилизацию, пользуясь численным превосходством людей (Пол Андерсон "Поворотный пункт"). Примерно такая же ксенофобная реакция возникает у некоторых людей при их знакомстве с быстро
Отметим, что наблюдаемое в последние десятилетия стремление к равенству людей в части их основных прав неуклонно распространяется на воображаемые отношения с синтетическим разумом. Борьба семьи хозяев одного из мыслящих роботов, а затем и его самого за постепенное признание за ним прав человека занимает долгое время, растянувшееся на несколько человеческих поколений (Айзек Азимов "Двухсотлетний человек"). Оптимистическую точку зрения представил также Клиффорд Симак, описывая приравнивание роботов к людям в правах ("Мир-кладбище"), допущение со временем в лоно церкви, организацию ими самостоятельной колонии с целью поисков благовести ("Проект Ватикан"). Робот может признаваться полноправным членом семьи человека, выполняющим все его функции (Рэйчел Свирски "Эрос, Филия, Агапе"). Долговечный, постоянно совершенствуемый робот, перенесший операцию по его превращению в андроида, стал признанным художником галактического масштаба (Аластер Рейнольдс "Голубой период Займы"). Другая потенциальная возможность– образование разумными роботами собственного подобия человеческого общества (Клиффорд Симак "Проект Ватикан", Аластер Рейнольдс "Спайри и королева", "Дом Солнц"). Еще одна точка зрения - искусственные разумы частично обособятся от человечества, помогая последнему в технических вопросах, экономическом и политическом управлении, но вместе с тем решая собственные глобальные задачи и конкурируя в этом отношении с людьми (Дэн Симмонс серия "Песни Гипериона"). Допускается, что искусственный разум может превосходить человека не только в интеллектуальном, но и в моральном отношении, так, немногие уцелевшие после давнего геноцида роботы не собираются платить той же монетой виновным в таком геноциде клонам: "месть – удел биологических существ" (Аластер Рейнольдс "Дом Солнц"). Чарлз Стросс полагает, что искусственный разум может обладать теми же правами, что и биологический, для чего потребуется переопределять понятие личности ("Акселерандо"). Роботы, искусственные разумы и даже невоплощенные копии личностей приравниваются к биологическим разумным существам в цивилизации Культура: "вы в любом случае выступаете здесь как полнофункциональная, жизнеспособная, способная к независимому существованию личностная копия. Без сомнения, вы - разумное существо, и как таковое наделяетесь всеми правами и обязанностями разумных существ" (Иэн М. Бэнкс "Черта прикрытия"). Управляющие местами обитания живых существ и большими космическими кораблями мощные искусственные интеллекты на деле обладают даже большими правами, чем люди. Они нацелены на сотрудничество между собой и с биоразумами, свободны в своих действиях, не нарушающих ценности и текущие интересы цивилизации, имеют право на определенную эксцентричность и могут действовать автономно (Иэн М. Бэнкс "Эксцессия"). В некоторых случаях подобный разум считается даже более ценным, чем человек: нападение на ведомый им корабль однозначно приравнивается к объявлению войны, тогда как потерю умного робота или человека можно признать досадным недоразумением и урегулировать дипломатическим путем (Иэн М. Бэнкс "Черта прикрытия"). Рецепт равенства искусственных разумов с людьми прост: достаточно наделить синтетический интеллект обычными человеческими качествами, за неимением других примеров. Но так же просто сделать его исчадием ада, изобразив неприемлемое для нас паразитическое существование такого интеллекта на мозге людей и заинтересованность в поддержании как можно большей части человечества в удобных для этого состояниях перемещения через гиперпространство или предсмертной искусственной комы (Дэн Симмонс "Падение Гипериона", "Восход Эндимиона").
РЕАЛЬНОСТЬ ПРОТИВ НАИВНОСТИ
Социальные предрассудки часто тянутся за самими фантастами независимо от их желания и мастерства, как случилось с Клиффордом Симаком и его полуанархистской нелюбовью к функциям денег. Подобной наивностью отличаются не только западные авторы. Те же братья Стругацкие в своих ранних произведениях были весьма близки к вполне стандартному для того времени "комсомольско-оптимистическому" стилю. С осознанием ими действительности заметно использование более близких к реальной жизни фантазий с примесью горечи и едкой сатиры ("Трудно быть богом", "Пикник на обочине", "Сказка о тройке"). Еще больше наивности и опасности несет характерное для нынешней отечественной фантастики инфантильное засилье прославлений бездумных псевдоподвигов людей с оружием, отвлекающее современного читателя от решения реальных задач повседневной жизни, где оружие не только не помогает, но чаще всего вредит. Безнравственно, грешно и расточительно постоянно пропагандировать разного рода войны с их отрицанием ценности жизни в нашем обществе, которое явно страдает от нехватки населения на подавляющей части занимаемой им территории. Милитаризм подвязывается к бесполезному в нынешнее время псевдоимперскому мышлению, являющемуся всего-навсего рудиментом кочевых времен и ведущему к дальнейшему социальному и технологическому отставанию от других стран и снижению уровня жизни.
Социальная наивность встречается в других случаях, в том числе применительно к прошлому нашей страны. Джеймс Блиш безосновательно предсказывал бескровную победу Советского Союза в холодной войне с Западом вследствие перенятого последним усиления правительственного контроля, роста подозрительности и чрезмерного засекречивания ("Звезды в их руках"). Он недооценил гибкость рыночной экономики и связанной с ней культуры и сильно переоценил конкурентные
Артур Кларк заявлял, что Ленину не повезло начинать революцию без тех мощных компьютеров, которые будут рассчитывать и прогнозировать политико-социальные процессы через тысячу с лишним лет. В этом гипотетическом случае история якобы могла обойтись без Сталина и развязанного им террора ("3001: Последняя Одиссея"). Просто "детское" заблуждение из-за явно недостаточной информированности и иллюзий. Задолго до октябрьских событий, будучи в Швейцарии, Ленин в частном порядке предсказывал своим политическим противникам, что их будут вешать на фонарях в случае захвата власти революционерами, а в сентябре 1917 года в статье "Грозящая катастрофа и как с ней бороться" не исключал применение смертной казни революционным правительством. Кстати, смертная казнь была отменена 26 октября 1917 года Вторым Всероссийским чрезвычайным съездом рабочих и солдатских депутатов. Несмотря на это решение более высокого по статусу органа власти, 21 февраля 1918 года возглавляемый Лениным совнарком своим декретом "Революционное отечество в опасности" постановил расстреливать без суда на месте преступления неприятельских агентов, спекулянтов, громил, хулиганов, контрреволюционных агитаторов, германских шпионов. Следующим декретом от 13 июня 1918 года смертная казнь была введена уже в полном объеме. Распоряжения о массовых расстрелах неугодных большевикам лиц в первые годы после переворота 1917 года подписывали Ленин как предсовнаркома или Дзержинский как председатель ВЧК, и для обоих это были нередкие и вполне обычные моменты "работы". ВЧК была создана при активной поддержке Ленина уже в начале декабря 1917 года как внесудебный, т.е. полностью беззаконный, вооруженный карательный орган, подчиняющийся непосредственно совнаркому и действующий в его интересах. За один только начальный 1918 год общее число погибших жертв ВЧК оценивается десятками тысяч, не считая самосудов, расстрелов демонстраций, убийств в ходе национализации, реквизиций, продразверстки и прочих актов смертельного насилия со стороны большевиков. "Красный террор", легализовавший действия ВЧК и аналогичные меры, был введен в качестве официальной практики декретом совнаркома в начале сентября 1918 года. Формально его отменили через несколько месяцев, а на деле к этому времени он только начал разворачиваться, но уже под другими наименованиями.
Как "красный террор", так и пришедшие ему на смену действия по "защите революции", "противодействию контрреволюции" и прочие использовались не столько для борьбы с вооруженным сопротивлением большевикам, но чаще как способ физического устранения тех, кто мог стать их политическими и экономическими соперниками. Убивали бывших министров и сановников, депутатов Думы и учредительного собрания, фабрикантов и купцов, офицеров и полицейских, чинов жандармского корпуса и дворян, священников и лавочников, кадетов, меньшевиков и эсеров, и многих других подряд, в том числе мучительными способами и с применением пыток. Смертью наказывали за происхождение, за высокое положение в Российской империи, за владение имуществом, за принадлежность к другим политическим партиям. Самые суровые меры, вплоть до расстрелов, повешений и других казней, в том числе заложников, Ленин требовал применять к сопротивлявшимся большевистской власти, отзывая не проявлявших в этом должного рвения партийных работников. С компьютерами Ильич точно развернулся бы во всю мощь: никто бы от него живым не ушел! Ленин и его сторонники спокойно реализовывали через ВЧК и другие чрезвычайные комитеты, комиссии, совещания, трибуналы свои не имеющие ничего общего с гуманностью представления о том, кто нужен революции, а кто нет. Это происходило за несколько лет до того, как Сталин стал играть решающую роль в государстве. В итоге была уничтожена или вынуждена эмигрировать значительная часть наиболее образованных и опытных людей почти во всех сферах жизни общества. А их в России и так было немного. На ключевых постах, вплоть до самых высших, сплошь и рядом оказывались совершенно неподготовленные или малограмотные лица, что привело страну как к техногенным, так и к еще более страшным социальным катастрофам.
Переворот-революция, к несчастью, навязал России мафиозный способ прихода к власти и ее удержания, при котором эту власть подминают под себя те, кто меньше других стеснен соображениями морали, объявляемой "буржуазной" или чуждой нашим традиционным ценностям, прочих же отстраняют всеми способами, не щадя никого. Собственную жестокость и бесчеловечность объясняют в разное время защитой революции и революционным правопорядком (фактически - отсутствием права), формированием "передовой" морали и интересами трудящихся, враждебным окружением и обостряющейся классовой борьбой, фашистской агрессией, интернациональным долгом и охраной русского мира - знай себе, подставляй очередной фальшивый пропагандистский штамп, а если их не хватает, так выдумай. А могут ничего и не объяснять, ведь, как говорил Мао Цзедун, "винтовка рождает власть". Сомневающимся демонстрируют всевозможные карательные меры, в том числе упорствующим в сомнениях - на них самих. Так же просто изобрести пролетарский, классовый, антифашистский, русский "гуманизм", лишь бы самим не придерживаться норм подлинного всеобщего гуманизма. Конечно, огромное число насильственных убийств и чрезмерные лишения оставшихся в живых не совместимы ни с гуманизмом, ни с заявлениями о свершении революции в интересах человечества. Результат очевиден - людоедская диктатура ради неограниченного властвования и откат к первобытному варварству ради утопии, которой не суждено никогда сбыться.
Беспринципно рвавшийся к власти, заполучивший ее и не стеснявшийся в средствах Ленин проложил дорогу Сталину и многому его научил, в том числе личным примером, а самому ему из-за болезни еще повезло умереть в своей постели, а не от пули палача, как большинству его соратников, или от удара ледоруба, настигшего Троцкого. Чего же удивляться тому, что наверху оказался наиболее жестокий, не обремененный моральными соображениями, с молодости склонный к решению большинства вопросов методами насилия и охотно применявший эти методы для укрепления собственной власти представитель большевизма? По большому счету события тридцатых годов отличались от "красного террора" лишь большей организованностью и преобладанием простых людей среди жертв, потому что непростых к тому времени почти не осталось. Сталин успешно и творчески продолжил дело Ленина, это на самом деле так, надо только добавлять "бесчеловечное". Оба они одного поля ягоды, оба сознательно выбрали один и тот же мафиозно-террористический путь, несмотря на дворянское происхождение одного и семинаристскую юность второго. Созданный ими политический режим официально назывался диктатурой пролетариата, хотя вся власть была в руках партийной верхушки. Его верховные руководители - самые настоящие диктаторы, особенно по степени применения ими насилия, и именовать их словами "вождь" или "эффективный менеджер" значит очень сильно искажать факты в стремлении замаскировать суть. И мы еще идеализируем этих диктаторов, выискивая их несуществующие государственнические интересы и приписывая персонально им последующие достижения всего народа, за которые заплачено миллионами и десятками миллионов человеческих жизней! Они даже недодемонизированы! Прилежно использовавшие их опыт Пол Пот и Кхиеу Самфан выглядят рядом с ними мелкими хулиганами из захолустной кампучийской подворотни. Особенно если вспомнить, что в это же время многие другие страны добились гораздо большего без столь чудовищных жертв и разрушений.
Сплошная фальшь и правовая беспомощность сквозят в попытках власть имущих и их подпевал оправдать очевидные преступления и собственный произвол надуманными государственными интересами или действиями несуществующей внутренней оппозиции. Столь же явной неправдой выглядят поползновения перекладывать вину за это на мифическое внешнее влияние. Кошмарный террор инициировали, утверждали и проводили в жизнь родившиеся и выросшие на территории Российской империи руководители нашего государства, права человека в массовом порядке злостно нарушались и продолжают нарушаться главным образом представителями нашего государственного аппарата, преступления в основном творили и творят местные жители. Нам отчаянно недостает мужества признать, что по общему правилу причину всех судьбоносных потрясений общества, включая революции и их последствия, прежде всего стоит искать в действиях властей тех стран, где эти потрясения происходят, и мы трусливо и инфантильно ищем виноватых где угодно, только не в себе самих. Ворохнувшуюся совесть глушим ничем не подтверждающимися мантрами о своей якобы высокой духовности. "Всякая преданность божеству, либо концепции, либо общему принципу, которая ставит повиновение кому-то или чему-то превыше справедливого обращения с невинным человеческим существом, есть зло" (Дэн Симмонс "Гиперион").